Яркий цветок сада несчастной любви

«Восточная полочка» переводной литературы на украинском языке пополнилась изданием произведения мирового значения — поэмы «Лейла и Меджнун» XII века. Ее написал на фарси выдающийся азербайджанский поэт и мыслитель Низами Гянджеви (примерно 1141 — 1209). Кстати, недавно в Харькове открыли первый украинский памятник поэту, в рамках празднования 880-летия его рождения.

Книга «Лейла и Меджнун» появилась в издательстве «Ярославів Вал» при содействии Государственного центра перевода Азербайджана. А перевел ее еще в 1940-х годах интересный украинский поэт и переводчик Леонид Первомайский (таким образом, выход «Лейлы и Меджнуна» — это еще и напоминание о не слишком упоминавшейся в последнее время фигуре Первомайского). Поэма давно стала абсолютной классикой, ее многократно перепевали, по ее мотивам создавали произведения искусства и музыкальные произведения.

Сюжет поэмы создан вокруг полулегендарной несчастливой любви Лейлы и Каиса. Дети уважаемых родов, они полюбили друг друга, но им не позволили быть вместе — родителей Лейлы испугала чрезмерная страсть Каиса. Собственно, из-за этой одержимости он и получил новое имя, Меджнун, что переводится с арабского как «сумасшедший». Разлученные влюбленные переживают много несчастий, страдают — и, в конце концов, выданная замуж за нелюбимого, умирает Лейла. Узнав об этом, Меджнун, избравший уединение в пустыне и живший среди зверей, приходит к ней на могилу и умирает там.

Эту трагическую и патетическую историю, в определенной степени близкую к практикам западной поэзии трубадуров, Низами Гянджеви оформил в пространное, но стройное произведение, полное моментов символизма (вообще важного для поэта, близкого к суфизму и другим исламским мистическим учениям), метафорических ходов, размышлений и впечатлений. Собственно, в этом, наверное, и состоял один из главных талантов поэта (и, конечно, его украинского переводчика): суметь избежать многословия, прибегая к многочисленным отступлениям, переходам и изменениям планов изображения. К примеру, непосредственный сюжет поэмы «Лейла и Меджнун» «ответвляется» в рассказ поэта о том, как это произведение заказал ему шах, не забыв предупредить:

І пам’ятай, що від знавців

незгірш

Я між нових старий

помічу вірш.

Коли ти майстер

ювелірних справ,

Без домішок нехай

твій буде сплав

Не забувай, щоб славу зберегти,

В чиє намисто перли нижеш

ти (...).

Да, Гянджеви не боялся, когда писал о сильных мира сего, прятать под покровом  мягкого торжества, уважительности фразы критику их власти, утверждать независимость, свободу личности. В одном из «отступлений» поэт рассказывает о жестоком повелителе, который бросал всех, кто имел несчастье хоть чем-то его прогневить, к свирепым псам. Но — нашелся юноша, который, предчувствуя свою судьбу, приручил собак и таким образом спасся, не забыв пристыдить деспота горячей речью.

Сочетание стремительности речи и размышлений, элегических впечатлений — одна из основных черт стиля поэмы. Она позволяет Низами Гянджеви то погружаться в эпические, отчетливо сюжетные моменты, то прибегать к эффектным сравнениям и метафорам. Одним из ярких моментов текста является, к примеру, полный многозначного параллелизма фрагмент, изображающий, согласно исчерпывающему заголовку, «Приход осени и смерть Лейлы»:

Вітрів у листопаді свист і рев, —

Криваві сльози падають з дерев,

Темніють очі зимної води,

І пажовтю вкриваються сади.

Галуззя почорніло, все в вузлах,

Стліває листя золоте на прах.

Зіходить з трону бук.

Блідий нарцис

Прощається і не ховає сліз

(...) І садівник-індієць

входить в сад

І відтинає стиглий виноград, —

Вже грона він на палі почепив,

Мов голови відтяті ворогів (...).

Выход на украинском языке поэмы «Лейла и Меджнун» не только знакомит украинских читателей с культурой Азербайджана, но и углубляет знания богатейшей литературной традиции средневекового Востока. Особенно учитывая, как сильно повлиял на эту традицию Низами Гянджеви.