ДНЕВНИК

9 ноября

С чем ассоциируется свеча? По- видимому, с огоньком: она горит, и становится все меньшей, тлеет и исчезает. Горит свеча. Воск скапывает. Много свечей — много огоньков. Много восковых фигур. Я не о музее Тюссо, а о человеческих жизнях, которых после смерти не помянули ни одной свечой — 10 миллионов душ, выморенных Голодом 1932—33 годов.

Голод — не столько страшное, сколько странное, до конца не постижимое слово для нас, современников техногенной цивилизации, но... будет ли достаточно слез и свеч, чтобы помянуть всех наших земляков, которые в невоенное время с легкой руки «гуманной» советской власти умирали долго, тяжело, тихо. Умирали на своих богатых черноземах от голода. А неподалеку от перерытой, выкрученной, соженной земли находились засыпанный тоннами хлеб, зернохранилища...

Не надо быть профессиональным историком, как Кульчицкий, публицистом, как Маняк, не обязательно быть даже украинцем (Джеймс Мэйс был иностранцем, положив в 2003 году начало акции памяти невинно убиенных «Свеча в окне»), чтобы понять Трагедию Украины 1932— 1933 годов. Достаточно прочитать фрагментик воспоминаний кого-то из очевидцев того времени. Например, воспоминания в записи Николая Денисенко — становится сразу поразительно жутко. И стыдно за такую восковую народную память.

В то время в восточной Украине буханка хлеба стоила дороже человеческой жизни, целого мира. А мир смотрел. И по-пилатски молчал... Мы, к сожалению, только дозреваем к пониманию собственных национальных трагедий. Но в эти дни можем зажечь ноябрьскую свечу как символ народной памяти о выморенном голодом не одном поколении украинского села, с его молодостью, талантом, традицией, языком... Без них — полнации. Без памяти о них мы частично теряем себя как уникальную культуру.

С чем ассоциируется геноцид? Миллионы таящих восковых фигур. Канувших в Лету...