Украинские политические элиты и мировой порядок
Могли бы ли мы избежать неожиданных катастроф, если бы отслеживали контекст мировой геополитической мысли со времен провозглашения независимости?
2021 год уже отличился существенными изменениями действующих лиц на вашингтонских холмах, и за ними пристально следят из высоких кабинетов украинской столицы. Украинский Президент отчитался международной прессе, с какого именно места он наблюдал за инаугурацией своего заокеанского коллеги, а его офис постоянно следит за каждым назначением на государственные должности главного западного партнера, ведь от этих конкретных личностей, их решений и взглядов будет отталкиваться отечественная внешняя и внутренняя политика.
Итак, дружить с западными партнерами мы более-менее научились, можно сказать, даже есть наследственные традиции. Умеем пожимать руки, произносить речи, давать обещания, выслушивать советы, время от времени снимать или назначать на должности кого-то из желательных или нежелательных. Неплохо научились реагировать на тенденции в меньших или больших изменениях политического курса иностранных друзей, вот только с утверждением собственной политики продолжаем отставать. В чем же причина такой исключительной безсубъектности украинского государства? Связано ли это с отдельными казусами, например с тем, что генпрокурором у нас могут назначить лицо без юридического образования, а Президентом выбрать неграмотного рецидивиста, или только ссылаться на исключительные локальные обстоятельства и причины хаоса следует искать в более системных явлениях?
Кто-то скажет, что у нас просто должным образом не развита институциональная структура государственного аппарата. Мол ветви власти должны действовать независимо и по единым публичными правилам, а не по тайно-мафиозной этике. То есть не перешли мы из эпохи Средневековья в эпоху Модерна. И в определенной степени мы долдны согласиться с таким мнением, однако действующим является и правило очков на обезьяне, или техники и индейцев. Какие бы совершенные правовые механизмы и институциональные структуры мы ни заимствовали на Западе, они каждый раз поглощаются стихийными общественно-политическими нравами, источники которой следует искать глубоко в недрах коллективного бессознательного украинцев. Поэтому наше внимание должно быть направлено на общий уровень культуры и образованности украинского общества (и это при условии аутентичной трактовки греческого понятия — образованность / формирование, которое предусматривает всестороннее развитие индивидуальных способностей человеческого существа, а не просто овладение специфическим вокабуляром или приобретение формальных знаний).
Какое же оправдание имеет такая позиция, искать причины политико-правового беспорядка именно в культуре и образованности? Не являются ли данные факторы лишь косвенными факторами, не имеющими прямого значения для непосредственного политического действия, которое находит свое выражение всякий раз в актуальном моменте? Нам говорят, что политическая действительность лишена глубокой теоретической подоплеки, является лишь произвольным реагированием на спонтанные вызовы в их непредсказуемой изменчивости. А значит, нам не хватает культуры «интеллектуальных сплетен» с претензией на фундаментальные постижения. Иными словами, настоящего академизма в политике, который занимается насущными общественно-политическими проблемами и является надежной опорой для развития и становления государственной политики. Следовательно, события, которые обрушиваются на нас время от времени как снег на голову, часто становятся лишь одним из вариантов, давно предвиденным западными учеными, которые в полемическом диалоге сплетничали о них еще десятилетия назад, и даже публиковали результаты своих мнений, ни от кого не таясь. И речь сейчас не только об общетеоретических вопросах исторического развития обществ, но и о конкретных явлениях, как возможность украино-российской войны, которая для большинства украинского общества стала ошеломляющей неожиданностью в 2014. Обратимся, в первую очередь, к американским мыслителям. И пока обратим внимание на работы 90-х годов, ведь именно это десятилетие обретения Украиной независимости, когда с критической внимательностью и тщательностью должны разрабатываться стратегии развития и укрепления молодого государства. Могли бы ли мы избежать неожиданных катастроф, если бы украинские политики отслеживали контекст мировой геополитической мысли сразу со времен провозглашения независимости? Могли были ли мы, по крайней мере, быть готовыми к вызовам, держать в фокусе широкий спектр потенциальных угроз?
Сразу следует признать, что и в мировом геополитическом мнении тоже встречаются ошибки и широкий общественный резонанс не всегда является эквивалентом научной ценности академической работы. Так в 1992 году молодой американский исследователь Фрэнсис Фукуяма издал скандальную работу «Конец истории и последний человек», главное утверждение которой состояло в победе либеральной идеологии во всем мире, как факт уже свершившийся факт. Победу, мол, обеспечивало само совершенство либеральной системы. Ключевой аргумент Фукуямы заключался в том, что либеральная политэкономическая модель победила без применения силы, ведь другие альтернативы, такие, как коммунистическая идеология СССР, уступили сами, признав преимущества либерализма и капитализма. В общем весь мир в ХХ в. активно устремился к овладению наиболее совершенной западной общественно-политической моделью. Выводы, следующие из этого заключались, среди прочего, в возможности избавиться от вооруженных конфликтов, ведь совершенная система межобщественных взаимоотношений позволяет направить человечество к всеобщему экономическому и культурному процветанию в мире и свободе. Определенные обоснования Фукуямы имели даже «метафизический» характер и отсылали к спекулятивной диалектике Гегеля, правда, они были быстро опровергнуты специалистами по гегельянству. Работа имела огромный публичный успех и быстро превратила автора в нечто наподобие рок-звезды, и конечно, имела свое влияние на широкие общественные массы в видении перспектив ближайшего будущего. Однако далеко не весь научный мир одобрительно отреагировал на размышления Фукуямы. Не в восторге был и опытный специалист по стратегическим исследованиям Сэмюэль Хантингтон, в 1997 году издавший труд «Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка», в котором опровергал обнадеживающие упования своего младшего коллеги. Он не только не видел возможности прекращения мировых вооруженный конфликтов, однако и допускал неутешительный ход событий, среди прочего, для Украины в недалеком будущем.
Хантингтон настаивал на необходимости «смены оптики» в оценке мировых политических событий начиная с 90-х, а именно на том, что идеологии перестали быть ключевыми катализаторами мировых вооруженных конфликтов, однако это не означает их (конфликтов) прекращение. Конфликт идеологий, по Хантингтону, был актуальным на время холодной войны, когда политэкономические модели США и СССР боролись за мировое доминирование, привлекая в свои блоки все больше стран. Во времена Средневековья, к примеру, вооруженные конфликты зависели от воли конкретных правителей, а после Великой французской революции агентами конфликтов стали нации. Поэтому каждая историческая эпоха требует подхода, который соответствует ее специфической структуре. Так что не корректны были и оценки Фукуямы, который продолжал применять оптику холодной войны, опираясь на конфликт идеологий и безусловное доминирование одной из них. По утверждению Хантингтона, с начала 90-х годов ХХ в., источником мировых вооруженных конфликтов будут не правители, нации или идеологии, однако военные угрозы будут заключаться в столкновении цивилизаций.
Что же такое цивилизация? Ведь разные исследователи могут давать несколько отличающиеся определения этого понятия. По Хантингтону цивилизация — это объединение людей с определенными общими атрибутами самоидентификации, выше которых может быть только определение «человеческий род» как таковой. То есть если мы должны осмыслить человеческий род в его первейшем культурном отличии — это будет цивилизационное отличие. При этом разные цивилизации могут заимствовать определенные идеологии на тех или иных исторических промежутках, а затем так же быстро от них отрекаться. Например, представитель славянской цивилизации может быть марксистом, а затем капиталистом за одно столетие, а представитель китайской цивилизации может быть даже марксистом и капиталистом одновременно. Поэтому несмотря на то, что специфика актуальных экономических моделей и политических систем будет оставаться источником конфликтов, неизбежность столкновений заложена уже на более глубоком культурно-цивилизационном уровне, который постулирует фундаментальные общественные различия в условиях изменчивости ситуативных идеологий и экономических интересов. То есть глубинный пласт культурных идентификаций будет также существенным маркером в определении политических, экономических, идеологических ориентаций. В общем Хантингтон выделяет 9 основных цивилизаций: Западная, Китайская, Японская, Исламская, Индуистская, Православно-славянская, Латиноамериканская, Африканская, Буддистская. Так где наибольшая угроза новых военных конфликтов? На изломе цивилизаций. На территориях, цивилизационная самоидентификация которых находится в состоянии неопределенности. И именно Украину Хантингтон называет изломом Западной и Православно-славянской цивилизации, предусматривая возможность военных конфликтов в недалеком будущем. Конечно, Хантингтон отмечает и территорию Балкан и определенные страны Ближнего востока, и в целом дает аналитику по всему миру, не посвящая Украине какую-то значительную часть своей работы. Однако сам аналитический подход выдающегося американского геополитика должен быть краеугольным в арсенале любого государственника конца ХХ, начала XXI в., который действительно заботится о благосостоянии и безопасности собственной страны, тем более учитывая то, что большинство геостратегических прогнозов ученого (который умер в 2008 г.) продолжают исполняться.
И возможно, кому-то будут казаться неубедительными рассуждения о различиях культуры как о глубинном слое коллективных идентификаций, а затем источнике возможных цивилизационных конфликтов. Мол, геополитические процессы должны исчерпываться экономическими и властными интересами, и их аналитика происходит исключительно в прагматическом измерении, без далеко идущих теоретических дескрипций. Давайте посмотрим, что пишет другой известный геополитик США, Збигнев Бжезинский, в своей работе «Великая шахматная доска» (1997 г.), в тот же год, что и работа Хантингтона. Бжезинского сложно заподозрить в голом теоретизировании, ведь это практик, который принимал активное участие в мировой политике в должности советника по национальной безопасности 39-го президента США Джимми Картера, а также причислял начало войны СССР с Афганистаном к своим заслугам. Конечно, мы не будем анализировать все содержание книги, которое, несмотря на ее «почтенный возраст», должен знать каждый современный государственник, занимающийся внешней политикой. Ведь данная работа предлагает широкий взгляд на мировые проблемы с позиций разных действующих лиц геополитического процесса, а следовательно, предостерегает от соблазна подменять постижение сложного переплетения интересов разных политических центров собственным локальным горизонтом. Тем не менее, пока что мы обратим внимание лишь на некоторые факты, касающиеся нашего региона. А именно на то, что Бжезинский говорит о крымской проблеме. Интересно, что американский геополитик рассматривает Крым прежде всего даже не как сферу возможного столкновения Запада и России (что противоречит нашему представлению об исключительной европейской геостратегической локализации), а как давний конфликт Российской и Османской империй. Бжезинский указывает на Крым не как на часть Европы, по факту его принадлежности Украине, а как на географический «хребет», в который входит Крым, Кавказ и Средняя Азия. То есть те территории, которые на протяжении трехсот лет постепенно отвоевывала Российская империя у все более ослабевавших османов. И, следовательно, в этой части мира следует предусматривать потенциальную военную напряженность, с Кавказом и Средней Азией одним пакетом. Конечно, Бжезинский гораздо меньше Хантингтона рассуждает культурными, религиозными, цивилизационными категориями, ведь, в первую очередь, апеллирует к экономическим, политическим и географическим факторам. Однако опосредованно он подтверждает мнение Хантингтона, рассматривая Украину как излом цивилизаций, включая ее даже в более сложный геополитический сюжет.
Пока мы не будем анализировать другие книги Бжезинского, в частности его совместную работу с Брентом Скоуфордом, советником по национальной безопасности при президентах Джеральде Форде и Джордже Буше-старшем, вышедшей в конце 2008 г., где геополитики отмечают, что следующей после Грузии жертвой российской агрессии будет Украина. Также пока что мы не будем привлекать более широкие контексты из работ выдающихся геополитиков, от Маккиндера до Хаусхофера, от Моргентау до Киссинджера... Это может быть темой дальнейших публикаций. И хочется задать вопрос: чем занималась властная элита независимой Украины, когда на Западе выходили академические работы, которые прямо предрекали наше ближайшее будущее и связанные с ним угрозы? И как эти угрозы могли застать нас врасплох, если предупреждения о них публиковались специалистами в течение десятилетий?
И в этом контексте интересует и следующее: чем занимается современная властная элита, кроме созерцания чужих инаугураций по телевидению? Насколько нынешними руководителями государства учтена преступная необразованность определенных их визави прошлых десятилетий? Насколько они понимают геостратегическую повестку дня Вашингтона, Берлина, Лондона, Москвы? ..
Потому что в то время как мы безуспешно пытаемся овладеть нормативно-правовыми механизмами собственного внутреннего порядка, во властных кабинетах иностранных столиц рассуждают о мировом балансе сил, в который мы неизбежно вовлечены.
Александр КОМАРОВ, философ, юрист, основатель образовательных платформ «Клуб творческой философии» и «Мастерская политических трансформаций»
