«Выходить за пределы своей головы»

Поэтесса, переводчица, автор прозаических произведений Екатерина Михалицына, несмотря на молодость, успела достаточно много.  Главное же — она стремится находить во всем свой собственный путь.  Дипломную работу писала по фэнтезийным текстам Толкина.  Среди переводов — произведения Дж. Р. Р. Толкина, Оскара Уайльда, Халеда Госсейни, Генри Марша.  Волонтер.  Родилась в Ровенской области, длительное время живет во Львове.

«МНЕ НЕ ХВАТАЕТ ИСТОРИИ ЭВОЛЮЦИИ МАТЕРИНСТВА В ГОЛОВЕ САМОЙ МАТЕРИ»

— Вы — мама троих детей.  Особенно тяжело дался вам самый младший сын. Достаточно ли проработана в нашей литературе тема материнства, как считаете?  Что именно требует более глубокого осмысления?

— Для себя я называю это не тяжело, а опытно.  И не потому, что бегу от боли или сложных эмоций, нет.  Просто очень ценю то, что благодаря появлению самого младшего ребенка приобрела и чего лишилась.  То, что сумел пережить сам Матвей и мы, семья.  Все это в конце стало для меня важностью принятия, о достоинстве ребенка и детства (когда не упрощают, не загоняют в золотой фантазийный мир, а принимают за равноправного, уважают телесные и эмоциональные границы), об открытости (возможность говорить о страхах и панических атаках,  принимать и просить о помощи, плакать и сочувствовать и т.д.), о внимательном вслушивании и замедлении.

Это все и ищу сейчас в литературе о материнстве — честности и живого опыта.  Зеркал, в которые можно заглянуть и не испугаться, потому что они покажут не идеализированную (читай — упрощенную) берегиню-крутуюинстамаму-тиранку, не какой-то один типаж то есть, а разные ипостаси, которые умещаются в одной живой женщине с ее сомнениями, бесконечными решениями, мультизадачностью  и поисками баланса и меняются не то, что за все материнство или за какой-то один его период, а порой и в течение дня.  Мне не хватает охудожненной истории эволюции материнства в голове самой матери;  восприятия изменения тела, переживания себенепринадлежности в период, когда слишком физически близка с малышом;  истории старения — материнство, оно вообще может стареть и как?  Много читаю об этом блогов или статей, люблю и очень рада, когда поднимает эту тему кто-то из близких или дальних френдес в «Фейсбуке».  А в 2018-м материнство и отцовство было темой сезона на сайте «Гендер в деталях».  И эти материалы — настоящая читательская роскошь.  Еще, пожалуй, хотелось бы видеть (или написать) что-то о материнстве для детей, о мифах и стереотипах, например, почему возникли и как их преодолевать.

— Пишете (поэзия и проза) о насилии над женщиной и не только.  Что именно натолкнуло вас обратиться к этой проблематике?

— Молчание.  Большой и толстый кокон вокруг этой темы, который, конечно, понемногу лопается от времени появления фейсбучных флешмобов # янебоюсьсказати, #metoo и им подобных, но все еще есть.  Отсутствие выработанного, так сказать, языка для говорения о насилии в частном и публичном пространстве (я и сама в текстах скорее срываюсь на внутренний крик, чем собственно говорю).  Личные переживания, которые только теперь обрабатываю, превращая из травмы в опыт.  Сопротивление глубоко укоренившемуся и очень едкому концепту «самавиновата /виноват».  В конце концов, даже то, что я мама дочки, поэтому делаю и буду делать все от меня зависящее, чтобы приблизить к реальности лозунг, с которым она в марте этого года вышла на первый свой Марш женщин: «Не хочу, чтобы меня защищали, хочу жить в  безопасном мире».

— Какую конкретно мотивацию имеете для переводов, писания произведений для детей и взрослых?

— Наверное, для меня это пока самый действенный, а иногда и единственно возможный способ осмысления себя и мира.  А еще форма близости и путь к принятию.

«ЗА ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРОЙ — «ХВОСТ» ВТОРИЧНОСТИ ПО СРАВНЕНИЮ СО ВЗРОСЛОЙ»

— Что для вас значит писать книги для детей?  Чего конкретно не хватает нашей литературе для «маленьких взрослых»?

— Быть честным.  Проводить беседу.  Подталкивать к самопознанию и глубоким поискам на условно заданную книгой тему.  Почему условно — потому что тем в книге ровно столько, сколько читателей возьмет ее в руки и к осмыслению / чувствованию.  И даже больше: ведь кто-то отчитает себе что-то одно, а другой еще и другое, третье, пятое, десятое.  И вообще, хорошая детская книга — это некий клубок эмоций, знаний и опытов, который можно разматывать бесконечно.

Литературе же детской не хватает внимания и уважения — за ней до сих пор тянется «хвост» вторичности по сравнению со взрослой.  И еще «нашести» — потому что имеем огромный массив переводных книг и определенное их преимущество в глазах родителей / читателей перед сугубо украинскими как нечто априори лучшее.  А это не так.  Просто наша только несколько лет назад начала активно разрабатывать «мышцы».  Многие пишут и рассуждают об этом, в частности, Оксана Лущевская, Марианна Кияновская, Валентина Вздульская, Таня Стус.

— Ваши книги для детей уже изданы на нескольких иностранных языках, последняя во времени — на чешском. Что для вас обратная связь с читателями?

— Нечаянная радость — каждый раз удивляюсь и радуюсь.  И возможность роста: переселение текста в другую культуру, взгляд на него с ее стороны, понимание, что отчитывается, а что нет.  Тем более, если учесть, что отзывов на «Кто растет в парке» и «Кто растет в саду» на словенском было даже больше, чем на украинском.

— Как в семье приобщаете детей к чтению?  Насколько довольны результатами?  Как ваши дети воспринимают фэнтези?  Обсуждаете ли прочитанное?

— Книги у нас живут дословно на всех поверхностях: на столах, в корзине, около кроватей, под котом.  Они часто мигрируют и оседают там, где конкретному человеку лучше читается.  У нас уже более 15-летняя традиция чтения вслух: начали, еще когда я была беременна старшим сыном.  Активно сейчас читаем с Матвеем, которому три с половиной.  Меньше, разумеется, с Антоном, которому пятнадцать, и вот он как раз больше всего склонен к слушанию аудиокниг.  Чаще всего обсуждаем прочитанное с Яринкой, которой почти одиннадцать.  Вообще чтение — это такой волнообразный процесс.  Главное удержать детей при книге.  Не навязывать, не давить своим авторитетом, а быть, скорее, советчиком и доверять их вкусам и потребностям: что читать, где и как.  Потому что, кроме чтения, это еще и об уважении, самостоятельности, взаимопонимании.  Фэнтези, кстати, их как-то не очень интересует сейчас, больше тексты, привязанные к жизни, или познавательные.

«ПИШУ, РЕДАКТИРУЮ, ПЕРЕВОЖУ, РИСУЮ»

— Как часто пользуетесь словарями при переводе?

— Постоянно.  Я люблю словари.  Особенно толковые и фразеологические.  Словарь фразеологизмов украинского языка в последнее время очень вдохновляет на детские стихи.

— Могли бы сказать, что ваша речь разительно обогатилась именно благодаря работе над переводами?

— Благодаря им она эволюционирует.  Именно работа над чужими текстами позволяет мне выиначевать язык для собственных, выходить за пределы своей головы.

— Вы — гуманитарий, биолог, поэтесса «взрослая» и детская, литературный редактор, а также художница.  Вы, кажется, еще не иллюстрировали своих книг.  Имеете такие планы?

— Вообще, мне легче самой себе определять через глаголы: пишу, редактирую, перевожу, рисую.  Даже мамствую (улыбается).  Так меньше шансов вмешаться в спор с собой и разбудить тщательного внутреннего критика.  Ну, потому что все это я действительно делаю.  Рисую — это точно, прежде всего, чтобы справиться со сложными эмоциями.  Но становлюсь ли от этого художницей?  Сомневаюсь.  Поэтому иллюстрирование собственной книги — это еще очень отдаленная перспектива.  Хотя я и сделала по приглашению Евгении Кузнецовой первую и единственную пока «официальную» иллюстрацию к ее книге «Готуємо в журбі», которая вот-вот увидит свет.

— Что для вас безвкусица в культурной среде?

— Агрессия и желание больно укусить соседа по цеху по поводу и без.

— Какие ваши самые большие разочарования и «очарования» последнего времени?

— О разочарованиях не скажу, а неизменное очарование, особенно обостренное в этом году, вызывает, например, перелетный листок на пустой ночной улице, деревянная трухлява, счищенная наждаком со старой мебели, старые дома, которые хочется гладить и к которым чувствую благодарность.