Насчет философии мы и так спокойны

Наверное, прав был Артур Шопенгауэр: «Самым неблагоприятным временем для философии является то, когда ею позорно злоупотребляют». Увы, злоупотребили ею и в нашей стране. И наш украинский Шопенгауэр — Владимир Шкода — замечательно по этому поводу пишет, мол, состояние нашей философии «плачевное и является не чем иным, как следствием процветающего положения философии в советские времена» («День» от 23.02.2006 г.).

Для начала попробуем разобраться, к кому обращен призыв успокоиться. К тем, кто использует слово «философия» не к месту или в нелепом контексте, вроде «новая философия бизнеса»? Нет, конечно. Эти люди, как правило, не очень задумываются о значении слова, привлекшего их внимание разве что солидным звучанием, а уж волноваться по поводу феномена философии, а также ее «плачевного положения в нашей стране» они вряд ли станут.

Что ж, переберем других персонажей, упомянутых в статье. На кого, собственно, направлено острие полемики? Может, это прилежные аспиранты, вроде отличницы Дарьи, якобы свято уверенные в том, что философия — особая наука, мировоззрение, система идей, которым только и нужно, что вызубрить тексты учебников и сдать кандминимум? Нет, разумеется, не о них думает и не с ними спорит философ Владимир Шкода.

Берите выше. Философ избрал иную, более серьезную, но, скажем так, и более легкую мишень: это те, кто вместо того чтобы философствовать, преподают философию. Да, да, те самые, отягощенные грузом материалистической диалектики, кошмарные порождения прежней системы — профессора философии, которые, дескать, все еще не осознали свободы и пытаются «методологически вооружать». Это они считают, что философия призвана нечто преподать и что-либо «дать своему народу». А все беды, говорят они, оттого что наши философы неправильно ориентировали общество. Это они, бедные, отжившие свой век и безнадежно устаревшие, зачем-то обсуждают бессмысленные вопросы «Что такое философия?» и «Зачем она нужна?». И, заметьте, не просто так, а стремясь извлечь из нее, свободной и «бесполезной», парящей, «аки птицы в тверди небесной», хоть какую-то земную пользу-выгоду.

Выстрел, на мой взгляд, вхолостую. И не только потому, что в стенах философских кафедр уже давно звучат другие имена, а вместо Маркса, Энгельса и Ленина цитируют Хайдеггера, Фуко и Деррида (с легкостью меняя имена, но при этом сохраняя тип мышления). Просто философ Владимир Шкода выстрелил в воздух. Но, похоже... попал в самого себя. Может, потому что его орудием был бумеранг, брошенный разве что затем, чтобы самого себя успокоить на счет философии? Попробуем ответить на этот вопрос.

Размышления Владимира Шкоды — это блестящая игра инверсий. Иначе говоря, основной принцип его мышления — бесконечно опрокидывающийся кубок. Стоит такому наполниться — глядишь, он уже перевернут. Стало быть, опустошен. Наш философ, похоже, сам того не замечая, противоречит себе на каждом шагу. И любое из собственных утверждений тут же и опровергает.

Вот, к примеру, самоопрокидывание первое. Начало статьи весьма интригует. Как бы невзначай брошен вопрос: «Расскажи-ка, какова твоя философия?» Аппетитно и довольно многообещающе звучит мысль о «приватной философии» в противовес ее пониманию как «общего и единого, куда каждый старается внести свой вклад или вкладик. Как при строительстве Вавилонской башни». Читатель уже предвкушает: ну вот, сейчас, вот-вот ему расскажут, какова же она, философия Владимира Шкоды — приватная, персональная... И что же? Увы. Читатель разочарован. Оказывается, автор пытается «мелкими штрихами описать состояние НАШЕЙ философии».

Ладно, возразите вы, в конце концов, можно и о НАШЕЙ философии размышлять, но при этом умудриться высказать персональную позицию. Так нет же! Собственные взгляды свободный философ Владимир Шкода усердно прячет за афоризмами Исаака Зингера, Людвига Витгенштейна, Ричарда Рорти и прочими цитатами (которые, если вдуматься, и оказываются ключевыми позициями, над которыми предлагает нам поразмыслить автор статьи). К тому же наш философ признается, что все написанное уже сидело в его сознании, он почувствовал это и стал искать источник. И, к счастью, нашел. Это — Хосе Ортега-и-Гассет!

Так загадочно мерцавший в начале вопрос «Расскажи-ка, какова же она, твоя философия?» окончательно угас. Нам предложен даже не свой вклад или вкладик, а несколько наугад взятых кирпичиков из все той же всеобщей (впрочем, уже не «единой», но зато теперь тотально эклектичной) Вавилонской башни... Забавно, не так ли?

А вот самоопрокидывание второе. Суть проекта Владимира Шкоды, по его словам, сводится к следующему: «Давайте оставим философию в покое! Давайте забудем о вопрошаниях, зачем она нужна и что она должна». То тут, то там автор настаивает на мысли: «Я не отвечаю на вопрос, что такое философия». Да еще и посмеивается над теми, кто на собраниях интеллектуалов вместо того, чтобы философствовать, начинает ломать голову над тем, что есть философия или, по крайней мере, рано или поздно к этому вопросу сползает. И что же?

Давайте внимательно прочтем три последних абзаца статьи Владимира Шкоды, который плавно сползает то к вопрошаниям вроде «Что это значит — философствовать? Не становлюсь ли я в самом деле философом?», то пытается представить читателю новую редакцию постановки... нет, вы не поверите, «основного вопроса философии» (видно, школа диамата все же не прошла даром и для ее ниспровергателя)!..

Скажите-ка, можно ли хоть что-нибудь дельное сказать по поводу того, «становлюсь ли я философом», если отрешиться от вопроса «Что есть философия»? Неужто возможно отыскать более или менее осмысленный ответ на вопрос «Что это значит — философствовать?», если отказаться от постановки самого вопроса «Что такое философия»?

Однако более существенным представляется самоопрокидывание третье. И здесь придется остановиться поподробнее. Итак, возьмем один из главных тезисов философского проекта Владимира Шкоды — отказ от вопроса «Зачем?». «Давайте отойдем от прагматики, — призывает нас автор, отстаивая мысль о бесполезности философии, — должно же что-то существовать ни для чего, а просто так, для себя. Или для человека, но без прямого указания на позитивный эффект. Ибо есть вещи, которые полезны, но мы не знаем чем».

Сразу же можно возразить: это две совершенно разные позиции. Одно дело утверждать, что у вещи нет цели и поэтому она существует «незачем». И совсем другое — полагать, что мы имеем дело со своего рода ноуменальной «вещью-в-себе» и у нее вполне может быть некая цель, о которой мы просто ничего «не знаем и никогда не узнаем» (ignoramus et semper ignorabimus), и потому бесполезно задаваться вопросом «Зачем она существует?». Соответственно, можно говорить о двух совершенно разных вещах — «бесполезной» и той, которая «полезна, но мы не знаем чем». К какому же роду относится философия?

Из контекста дальнейших рассуждений Владимира Шкоды явно следует, что философия относится ко второму роду вещей. Ибо она все же полезна, но только не с точки зрения «выгод и затрат». Последуем же далее за мыслью автора: «Давайте просто признаем, что философия — древняя культурная традиция. Как религия, фундаментальная наука и еще, хотел бы заметить, — классическая музыка. Мне кажется, культурные люди по отношению к традициям вопроса «зачем» избегают ответа. Чтобы не показаться некультурными».

Фундаментальную науку вряд ли можно отнести к древним традициям. Что до древних, в самом деле «традиционных» культурных традиций, то последние, как известно, основаны на священном тексте. Для них скорее уместны вопросы «почему», а не «зачем», вопрошания о причинах, а не о целях. Да и цели столь часто смыкаются с причинами. Ведь традиция возвращает к первоистоку или первособытию — тому первоначалу, в котором даны, точнее, пред-заданы ответы на вопрос «зачем».

Вряд ли Владимир Шкода мог бы отнести себя к носителям традиционной культуры, может, к ценителям ее обломков. Но пафос последней мысли философа, думается, заключен в другом. Примерно в том, что когда-то предлагали, вслед за кантовским «как если бы», Уильям Джемс и иные сторонники философии прагматизма, вплоть до Ричарда Рорти, в отношении к религии. А именно следующее. Человеку не обязательно верить в Бога, достаточно просто жить так, «как если бы» (als ob) Бог существует. Ибо это, в общем-то, «полезно», уж во всяком случае никакого «вреда» не будет от того, что человек станет жить по заповедям и хранить покой в душе. А стало быть, религия в чем-то «выгодна».

Не то же ли и с философией? Да, в общем-то, то же самое, — пытается уверить нас Владимир Шкода. Мол, давайте успокоимся на счет того, зачем нужна философия, а просто признаем факт ее существования и будем жить так, «как если бы» она имела цель в себе — как религия, как музыка, как любая древняя традиция...

И здесь мы подходим к самому важному. Не кажется ли странным, даже парадоксальным, что в попытке обосновать «бесполезность» философии Владимир Шкода едва ли не вторит «прагматическому» ходу мысли? А стало быть, ищет в бедной философии хоть какую- то пользу, пусть и ту, которая нам не ведома?

Увы, увы. Древние культурные традиции остались позабытыми. Наш автор — до мозга костей «прагматик», социально озабоченный апологет ситуативной «ad hoc философии» витального потока, живой реальности, конкретного действия. Владимир Шкода как публицист и сторонник публичной философии «ин экшн» не станет искать какие-нибудь там метафизические основания сущего или рассуждать «о первых причинах и началах». Зачем? Ведь наш украинский Шопенгауэр — релятивист, поклонник Ричарда Рорти. А вслед за последним ничего не остается делать, как похоронить «платонистско-кантианский канон» и объявить «конец проекта Истины».

Однако что может быть проще, чем предъявить прагматику простой и самоочевидный факт: «Философия хотя и не очень затратная, но совсем невыгодна, а значит, не нужна»? Вот и выходит, что Владимир Шкода, похоже, сам себе как прагматику и доказал: нет никакой пользы в философии, и в этом ее главная польза. Не стоит спрашивать о философии «зачем», извлекать из нее выгоды и преимущества, и именно в этой «незачемности» — ее выгода и преимущество.

Владимир Шкода пишет о том, что философии не нужна любовь масс, но при этом пользуется типичным лексиконом митинговых воззваний: «давайте!», «довольно!», «бросьте!»... И почему-то публикуется в газете «День», желая обрести известность в этих самых массах. И даже то, что Владимир Шкода пишет для газеты «День», по его же словам, отличается от того, что он пишет для «Вестника ХНУ» или «Філософської думки». Не потому ли, что наш философ неисправимо двойственен и еще, по сути, не решил свой «основной вопрос философии» — кто же это я сам?

Должно быть, статья о бесполезности философии — сочинение бесполезное. И для прагматика, который и так знает, что философией заниматься невыгодно, и для того, кто пытается всерьез философствовать — ему тем самым уже ведомы и радость познавания ради самого познавания, и особая «полезность бесполезного». Поэтому успокойтесь на счет философии, Владимир Васильевич! Похоже, все остальные на этот счет и так спокойны.

Именно это я имею в виду, когда, совершенно искренне восхищаясь талантом и стилем философа Владимира Шкоды, утверждаю, что статья о бесполезности философии — самое изумительное, прозрачное и вдохновенное (а также самое бесполезное) из его последних писаний!