Первая женщина-академик живописи

Обычно в курсах, посвященных живописи, рассказывают об известных художниках разных эпох. В то же время шедевры выдающихся художниц вспоминают намного реже. И зря — как доказывает цикл лекций «Странные судьбы великих художниц» искусствоведа Дианы КЛОЧКО.

Первая женщина-академик в истории всех европейских академий искусств, итальянка, которая принимала заказ от Карла I (короля Англии, Шотландии и Ирландии) и его жены, а также женщина, которую некоторые специалисты считают первой феминисткой, — все это об Артемизии Джентилески (1593 — им. 1653 гг.): итальянской художнице эпохи барокко, представительнице Неаполитанской школы живописи. Ее судьба и послужила темой первой лекции нового курса искусствоведа.

ХУДОЖНИЦА, УМЕЮЩАЯ СРЕДСТВАМИ ОБРАЗОТВОРЧЕСТВА ПЕРЕНАПРАВИТЬ ВЗГЛЯД ЗРИТЕЛЯ

Родившись в семье художника, Артемизия Джентилески еще с детства наравне с братьями изучала живопись. На то время Италия имела немало великих мастеров, на их работах и училась молодая художница. В частности, Артемизию Джентилески называют «караваджисткой», поскольку она увлекалась полотнами Караваджо, с которым был знаком лично ее отец, и, как отмечает Диана Клочко, именно Артемизия «из приемов одного человека ввела их в большой стиль». Много чего девушка научилась и от отца, в частности, мастерскому изображению наряда, складки которого были настолько тщательным образом вырисованы, что картина казалась живой (напомним, что на то время ткани были одной из самых дорогих составляющих имущества, некоторые из них стоили больше, чем драгоценности).

Еще одной характерной чертой работ художницы является мотив женской дружбы, поддержки, сестринства. Их важность становится понятнее, когда объясним один из аспектов произведений той эпохи. Барокко, как и Ренессанс, часто предусматривало определенный набор сюжетов — из Ветхого или Нового Завета, античной мифологии. У многих художников, например, были картины «Юдифь и Олоферн», «Есфирь перед Артаксерксом» и др. Поэтому особенный вес имела способность найти собственный способ изложения определенной истории.

«Артемизия Джентилески нашла свои акценты в изображении стандартного набора сюжетов, убедив таким образом, что она является художницей, которая средствами образотворчества умеет перенаправить взгляд зрителя. Для эстетики эпохи барокко это весило очень много, — объясняет Диана Клочко. — Потому что в этой театральности всех сцен, в том, как подается освещение, нюансы, одной из самых главных задач было выбрать средства выразительности таким образом, чтобы зритель быстрее забывал о библейском или мифологическом смысле и разглядывал что-то другое». Поэтому, например, в ее «Юдифи и Олоферне» зрителя поражает, что служанка, которая по большей части на других картинах находилась просто рядом, в Джентилески — активно помогает Юдифи. Так же относительно картины «Есфирь перед Артаксерксом»: взгляд обращается на то, с какой деликатностью служанки поддерживают Есфирь, которая лишается чувств. Этот мотив помощи можно проследить и в других работах Джентилески.

ВЫЗОВЫ И СЛАВА

Судьба Артемизии Джентилески связана со многими чрезвычайно влиятельными людьми той эпохи. В частности, во Флоренции она работает под покровительством Козимо II Медичи, дружит с Галилео Галилеем, благодаря путешествию в Венецию познакомилась с Ван Дейком и Софонисбой Ангиссола. В 1616 году она становится первой женщиной-академиком Флорентийской академии искусств — первой в Европе и мире художественной академии как главного учебного заведения города. В 1639-ом Артемизия Джентилески вместе с отцом едет в Лондон, чтобы выполнять заказ от Карла i и его жены Генриетты Марии Французской. В частности, художники являются соавторами композиции «Аллегория Мира и искусств под английской короной» лондонского Мальборо-хаус (с 1953 года дворец передан в распоряжение секретариата Содружества наций; композиция сохранилась в хорошем состоянии и до сих пор). Этот заказ обеспечил художнице и ее отцу безбедное существование и послужил, как замечает Диана Клочко, «венцом славы» художников. Впоследствии она получила несколько заказов на портреты от королевы.

Однако не со всеми знакомыми взаимоотношения складывались хорошо. В 1612 году отец Артемизии Джентилески попросил известного пейзажиста Агостино Тасси научить дочь основ перспективы. Однако во время учебы Тасси то ли изнасиловал Артемизию, то ли вступил с ней в любовные отношения. Все ожидали брака, но оказалось, что Агостино уже был женат. Начался судебный процесс, очень травматический для Артемизии Джентилески (например, ее поддавали пыткам — тогда считалось, что в таком состоянии она не будет иметь возможности врать). В конечном итоге, на суде стало известно, что это не единственный бесчестный поступок Агостино Тасси, однако наказанием стал лишь один год тюрьмы, а после выхода из нее — для художника не было никаких репутационных убытков (он даже стал учителем Николы Пуссена). Этот суд — один из ключевых эпизодов в жизни Артемизии Джентилески, что отразился и на ее творчестве. «Всей своей последующей судьбой она победила унижение, которое испытала на суде, став в ряд со всеми знаменитыми итальянскими художниками», — рассказывает Диана Клочко. Практически сразу после суда Джентилески вступает в брак с художником из Флоренции. Брак не был счастливым, и даже рисовать детей, изображать материнство, как замечает Диана Клочко, Артемизии не удавалось на протяжении всей жизни.

Невзирая на большое количество автопортретов Джентилески, искусствовед отмечает замкнутость художницы. Артемизия изображает себя в разных образах — от Юдифи до великомученицы Екатерины Александрийской (на то время было привычным явлением «монтировать» свой портрет в древние сюжеты). Есть у нее и автопортрет в образе художницы, которая пишет портрет мужчины (что можно объяснять, по мнению Дианы Клочко, как свидетельство равенства с художниками-мужчинами). Во всех этих работах Джентилески предстает женственной, изысканной, возвышенно романтичной. Однако есть еще один ее портрет — авторства Симона Вуэ, что является крайне неожиданным. «Здесь мы видим женщину, скорее, властную и придирчивую, чем преисполненную женственности, привлекательности, эмоциональной сложности — того, что она в себя вкладывала. И кому доверять, какому портрету — я не знаю», — отмечает Диана Клочко. И это не единственный открытый вопрос относительно ее судьбы, которая кажется очень интересным сюжетом. В частности, в ХХ в. о жизни художницы было написано несколько романов, пьес, а ее работы и в настоящее время продаются за рекордные суммы — так, например, «Автопортрет в образе святой Екатерины» стоил два миллиона 360 тысяч 600 евро.

Следующие рассказы Дианы Клочко в онлайн-лектории Touch Art посвящены Кларе Петерс, Ангелике Кауфман, Берте Моризо, Зинаиде Серебряковой, Соне Делоне, Александре Экстер и многим другим выдающимся художницам.