Стратегии переводчика

Она могла бы остаться в США, но вернулась в Украину, где чувствует себя самореализованной. Потому что именно здесь может делать то, что ей на самом деле интересно.

«С ЧТЕНИЕМ В НАШЕ ВРЕМЯ КОНКУРИРУЕТ МНОГО АЛЬТЕРНАТИВ»

— Вы выросли среди книжек — в дословном смысле. Но могли быть безразличны к чтению, хоть как ни парадоксально. Как именно родители приобщали к книгам?

— Мне кажется, приобщить к книгам можно лишь единственным образом — давать юному человеку возможность читать именно то, что его в тот момент интересует, чтобы книжки были радостью и приятностью. Допускаю, что другого способа не существует, особенно когда с чтением в наше время конкурирует много альтернатив.

Скажем, я в детстве очень хотела собаку: ее у нас не было, поэтому я взаимодействовала с ней как с литературной реалией. Мама привезла мне из Польши огромную двухтомную энциклопедию пород собак (так я выучила польский). Предпочла бы она, чтобы я вместо энциклопедии пород собак читала, скажем, литературоведческую энциклопедию? Наверное, но если бы мои читательские интересы не принимались во внимание, как знать, добрела бы я в конечном итоге в своих книжных странствиях до литературоведения.

— Какие книжки являются определяющими в вашей жизни?

— «Гарри Поттер», благодаря которому попала в околоиздательскую сферу (я редактировала украинский перевод, спасибо издателю Ивану Малковичу за то, что рискнул доверить мне эту работу). «Властелин колец», которого перечитала во всех доступных мне на то время переводах и благодаря которому начала серьезно размышлять о разных переводческих стратегиях.

«Доктор Серафикус» Домонтовича — первая книжка из украинской литературной классики, которая была о «своих», о таких же «книжных червяках». Дневники Евгения Чикаленко, украинского мецената периода ХІХ—ХХ веков, издателя первой ежедневной газеты на украинском языке: во-первых, я очень люблю ту эпоху; во-вторых, эти дневники наполняют меня безграничной благодарностью тем, кто удержал это культурное пространство для нас.

Также рассказы и эпистолярное наследие Василия Стефаника, одного из самых изобретательных стилистов в нашем каноне. «Третє відлуння» — сборник поэтических переводов Григория Кочура, главный для меня источник отрывков стихотворений, которые можно повторять для своего настроения.

«КИЕВ ДЛЯ МЕНЯ НАСЫЩЕН ИСТОРИЯМИ»

— Вы очень работоспособная. В вашей наработке — переводы художественных текстов, публицистики и эссеистики. Как удается успевать?

— Во-первых, перевод — это моя основная работа, то есть я банально трачу на это много времени. Во-вторых, у меня очень хороший английский язык, то есть, допускаю, мне приходится гуглить немножко меньше понятий, чем в среднем, и это ускоряет работу.

В-третьих, у нас всех есть те же 24 часа в сутки, которые распределяем как считаем нужным. Если много часов выделено на перевод, это значит, что они не выделены на что-то другое (скажем, я смотрю гораздо меньше кино, чем хотелось бы). Кроме того, мы всегда оцениваем успехи других по тому, что они успели, и не знаем, сколько они не успели или не смогли. А у каждого/каждой из нас тот второй список есть.

— Реальность такова, что на вашем месте по окончании Гарварда большинство из нашей молодежи нашло бы возможность остаться в Америке... Чувствуете ли себя полностью реализованной в Украине?

— Да, чувствую. Могу делать то, что мне интересно и важно. Кроме того, Киев для меня насыщен историями: я знаю, какие события разворачивались в том или ином ландшафте, скажем, сто лет тому назад; знаю, кто ходил по этим улицам; и эта преемственность людей, которым я благодарна, меня очень радует и поддерживает. Иногда, конечно, этого нет. Но замечу, что украинисты в американской академической славистике выполняют невероятно важную работу: преклоняюсь перед теми, кто это делает.

— Вы влюбились в литературный Харьков, где находились в литературной резиденции. Что больше всего поразило там?

— То, как близко стоят дом «Слово» и военный госпиталь: так на одном участке земли оказывается все, что нас бережет — наша культура и наша армия.

«ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ ЧТЕНИЯ НЕ ДОЛЖНА СОСРЕДОТОЧИВАТЬСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА КИЕВЕ И ЛЬВОВЕ»

— В одной из переведенных вами книжек один город от отчаяния провозглашает себя Городом книги — и это дало прекрасный результат. Может ли этот план спасения быть реалистичным для нас?

— Речь идет о городке Вигтаун в «Дневнике книготорговца» Шона Байзелла: когда там закрылись предприятия, городок решил заманивать туристов, открыв книжные магазины и основав очень успешный литературный фестиваль. В англоязычных странах книжный рынок сильнее развит, чем у нас: люди больше читают, больше покупают книг, больше знают о них. Там, очевидно, легче внедрить такую стратегию.

Но если мы хотим развивать свою литературу и книжный рынок, популяризация чтения не должна сосредоточиваться исключительно на Киеве и Львове, события должны идти дальше. И в последние годы видим очень успешные литературные события в менее крупных городах (переводческий фестиваль «Translatorium» в Хмельницком, Черкасский книжный фестиваль — и это я только октябрьские события вспоминаю).

— Опять-таки, обращаясь к одной из переведенных вами книжек: если бы могли проживать жизнь за жизнью, пока очередная не оказалась идеальной, то?..

— Речь идет о «Жизни после жизни» Кейт Аткинсон, где главная героиня проживает разные типичные биографии ХХ века, шаг за шагом приближаясь к тому, чтобы убить Гитлера, прежде чем он начнет Вторую мировую. Если выносить за скобки какие-то такие сверхприродные сверхзадания, я не верю в понятие идеальной биографии.

Собственно, каждая жизнь — продукт выбора, который был для нас наилучшим в тот момент, при тех обстоятельствах, поэтому любая биография приближена к идеальной, учитывая контекст. Конечно, любая избранная жизнь, даже идеальная, означает, что альтернативные биографии остаются непрожитыми, но этого не изменить.

— Мечты сбываются? Вот один ваш комментарий: «Впервые я читала «Сказки» более десяти лет тому назад, на гарвардской летней школе, когда Гарвард казался мне таким же сказочным, как то, что описано в этих комиксах. Могла ли я тогда представить, что, во-первых, впереди ожидает шесть лет гарвардской аспирантуры, а, во-вторых, что когда-то я буду переводить эти комиксы? Даже не знаю, какая из этих перспектив показалась бы мне фантастически-маловероятной. Но все удачно сложилось в этой жизни». Что на это скажете сейчас?

— Да, у меня мечты сбываются. Мне везет с окружением и везет работать с текстами, которые люблю. Конечно, в этом определенная моя заслуга (я действительно хорошо делаю свою работу). Но есть много людей, которые также хорошо делают свою работу, а везет им меньше. Поэтому я очень благодарна судьбе и окружению за благосклонность и доверие.

— Любите путешествовать. Где чувствуете себя комфортнее всего и почему?

— Дома. Во время аспирантуры я шесть лет жила на чемоданах, на два континента, и поняла, что это — не совсем мой формат. Мне нужно свое пространство, со своими вазончиками на балконе и своей библиотекой.