Живет в Днипре «алхимик слова»

Феномен писательского таланта исследовали болгарин Михаил Арнаудов («Психология литературного творчества»), венгр Иштван Рат-Вег («Комедия книги»), поляк Ян Парандовский («Алхимия слова»). В шедевре Парандовского объединились творческая наблюдательность, внимательный подход «архивной крысы» и доступный широкой публике добротно охудожествленный эссеистический стиль. Вот только он, уроженец Львова, жонглируя сотнями фамилий мировых гениев и польских корифеев, не вспомнил ни одного украинца — хотя бы земляков Франко, Стефаника, Лепкого. Трудно представить, чтобы в США, Франции, Англии, Германии не было своих «алхимиков слова», которые опередили поляка если не по мастерству, то во времени.

Однако их фамилии не обременяют эрудицию наших обладателей дум, поэтому Валерия Николенко, писателя-эссеиста из города Днипро, приспособились уважительно называть «украинским Парандовским», помещая его чисто украинские исследования мировой и украинской литературы в одну цепочку с «Алхимией слова» Парандовского, которому он не уступает в богатстве языка, утонченности стиля, глубине мысли. Валерий Николенко реализовал свои творческие усилия в начале третьего тысячелетия, на пороге собственного возрастного полудня, имея за плечами филфак Днепропетровского университета (тогда еще не национального) и многолетнее преподавание украинской и зарубежной литературы в сельской школе и техникуме. С 2004 года он — член НСПУ.

За шестнадцать лет (2001—2016) Николенко на собственные средства (!) издал ровно столько же книг. Первая «Біографії в порівняннях» (2001) — пестрая мозаика фрагментов из сотен биографий, когда неожиданно, однако вполне естественно, сопоставляются Бодлер и Шевченко, Кафка и Винниченко, Пруст и Тычина... Читатель погружается в атмосферу, где наши отечественные корифеи на равных фигурируют в планетарном контексте светочей человечества — без амбиций, будто именно Украина была колыбелью земной цивилизации, однако и без ущербного комплекса второсортности.

В «Покликанні» (2002) Валерий обстоятельно исследовал сложную гамму мотивов писательского призвания, при случае иллюстрируя понятия «графомания», «эпигонство», «плагиат» и тому подобное. Расширяя рамки украинской литературы, он анализирует ее в широком мировом контексте.

«Гонорар» (2004) — настоящий банкет фактов и размышлений на тему оплаты писательского труда, авторского права, интеллектуального наследия. С иронией и сарказмом анализируются попытки подкупа художников тоталитарными режимами, тем более советским.

В русскоязычных «Несвятых» (2006) читатель получает уникальную возможность выяснить, с кем дружат и чаще враждуют маститые писатели. К их услугам — противоречивая фигура Солженицина, который своими деяниями многим так насолил, что его «не бьет только ленивый». Всесторонняя информация позволяет самостоятельно судить о феномене Шолохова: почему одни считают его удачливым пронырой-плагиатором с «палаческими руками», другие же сочувствуют «трагедии русского гения».

Эссеизированная энциклопедия неповторимости «Письменник пописує...» (2007) являет собой первую в государстве капитальную попытку соединить рассмотрение психологии творчества писателей и проблем художественного мастерства — вместе с общественной позицией. Это действительно энциклопедия — в указателе имен целых 1190 фигур. Причем они не промелькнули бегло, а упоминаются-цитируются-анализируются весьма часто: Шевченко 57 раз, Бальзак 43, Пушкин 42, Гончар и Толстой по 39, Фолкнер 31, Иваничук 30, Франко и Гарсия Маркес по 29...

Полтысячи страниц сплошного шрифта занимает том «Брудно-прекрасне» (2007) (по Подмогильному, любовь — грязно-прекрасное чувство). В нем сотни писателей, которые очаровывали нас любовными приключениями своих персонажей, сами оказавшись в роли героев обзора.

«Дружляндия» (2009) — удивительная панорама межличностных отношений сотен писателей, изображенных с иронией относительно надуманных идиллий, но в плоскости, где враждебность, агрессивность, конфронтация все же уступают приязни. Преобладает в книжке не идиллическое сюсюканье, а ироничный скепсис, анализ феномена «совраждебности», живописные примеры шуток-розыгрышей-взаимных подтруниваний, закамуфлированной халявщины. Есть в книжке и раздел «Калибры»: оказывается, маститые между собой преимущественно дерутся, компенсируя этот грех опекой над посредственными талантами — вплоть до проталкивания и возвеличивания бездарей.

В антипасквиле «Бузинуті часи» (2009) Николенко показал, как не стрелять в одиозного автора, а дискутировать на сатирическом уровне. Еще и умудрился напророчить (на задней обложке: «Всякому городу — садок вишневий без Де Сада, українській літературі — Шевченка без Бузини, а моїм землякам — Дніпро без Петровського»).

Обрамлением книжного сериала Валерия Николенко, который по объему раз в семь превосходит «Алхимию слова» Парандовского и включает чуть ли не столько же персонажей, как «Человеческая комедия» Бальзака, можно считать немаленькой (820 страниц) том избранного «Славетні» (2010), в который вошли фрагменты из предыдущих книжек.

Творчество малотиражного провинциального автора не может не увлечь. Авторитетный литературовед и издатель Михаил Слабошпицкий отметил: «Если бы моя воля, то все эти книжки я ввел бы в качестве обязательной лектуры в программу уроков по литературе в школе и в вузах. Польза от этого была бы значительно большей, чем от нудных и примитивных учебников по словесности».

В последнее время Николенко не пополняет цикл «Славетні», а играет не всегда удачными афоризмами. В основном они влезают в одну строку, поэтому пан Валерий назвал их лаконизмами, а впоследствии присоседил к собственному имени. В трилогии «Ювалерні вироби», «Ювалерний приплід», «Ювалерний присмерк» (2014, 2015, 2016) свыше тысячи страниц... и хороший десяток тысяч «не причесанных мыслей». Хватает там из повседневной жизни и кандидатов в выдающиеся, и уже поруганных прихвостней.

Именно за афористику Николенко получил из рук Евгения Дударя диплом «Вишневих усмішок» (как победитель в номинации авторской сатиры на Днепропетровщине) и титул «Професійний сміхотворець України». Безусловно, литературно-исследовательское творчество днипровского «алхимика слова» заслуживает большего, нуждается в промоции и «раскрутке».