Истоки и уроки «новой экономической политики»
Почти незамеченной прошла «полукруглая» дата, касающаяся украинской истории, а также настоящего. Исполнилось 95 лет начала перехода большевиков к проведению так называемой «новой экономической политики» (НЭП), то есть их отказа от чисто тоталитарно-коммунистических принципов построения социально-экономической жизни. И хотя позже в сталинском «Кратком курсе истории ВПК (б)» НЭП был назван «временным отступлением» (этот тезис тиражировался во всех учебниках до распада СССР), а годы перед ним - «военным коммунизмом» (мол, это были также временные мероприятия), однако на самом деле речь шла о вещах гораздо более фундаментальных. Дело в том, что в 1919-20 гг. Ленин, Троцкий, Зиновьев, Сталин и Бухарин (т.е. лидеры партии большевиков, которые соединяли в себе теоретиков и практиков) попытались воплотить в жизнь совокупность мероприятий, которые основывались на «Коммунистическом манифесте». Были национализированы (собственно, огосударствлены) сплошь производственные мощности - от гигантских заводов до мелких мастерских; торговля как таковая была строго запрещена, а деньги - ликвидированы; вместо торговли был введен натуральный товарообмен, монополизированный (по крайней мере на бумаге) государством; торжествовал принцип принудительного труда и карточного распределения продуктов питания и предметов первой необходимости (система «пайков», которая опять-таки сохранилась до распада СССР), у крестьян изымали все «излишки» (то есть то, что считали излишками «чрезвычайные уполномоченные» и «продотряды» - называлось это «продразверстка»); кроме того, крестьян начали массового загонять в совхозы, забирая у них землю и инвентарь; наконец, были созданы специальные «трудовые армии» и спецотряды, в которых под наблюдением чекистов работали «нетрудовые элементы», прежде всего интеллигенция... Список «новаций» такого рода можно продолжать; все они обосновывались не военной ситуацией, а основополагающими принципами коммунизма. Одобренный Лениным учебник Бухарина и Преображенского для системы партобразования, в котором, в частности, утверждалось, что массовые расстрелы являются одним из инструментов «создание нового человека», так и назывался - «Принципы коммунизма». Казалось, «загорная коммуна» уже не за горизонтом, протяни руку - и вот она. Но...
Взлелеянный в мечтах большевиками «свободный труд без помещиков и капиталистов» с самого начала не заладился. Успешно действовали только те, кто реквизировал чужое имущество - от золота и валюты у «буржуев» до зерна, молока и меда у крестьян. Да еще и часть новой Красной армии - там, где были умные командиры и комиссары; ведь запасы оружия и военного снаряжения царский режим оставил почти неисчерпаемы, кроме того, можно было разжиться и трофеями и «реквизициямиув контрреволюционных элементов». А вот сделать что-то свое и даже скопировать «буржуйское» не слишком удавалось. Скажем, в Нижнем Новгороде попытались скопировать захваченный французский танк FT-17. На подготовку к выпуску понадобился год - и все равно в 1920-21 годах удалось сделать только 15 танков, из них два без орудий (не нашли нужных орудий среди сделанных еще в царские времена...). Как видим, даже кадровые пролетарии (от имени которых правили большевики) работали через пень-колоду. Ну а выживали города только благодаря так называемым «мешочникам», которые под угрозой расстрела миллионами курсировали в села, обменивая там свое или украденное имущество на муку, крупы, сало и картошку...
Однако самыми страшными для большевистской власти были крестьянские восстания. Несмотря на их разрозненность и слабую организованность, их было много - сотни и тысячи, больших и малых. Летом 1920-го большевики еще как-то могли запугать часть крестьян «черным бароном» Врангелем и «белопольскими панами», но осенью эти жупелы перестали действовать. Тем более что демобилизованные бойцы Красной армии рассказывали, что крестьянам и под Врангелем, и под «польскими панами» жилось несравненно лучше, чем под руководством «комбедов» и ВЧК.
Троцкий, постоянно курсируя на своем «спецпоезде» по всей подконтрольной большевикам территории, значительно лучше знал реальную ситуацию, чем Ленин или Бухарин, которые сидели в Кремле. В начале 1920-го Троцкий предложил ЦК РКП (б) существенно модифицировать экономическую политику, чтобы удержать власть: на территории Украины, Дона, Сибири заменить продразверстку процентным натуральным налогом и поставлять крестьянам промтовары в соответствии со сданным количеством зерна; а в центральных губерниях дополнить хлебную разверстку принудительными мерами по вспашке земли и развить коллективизацию сельского хозяйства (отказавшись от нее на других территориях). То есть внедрить более либеральный по сравнению с продразверсткой налог и отложить на неопределенное будущее начатую уже в 1919 году коллективизацию Троцкий предлагал на собственно нерусских землях (донские казаки и сибирские чалдоны себя русскими не считали), а восстановить де-факто привычную для россиян барщину - на «исконных» территориях. Однако большинство ЦК РКП (б) во главе с Лениным проголосовало против: 11 голосов к четырем, еще и обвинило Троцкого в «фритредерстве» (стремлении к свободе торговли), то есть предательстве идей коммунизма. Однако Троцкий просто видел реальное положение дел, всеобъемлющую разруху и опасность бунтов в основном крестьянской Красной армии...
...Обычно в советской и современной российской историографии указывают на два главных фактора, которые подтолкнули Ленина и большинство ЦК срочно отменить продразверстку и ввести НЭП: Кронштадтское восстание на Балтийском флоте в феврале-марте 1921 года и «антоновщина», то есть крестьянское восстание в Тамбовской губернии, достигшее максимального размаха тоже в феврале 1921 года, когда численность повстанцев, объединенных в две армии, достигла 50 тыс. штыков и сабель. Вместе с рабочими забастовками в Петрограде и других городах эти выступления действительно представляли большую опасность для власти большевиков, особенно выдвинутый в Кронштадте лозунг: «Советы без коммунистов!». Но был и третий, не менее важный фактор, о котором ни советские, ни российские историки предпочитают не вспоминать: украинское повстанческое движение. Зимой 1920-21 годов Революционная повстанческая армия Украины Нестора Махно рейдировала на Приазовье, Дону и Поднепровье. А отряды, полки и дивизии повстанцев, которые объединились вокруг так называемой «Холодноярской республики» (что манифестировала себя как часть УНР), контролировали значительные территории Правобережной Украины и пытались поднять всех, способных носить оружие и бороться за основные ценности украинского крестьянства с его казацкими традициями - землю и волю. А потерять Украину, как неоднократно подчеркивал Ленин, - это означало потерять дело мировой революции и потерять все.
Кстати: Кронштадтское восстание возглавил матрос Евгений Петриченко, а его заместителем стал Яковенко (имя неизвестно); над крепостью и кораблями Балтийского флота был поднят красно-черный флаг...
Но в самый последний момент большевики успели дать «задний ход» и пойти на уступки сначала крестьянству, а затем и почти всему обществу, которое с радостью восприняло возможность хотя бы наесться и передохнуть после нескольких лет голода (доходившего до чудовищных масштабов) и чекистского террора. Дальше - больше. В 1922 году Ленин прочитал, наконец, во время своей болезни третий том Маркса «Капитал», создаваемый коммунистическим классиком в конце жизни, - и с удивлением открыл, что кооперативы и акционерные общества, объединяющие трудящихся, Маркс не считал капиталистическими формами производства, что в этом томе, как и в предыдущих, тоже отсутствует термин «коммунизм» и что «общество ассоциированных производителей», обозначенное во всех трех томах, похоже на всемирную сеть кооперативов... Поэтому Ленин не только сам, по собственному признанию, «радикально изменил точку зрения на социализм», назвав его «укладом цивилизованных кооператоров», но и сумел перетянуть на свою позицию Бухарина, который пошел еще дальше - предложил крестьянам лозунг: «Обогащайтесь» и выступил с идеей мирного врастания состоятельных трудящихся в социализм. Однако большинство партии Бухарина не поддержало - как это обогащаться, а где же роль малоимущих масс и где наша руководящая роль? Но сейчас речь не о том; так или иначе, а НЭП и курс на развитие кооперации имели своим следствием как политику украинизации - что неизбежно выливалась в развитие украинского национал-коммунизма, - так и привлечение «петлюровских кооперативных кадров» (Сталин) к экономической и культурной деятельности. Могла ли стать новая модель социализма достаточно стабильной? Опыт Югославии при режиме Тито (начиная с середины 1950-х и заканчивая 1980-ми) и реформ Дэн Сяопина в Китае показывает, что могла.
Но произошло, как известно, иначе. Не в последнюю очередь потому, что абсолютное большинство общества согласилось с устранением его от политических процессов в обмен на определенные социальные блага. Вырвав у большевиков серьезные уступки в социально-экономической и культурной сфере, крестьяне и горожане остановились, не воплотив в жизнь лозунг: «Советы без коммунистов!» - или хотя бы: «Советы не под контролем коммунистов». В свою очередь, рядовые партийцы приняли на веру догмат о непогрешимости ЦК и его вождя. Что касается украинцев, то они в основном поверили в «революционное братство народов» и «расцвет советской Украины», за что начали жестоко расплачиваться, как только Сталин силой свернул НЭП.
