Благотворительность как разновидность искусства

Когда уже была почти готова эта беседа, в интернете нашла фото, где Христя Венгринюк, взявшая на свои хрупкие плечи немало социальных обязательств, стоит на пуантах. Ассоциативно у меня возникла другая картина: холст польского модерниста Яцека Мальчевского «Вдохновение художника». На ней, в частности, изображена муза — красивая изысканная женщина, обремененная с головы до ног тяжестями. Универсальная метафора положения человека искусства в земных широтах.

ДВЕ СТОРОНЫ ДУШИ

— Как себя чувствует творческая личность во времена кризисов и пандемии? Вы очень активны: заботитесь о детях с особыми потребностями, собираете средства на концентраторы и т.д. Но все это требует не просто постоянно коммуницировать с людьми, но и провоцирует выгорание. Как вы с этим справляетесь?

— Давно убеждена в том, что любая благотворительность — прежде всего для себя. Я не могу психологически справиться с тем, что есть больные дети, есть голодные пациенты в стационарах государственных больниц, что нет мест в ководных отделениях, что страдают животные от голода и холода. Это моя боль, и я унять могу ее только одним: помочь хотя бы кому-то. Вот возвращают кислородный концентратор от больного, говорят, что человек поправился — и сразу смысл жизни появляется. Благотворительность — это тоже разновидность искусства. Я не волонтер на постоянных началах, но помогала другим всегда. Наверное, в какой-то степени это придает мне чувство ценности, сама начинаю себя уважать и радуюсь, что смогла помочь хоть кому-то. И в самом деле не знаю ответ на вопрос, все это делается от доброты души или является бегством от тревожной реальности. Но, в конце концов, какая разница, основное результат.

— Спасибо за откровенность. Но прежде всего вы — творческая личность. Автор прозаических, поэтических и драматических произведений, а также пишете для детей. Какой жанр самый «ваш»?

— Проза, большая и малая, хотя некоторые литературные критики считают поэзию. Поэзия — это особое состояние, я давно не могу ее писать и в какой-то степени рада этому, потому что я всегда создаю ее лишь через боль.

— Вы придерживаетесь внутреннего лозунга «быть на позитиве», вместе с тем пишете о маргинальных, девиантных личностях, которых воспринимают преимущественно как «непонятных».

— Да, часто слышала, что мой внешний мир, вид, поведение очень диссонируют с тем, что можно прочесть в моих книгах. Если так может быть, то думаю, что моя душа очень счастлива и любит жизнь, в этой проекции меня знает окружение и семья, а другая сторона души больна от этой самой жизни и реалий — тогда я обо всем этом  и другом размышляю в своих текстах, выговариваюсь, даже кричу. Всегда переживаю, не наношу ли вред читателям своим творчеством. Но получаю отзывы, что в их душах это как раз находит отклик, что многие о том же думают, страдают от подобного, не понимают, не принимают, мучатся...

«С ДЕТЬМИ ДЕЛИКАТНО И МУДРО СТОИТ ГОВОРИТ ОБО ВСЕМ»

— Вы — главный редактор издательства «Чорні вівці». Чем оно отличается от других?

— Не знаю, как в других издательствах, но могу точно сказать: у нас книги создают настоящие литературные фанаты. Они же — и владельцы, а сами же ведут просветительскую деятельность и... не зарабатывают на своих изданиях. Одним словом — безумцы, потому что из года в год верим, что будут читать больше, покупать будут более массово, что какая-то наша новинка станет бестселлером, что родители будут готовы беседовать с детьми на сложные темы. Не знаю, чем особенно отличаемся, возможно, желанием издавать книги не только развлекательные, но и сложные по проблематике и в большинстве своем остающиеся на маргинессах, то есть на складах.

— То есть движетесь нелегкими путям, не заботясь прежде всего о выгоде... Вы осмысливаете образ смерти в литературе для детей: чрезвычайно сложная тема и проблема. Как вы считаете: наше общество заинтересовано в инфантилизации детей или наоборот?

— Есть несколько книг о смерти, написанных для детей. К сожалению, родители слишком оберегают малыша от всего непростого, грустного и реального... Но жизнь разная — и мы никогда не знаем, что произойдет завтра. А не стоит ли нежно и осторожно готовить детей к тому, что животное, живущее в семье, не будет вечно, что дедушки и бабушки стареют и уходят в вечность, что, в конце концов, никто ни в чем не может быть уверен, потому что многое от нас просто не зависит? Из собственного опыта знаю, что родители предпочитают развлекательные, веселые, смешные книги, а на гениальную книгу «Видавництва Старого Лева» «Війна, що змінила Рондо» отвечают: «Ой, ну не надо нам о войне, дайте что-нибудь веселое». А книги нашего издательства о реальности жизни, о потерях даже не хотят открывать. Да, веселое для детей необходимо, но жизнь не состоит только из приятного. Считаю, что с детьми деликатно и мудро следует говорить обо всем.

— Успешно ли окончилась кампания «Спільнокошту» по изданию детской книги о раке? К сожалению, многие дети страдают этой болезнью...

— Да, можно сказать, что успешно: мы собрали 75% необходимых средств на книгу. Это значит, что она будет, и это уже победа. Это издание будет прекрасным примером того, как нежно и ласково можно говорить о боли. К сожалению, это необходимо: когда ребенок уже знает об определенных вещах, ему гораздо легче с этим встретиться в реальности, в конце концов, как и взрослому. Я очень хочу, чтобы родители увидели, как много любви и тепла в книге «Бабуся та рак» — и перестали бояться подобных тем и изданий.

БЕЗ ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ И ЖАЛОСТИ

— Ваша прозаическая книга «Народжуватися  й помирати взутими» — очень непростые тексты. Для кого-то депрессивные, для кого-то опыт преодоления длительных негативных эмоций. Творчество как психотерапия может быть вашим лозунгом?

— Я думаю, что глубокая преданность делу, которым живешь и любишь, — лучшее преодоление негативных эмоций. Это может быть что угодно: если ты ветеринар и ежедневно спасаешь маленькие души, если ты бариста и готовишь вкусный кофе, если ты художник и до последней капли отдаешься своему творчеству. Самое важное — найти свое предназначение, оно есть у каждого, и это значит, что каждый имеет свою миссию, нужно лишь осознать ее и верно следовать ей. Но это не значит, что, обретя свое, уже никогда не будешь иметь  боли, отрицательных эмоций, печали. Все это может быть даже с депрессиями, моментами, когда ничего не можешь и не хочешь. Но именно твое предназначение вытянет тебя из глубочайшей тьмы (после всех лекарств и терапий, потому что и это бывает насущно необходимо), потому что оно является частицей тебя, а значит, никогда не предаст.

— Вы — основатель и преподаватель живописи в студии «МонмАРТр», работаете в основном с особыми детьми. Некоторые ваши ученики уже становятся известными. Какие главные выводы из этого дела?

— «Если ты сможешь сердцем — сможешь все». Я пришла в это дело случайно, никогда раньше не работала с детьми, имеющими особые образовательные потребности, но поставила перед собой цель идти по пути сердца и говорить сердцем с ними без предубеждений и жалости. Это было непросто, но это дало плоды. Любовь! Любовь может все!

— Не кажется ли вам, что в нашем обществе в целом и в литературной среде особенно распространен эйджизм?

— О да, часто с этим имею дело, особенно когда общество требует, что необходимо обязательно создавать семью, рожать детей, выходить на пенсию и т.д. Очень часто слышу подобные «советы», и это очень огорчает, потому что душа не стареет, и можно в 70 лет любить, как в двадцать, и в зрелом возрасте стоит, если хочется, учиться играть на музыкальных инструментах, получать образование, покорять вершины — а общество списывает, списывает, списывает тебя, если ты каким-то образом не попадаешь в условны возрастные рамки.

Услышать другого, остаться собой

— По вашей книге «Про мого білого старого Качура» идет спектакль не только в Черновцах. Что скажете об опыте, связанном с театром?

— Первый опыт работы с театром был еще в 2014 году, когда на большой сцене было спектакль по моему поэтическому сборнику «Довгі очі». В 2018 году одесский «Театр ушей» сыграл «Народжуватися й помирати взутими», потом — «Про мого білого старого Качура», теперь речь идет о спектакле по еще одной моей книге. Это фантастический опыт, потому что ты можешь увидеть себя, свое творчество со стороны. Ни разу не была включена в процесс создания спектакля, всегда видела его уже на премьере, это очень особенные ощущения, будто ты попадаешь в еще одну рецепцию собственного сердца.

— Вы — участник многих поэтических фестивалей и художественных выставок. Что они вам дают?

— В связи  с тем, что последние четыре года больше времени жила в Болгарии, чем в Украине, участвовала в фестивалях и выставках очень редко, но никогда от этого не страдала. Фестивали дают возможность услышать других и быть услышанными, но все это довольно относительно: вспомним, например, Сэлинджера, который никогда не выступал, не давал интервью, а остался в мировой литературе навсегда. Когда была моложе, мне больше нравилось ездить на фестивали и выступать: эпатаж, публика, тусовки, а теперь после выступления встречаюсь с ближайшими авторами, мы пьем кофе, разговариваем, а в другое время гуляю по городу или читаю в кафе, когда есть возможность. Знаю, что такой интровертностью я стала менее интересна как читателям, так и коллегам, но именно в этом именно сейчас — очень настоящая я и очень хочется быть только со своими людьми.

— То есть в каждом времени, возрасте — свои приоритеты. Как воспоминания формируют вашу жизнь?

— Это бесценно. Если бы не воспоминания, я бы не могла и половины своей прозы написать, потому что все тянется из прошлого, из памяти, из снов и воспоминаний. Они являются ключом всего и нашим будущим тоже. Очень страшно забыть свое прошлое, это как родиться уже во взрослой жизни без смысла, без основы, без опоры. Именно воспоминания и память создали каждого из нас такими, какими мы есть сейчас. Поэтому так важно нести и понимать свою кодовую память, свою пропамять, знать и исследовать жизнь и топосы предков, потому что это начало каждого из нас.