«Почему голос интеллектуалов не слышат?»
Размышления над дискуссией Украинского ПЕН
Существуют узловые вопросы, ответы на которые важны для движения целой страны. Выбранная Украинским ПЕНом тема дискуссии «Связь теряется: Почему голос интеллектуалов не слышат?» является именно такой, и ее действительно можно было проводить значительно раньше. Еще в ночь выборов 1999 года (на которых газета «День» в попытке вырвать Украину из олигархического строя была едва ли не единственной, которая решительно выступала за то, чтобы действующий в то время президент не был избран на второй срок; в отличие от многих лидеров мнений), главный редактор газеты «День» Лариса Ившина отметила, что элита потеряла влияние на народ.
Как случилось, что украинские интеллектуалы и большинство общества стали не слышать друг друга?
«НАС СЛЫШАТ ТЕ, КОМУ УКРАИНА НЕ БЕЗРАЗЛИЧНА»
Журналист, колумнист, ведущий Виталий ПОРТНИКОВ предложил такой ответ: «Чтобы в Украине были нормальные авторитеты, интеллектуалы, нужно чтобы сама Украина появилась как большинство. Мы имеем дело с очень простой ситуацией, которую разрешит только сама история. У нас есть какая-то часть населения, которая является частью украинской государственности, будущей европейской, возникающая на наших глазах последние шесть лет, и в этой части есть авторитеты. Чаще всего они прислушиваются к своим интеллектуалам. Есть небольшая часть населения, которая считает, что Украина - это Россия. У них тоже своя элита... Но есть огромная часть людей, которая вообще не очень понимает, почему она здесь живет, что она здесь делает». Эту группу людей, по словам журналиста, можно назвать «здешние», которые не связывают себя с государством, культурой, а только с территорией, на которой они живут.
«Интеллектуалы выражают интересы меньшинства, а не большинства просто потому, что большинство не является государствообразующим... Не будем говорить, что нас не слышат. Нас слышат те, кому Украина не безразлична. Но они в своей стране являются маргиналами...», - отмечает Виталий Портников.
Эссеистка, доцент кафедры культурологии Украинского католического университета Ирина СТАРОВОЙТ также добавила: «Украина барахтается где-то между неофеодализмом и неоимпериализмом. Но все ли это? Нет, есть также демократия, которая производит определенные решения... Интеллектуалы нужны там, где есть гражданское общество».
«А ПОЧЕМУ ГОВОРИТЕ ТОЛЬКО ВЫ?»
Этот подход важен, одновременно, как и большинство моделей ситуации, может передать только часть действительности. Представляется, что вопрос «почему голос интеллектуалов не слышат» значительно сложнее. Это показал такой случай. Когда во время дискуссии дошла очередь до вопросов и реплик из зала, то один посетитель сказал что-то примерно такое: «А почему говорите только вы? В зале тоже есть интеллектуалы, которые могли бы дать ответ на этот вопрос». Реплика, наверное, не очень уместна (потому что как раз тогда всем и была предоставлена возможность высказаться), но показательна.
Похоже, дело в том, что на призыв декана Киево-Могилянской бизнес-школы Александра САВРУКА не вкладывать современную ситуацию во фреймы ситуации 50-летней давности стоит обратить особое внимание. Потому что изменения, которые произошли за последние несколько десятилетий в украинском и не только обществе, важны для понимания более широкого контекста, в котором существует вопрос того, слышат ли наших интеллектуалов.
Одним из ключевых факторов современной ситуации является открытый доступ к знаниям и новые способы коммуникации. Конечно, существует много преимуществ, которые они обеспечили. И сейчас остановимся на нескольких аспектах, важных для понимания, почему интеллектуалов не слышат. И которые в то же время с разных сторон характеризуют сегодняшнее состояние общества.
ОБЩЕСТВО ТРЕБУЕТ ДИАЛОГА НА РАВНЫХ
Во-первых, доступность знаний дает возможность каждому почувствовать себя экспертом (аспект, который мало вспоминали во время дискуссии). Любая случайно прочитанная статья, видеоклип (поскольку нет системности знаний) могут стать основой для формирования собственного мнения. Более того, поскольку теперь существует большое количество информационных ресурсов с реальными и псевдоэкспертами, теоретически читатель сможет найти того, кто будет высказывать такую же позицию, которая сформировалась в него. А фейсбук, согласно алгоритмам, зависящим от сообщений, на которые реагируешь, окончательно убедит тебя лентой новостей, что многие люди думают так же, как и ты. А если ты эксперт, то зачем слушать еще кого-то?
Другая сторона этого вопроса - то, что имеем ситуацию, когда человек считает, что его мысли должны быть обязательно учтены. «Большое количество граждан возмущает тот факт, что за них подумали. И многие из них хотят чувствовать свою субъектность», - отметила Ирина Старовойт. Возможно, именно поэтому, как показал приведенный случай, привычный формат коммуникации не является эффективным. Общение интеллектуала только с позиции более компетентного, похоже, уже редко срабатывает для широкой публики. Общество требует диалога на равных - горизонтального, а не иерархического взаимодействия.
«ГДЕ ТЕПЕРЬ ТЕ ТРИБУНЫ?»
Второй аспект, который тесно связан с первым: общество в целом сейчас становится горизонтальным. «Здесь уже приводили пример митрополита Андрея, но речь шла о временах романтических, неоромантических, когда была эта трибуна огромного авторитета. Где теперь те трибуны? Мы должны понять, что мы живем в горизонтальном мире. Авторитеты сейчас под большим вопросом. Потому что люди выбирают свои авторитеты спонтанно, чаще всего эти авторитеты является «калифом на час». Сегодня - этот, а завтра - другой», - считает Ирина Старовойт.
Горизонтальность содержит в себе и понятие фрагментированности общества. Потому что если иерархия предполагает, что есть какая-то объединяющая сила, то горизонтальная модель скорее создает большое количество потенциальных ниш для граждан, вызывает атомизированость, но одновременно предоставляет каждому возможность реализоваться в этой своей «ниши». Писатель Тарас Прохасько в интервью для газеты «День» так объяснил этот феномен: «Люди объединяются в своих лакунах, локациях и живут более или менее однородной жизнью. Поэтому имеем размельченную идентичность. И этих идентичностей - миллионы. Они могут пересекаться в одних случаях и вовсе различаться - в других, и так во всех системах координат. Этих групп стало очень много, и у них, благодаря определенной целенаправленной коммуникации, появляется иллюзия, что они являются «своими» или теми, кто заодно. А все остальные - это какие-то другие, неизвестные. И так в очень многих предпочтениях люди объединяются... сложно говорить об авторитетах украинского народа. Потому что каждый на своем уровне. Олимпа нет, есть огромный Тибет с тысячей горок, на которых сидят свои авторитеты». Соответственно, интеллектуалов слышат, просто, условно говоря, целевая аудитория у них теперь меньше, потому что появились другие авторитеты. Потому что в горизонтальном мире авторитеты, например, из сферы шоу-бизнеса имеют такое же значение, как и общественно-политические.
«ПОСТГЕНОЦИДНОЕ НАСЛЕДИЕ» И «ПРЕДОХРАНИТЕЛИ»
И это условия интеллектуалов не только Украины. Так, по поводу интереса к вопросам государства, украинцы действительно могут отличаться от других западных обществ. К тому же по вполне объективным историческим причинам. Опыт постгеноцидности, в частности тот аспект, когда государство уничтожало собственных граждан, и более поздние эпизоды из жизни в тоталитарном обществе отнюдь не способствуют преодолению «отстранения» от государства. Нельзя просто вычеркнуть опыт тех десятилетий, когда люди избегали попадаться на глаза государства, потому что это не предвещало ничего хорошего. Поэтому на самом деле речь идет об еще одной задаче для интеллектуалов - как преодолеть или хотя бы трансформировать это «наследие»? Эту задачу уже много лет выполняет, например, газета «День», в частности эффективно усиливая то, что претерпело наибольшую утрату - украинскую идентичность.
В остальном же аспекте - проблема горизонтальности, массовости, когда, благодаря соцсетям, мнение ученого, исследовавшего определенную проблему на протяжении несколько десятилетий, в ленте новостей будет рядом с мнением личности, уделившей изучению этого вопроса минут пятнадцать, касается не только Украины. Это глобальный вызов. Голос интеллектуала должен уметь «пробиться» сквозь окружающий информационный шум.
Кроме того, стоит вызов нового языка с обществом, который был бы понятен (на равных), но одновременно с «предохранителями». Имеется в виду, чтобы разговор с обществом не превращался в «заигрывание», которым глобально грешит популизм, что как раз и говорит людям «вы правы, вы эксперты».
Этим «предохранителем», возможно, должна стать компетентность, ценность которой, как представляется с точки зрения нынешних событий, постепенно вымывается. «Всему можно научиться» - не всегда срабатывает. И люди, в принципе, это понимают, когда речь идет, например, о выборе врача; все хотят, чтобы он был компетентным. Почему в гуманитарных и других вопросах этого понимания нет? Этот вопрос, похоже, остается открытым.
В то же время, пожалуй, стоит поставить параллельный вопрос: все ли с интеллектуалами так, что общество их не слышит. Потому что, кажется, в этой ситуации трансформироваться должны обе стороны - и общество, и интеллектуалы, вместе преодолевая вызовы и восстанавливая ценностную систему координат, которая особенно нужна в условиях неопределенности и непредсказуемости современного мира.
Мария ЧАДЮК, «День»
