Почему меня грызут совесть и стыд?

Еще летом ее можно было ежедневно видеть в пригородной электричке. Чтобы обеспечить себя и детей кое-каким «прожиточным минимумом», она моталась по маршруту Одесса — Шевченко, предлагая пассажирам леденцы, жвачки, шоколадки и другую сладкую мелочевку.

Сегодня я могла бы ее и не узнать, если бы она не поздоровалась со мной первой. Без преувеличения: куда-то делась сеточка ранних морщин вокруг глаз, черты лица на удивление привлекательные, взгляд спокойный. Лишь опустив глаза ниже, я удивилась — вот уже действительно, как украшает женщину беременность!

На правах старой приятельницы и хорошо зная ее «достатки», я не совсем тактично, хотя и с надеждой, поинтересовалась:

— Неужели ты опять помирилась с мужем? А может, наконец надежно устроила личную жизнь, если отважилась на такой редкий сегодня «героизм» — родить четвертого ребенка?

— Да нет. Мой «бывший» давно живет с другой. А чтобы родить ребенка, не обязательно иметь мужа — не так ли?

Странно. В ее голосе я не уловила ни одной нотки отчаяния, боли, оскорбления или раскаяния. Даже наоборот, кажется она была вполне довольна, бегая по инстанциям и «выбивая» мизерную помощь.

А как же наша девичья вечеринка? Еще два года назад три одноклассницы: одна — успешный бизнесмен, я — представитель рефлексирующей «творческой интеллигенции» и она — как символ вечно угнетенной женственности — стихийно собрались в местном баре за бутылкой вина. Все больше «сближаясь» после каждого следующего бокала, мы уже совсем раскрепощенно жаловались друг другу: наша бизнесменша — на поборы и налоги, я — на скуку и убогость провинциальной жизни, а она не таила, что голубые тени под глазами — совсем никакая не косметика, а свидетельство «любви» вспыльчивого мужа...

Все мельчайшие подробности той вечеринки вспомнились за короткий промежуток времени, пока мы шли рядом и что-то говорили, спеша — что-то незначительное, несущественное. Чтобы не молчать. Вот и спасительные двери подъезда моего дома. Пора прощаться. Пытаясь быть до конца вежливой, невольно приглашаю:

— Заходи как-нибудь в гости!

Ее ответ не просто меня озадачил — пришпилил к земле, заставив внутренне «покраснеть»:

— Я тебе нужна?

Одна-единственная прощальная реплика расставила все по местам. Ее правда, мы никогда не были близкими подругами — да, были приятельницами, время от времени встречались на улице или в электричке, обменивались несколькими словами. Мы разные, и нам никогда не было «по дороге».

Но почему я уже несколько дней подряд не нахожу себе места, все возвращаюсь мысленно к этой встрече? Почему мне как- то неудобно, неуютно? Ведь ничего «такого» я не сказала, ничем, кажется, ее не оскорбила? Почему же меня грызут совесть и стыд — такой неуместный — за свою ежедневную мышиную суматоху, которая на самом деле призвана заполнить пустоту существования, за свое хрупкое, а поэтому иллюзорное благополучие, за свои хилые потуги как-то изменить, перестроить жизнь? Может, смысл в чем-то другом и оно, это «другое», где-то рядом — такое простое и достижимое. Вот моя одноклассница, кажется, смогла «это» отыскать — или в себе, или вовне. А я нет.

И все-таки жалко, что мы с нею никогда не были подругами...