Как я стал некоммунистом

Очень кстати, что вы объявили 2012-й Годом «Списка Сандармоха». Очень хорошо, что газета хочет донести Правду о событиях в Украине, борьбе ее народа за независимость и свободу. Я — подписчик «Дня», хотел бы иметь больше экземпляров, чтобы распространять их среди наиболее упрямых людей, которые ничего не знают об истории Украины, и не зная, даже ведут пропаганду. Считаю, что такие материалы следует издавать брошюрами, чтобы украинцы их покупали, ведь их никто не воспитывает в украинском духе.

Я был членом КПСС. Долго уговаривали, твердили, что надо быть активным, что надо строить новую жизнь и быть участником этого процесса. Согласился, так как в ином случае на рост по службе нечего было надеяться. Но я искренне верил, что надо строить новую жизнь.

Прозрение пришло неожиданно. Город оккупировали немцы. Они собирались быть долго и начали что-то делать. Детей стали записывать в школы, украинские — иных не было. Записали родственники Ткаченко и свою дочь Галю. Но учиться не пришлось. В 1943 году город освободили от немецких войск. Стали восстанавливаться предприятия. Жизнь была трудной, все претерпевали невзгоды и голод. И вот однажды в дом Ткаченко среди ночи постучали. «Милиция. Откройте». Они стянули сонную Галю с постели и забрали с собой.

Днем родители не смогли ничего добиться о ребенке. Так продолжалось месяцами. Они приходили к моим родителям, плакали, но узнать ничего не могли, их просто гнали из органов. Через несколько месяцев пришло письмо из Магадана. Дочь писала, что она далеко: здесь холодно, даже волосы смерзаются. После перестройки ее реабилитировали. Но жизнь была искалечена.

Потом я как-то встретил на остановке соседку Милю. Она рассказала, что едет на собрание репрессированных. Я и говорю: «А кем ты репрессирована? Мы вас знали как трудолюбивых людей. Расскажи». Она долго не соглашалась. Я не раз говорил с ней и ее братом Андреем. Уговорил. И они рассказали, что их родители, чтобы не умереть от голода во время коллективизации на селе, оставив все, убежали в наш город Каменское (сейчас Днепродзержинск). Оставили село Петриковку и приехали в город к родственникам Земляным. По их совету построили хату на землянках, укрыли ее листами из железа, отец и мать устроились на работу. Но КГБ все время их искал и через несколько лет нашел. Отца, Феоктиста Кузьмицкого, арестовали и расстреляли в Днепропетровске, а им сказали, что умер. Позже его реабилитировали. Семью преследовали до брежневских времен. Они выжили благодаря трудолюбию мамы и детей, так как использовали пустующие земли на плавнях.

А я стал искать правду. Стал читать и искать литературу и людей, которые могли сказать правду о КГБ и коммунистах — чужестранцах и о своих, изменниках украинства.

При Брежневе дошло в нашем городе до того, что закрыли все украинские школы, оставили только одну на окраине — в селе Романково. А моя семья, приехав с Азовского моря, где мы оздоравливались, оказалась перед фактом, что школу № 21 перед началом учебного года закрыли. Родители не нашли украинскую школу и отдали детей в русскую.

Так я стал не коммунистом, а простым человеком, который хочет добра всем, живущим в Украине. Мой отец из Курской области, но я считаю, что в Украине все должны дружно и честно обустраивать Украину.

А наши руководители до сих пор не хотят понять, что Россия строит благополучие своему народу, а украинцам благополучие должны строить украинские руководители, и никто иной. Иначе это унижение и сдача украинских интересов другим странам.