Музей в компьютере

«Золотая подкова» замков Львовщины, шедевры европейского искусства, как, например, в сельском художественном музее в Пархомовке — это может привлечь туристов со всего мира. Но как им об этом узнать?

Уже лет 20 развиваются ресурсы, где собирают оцифрованное культурное наследие. Цифровые технологии создают невероятные возможности, чтобы увидеть тот или иной артефакт, даже не выходя из дома — благодаря онлайновым цифровым коллекциям. Например, на цифровой платформе культурного наследия «Европеана» представлены книги, архивные документы, фотографии, картины из более 3500 заведений со всей Европы: это 51,5 миллиона изображений, звукозаписей, текстов, видео, 3D-моделей.

Если вбить там в поиске «Украина», получите тысячи ссылок на артефакты, которые сохраняются в библиотеках, архивах, музеях и других собраниях Нидерландов, Британии, Молдовы, Эстонии и тому подобное. В итоге вы доберетесь и до памятников из Украины, но для этого придется «перетрясти» мегабайты данных. Поэтому оцифровка национального наследия — неотложная вещь и для сохранения ценностей, и для их промоции в мире. Кстати, напомним, что в 2011 году «День» основал проект «Музеи онлайн», где собрано более 20 виртуальных экскурсий по культурным памятникам в Украине и за рубежом.

Ольга Баркова, научный работник и специалист по информационным технологиям и оцифровке, работает в компании «Специализированный центр БАЛИ» и пять лет занимается организацией семинаров «Оцифрованное достояние». Среди участников таких мероприятий — музейщики и частные коллекционеры со всей Украины, там выступают, вживую или через скайп, эксперты из Италии, Великобритании, Бельгии, Польши, Германии, Мальты, СНГ. С Ольгой общаемся о том, что тормозит оцифровывание украинского культурного наследия, как этот процесс продвигается в мире и что дает на практике.

ОБ «УКРАИНИКЕ В ЄВРОПЕАНЕ»

— Оцифровка началась с конца прошлого века, — рассказывает Ольга Баркова. — Я начала заниматься этим, когда работала в Национальной библиотеке Украины имени Владимира Вернадского и возникла потребность оцифровать львовского «Апостола» (первая в Украине печатная книга, она издана в 1574 году. — Авт.). С тех пор начала изучать, как это происходит в мире.

В 1990-х появилась компьютерная техника, оборудование, необходимое для сканирования, и оцифровка активно начала развиваться всюду в Европе, кроме как в Украине. Наглядно — в последнее время в интернете появляются сообщения о безумных объемах оцифрованных артефактов, которые мировые музеи и другие учреждения памяти выкладывают в открытый доступ. К сожалению, в таких списках отсутствуют украинские коллекции. В частности, в «Европеане» находятся десятки тысяч оцифрованных объектов, которые касаются Украины, и только полторы тысячи предоставлены нашими учреждениями.

Чтобы как-то преодолеть культурно-цифровое отставание, мы начали свой путь цифровой евроинтеграции: в 2013 году были основаны инициатива «Украиника в Европеане» и серия информационно-учебных мероприятий «Оцифрованное наследие: сохранение, доступ, репрезентация», а в прошлом году состоялась первая  «Летняя школа цифровых компетенций» в Одессе. За пять лет мы провели 15 мероприятий в пяти городах Украины, их посетили около 600 специалистов учреждений памяти по 47 городам и поселкам. В этом году мы изменили тематику наших мероприятий в «Оцифрованное наследие: консолидация, интеграция, креативность».

Но такая деятельность — всего лишь инициативы специалистов и учреждений, которые стремятся развиваться вместе с технологиями и миром. В украинской сфере культуры оцифровка до сих пор не выведена на уровень постоянных информационных производств, а наше наследие в основном не присутствует в цифровой среде.   

3D-ПРОЕКТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО УРОВНЯ

— Но все-таки и у нас есть примеры таких проектов?

— Конечно. У нас нет массового оцифровывания, но яркие образцы и интересные решения есть, и не только по оцифровке, но и связанные с современными технологиями. Речь идет о цифровом 3D-моделировании и виртуальных турах, использовании технологии дополненной реальности. В основном они не очень популяризованы. Их делают специалисты в разных уголках Украины. Например, «Виртуальная Тустань» — 3D-модель города-крепости во Львовской области. Думаю, это проект европейского уровня. Созданные 3D-модели показывают, как Тустань строилась и разрушалась. Фактически крепости нет, есть остатки, на которые даже ступать нельзя. Для виртуального воссоздания города-крепости использована технология дополненной реальности, которая сейчас стала брендом. Подходя к определенному месту, можно навести мобильное устройство на какие-то камни и на экране увидеть часть крепости, которая была здесь когда-то.

Главное и массово — отсутствие базовых знаний, осведомленности в современном развитии, отсутствие «правовой уверенности», технической и юридической защищенности. До сих пор существует опасение, что выставить коллекцию в онлайн — это «засветить ее перед криминалом». Однако публикация в интернете является ее своеобразной защитой. Итак, оцифровка требует определенных знаний и квалификации. К финансированию оцифровки еще никто не привык, и музеи не приучают к этому своими запросами

Другие примеры — работы энтузиастов-специалистов организации Pixelated Realities, которые занимаются цифровой 3D-фиксацией и сохранением исчезающих исторических зданий Одессы. Архитекторы из Шевченковского гая (Музей народной архитектуры и быта имени Климентия Шептицкого, располагается под открытым небом во Львове. — Авт.) создают 3D-модели хат на территории музея и их документацию. Это важное дело и одна из задач оцифровки — страховое сохранение, чтобы если объект разрушится, его можно было возобновить. А Малая академия наук в проекте «Музейная планета» с помощью ГИС-технологий создала интерактивную карту с информацией обо всех музеях Украины и возможностью поиска в оцифрованных музейных коллекциях. 3D-реконструкции используются в археологических исследованиях в Ровенском областном краеведческом музее, а в Киеве цифровые аэросъемки задействовали при наблюдениях за состоянием фундамента Десятинной церкви.  

СНАЧАЛА — БАЗА ДАННЫХ

— Итак, сегодня просто оцифровать архивы и выложить их в интернет недостаточно?

— Скажем иначе. Первое, что нужно — это оцифровать и заложить в базу данных метаданные, информацию об объекте. Это производный материал для всех остальных приложений. Собственно, оцифровка является цифровым воссозданием чего-то аналогового: книги, картины, здания, монеты и тому подобное. Оцифровка сама по себе не имеет смысла. И это не просто цифровая фотофиксация — создается цифровой образ объекта, который должен быть максимально идентичен оригиналу. Еще нужно обеспечить возможность увидеть оцифрованный объект полностью, через специальную программу. Книгу — полистать, скульптуру рассмотреть со всех сторон, картину — приблизить и разглядеть фрагменты.

База данных позволяет искать объекты, быстро формировать разные коллекции,  вести электронный учет, устанавливать связи между объектами и с другими коллекциями и тому подобное. Эти вещи связаны. Потому что объект нельзя найти, если его нет в базе данных и поисковых системах — музейной и глобальной.

Глобальные ресурсы оцифрованного наследия человечества — Мировая цифровая библиотека, созданная Библиотекой Конгресса США при поддержке ЮНЕСКО, и «Европеана», сделанная при поддержке ЕС. Существует много национальных проектов. Они предоставляют доступ не только к артефактам, но и к регламентам и методикам оцифровывания.

Технологии оцифровки пошли очень далеко, но у нас они не развиваются. У нас даже данных по всем фондам нет. Лишь несколько музеев имеют системы, которые работают с электронными базами данных. Весь мир информацию из каталожных карточек и музейных этикеток уже перенес в базы данных и работает с ней в электронном виде. Мы — нет.

— Почему?

— В Украине системно это не делается, в секторе национального наследия это развитие не обеспечивается деньгами. Оцифровка, как и информационные технологии вообще, — это дорогая вещь. Поэтому ее позволяют себе только богатые организации. А кто у нас имеет деньги? В первую очередь оцифровывание документов стали осваивать банки. Другие потребители — крупные производства и ведомственные заведения.

Рынок сканирующего оборудования, как по мне, у нас остановился, когда эти потребители сделали свой электронный документооборот. А культура не имеет денег, потому и не создает спрос. Нет спроса — нет развития.

То же самое с программным обеспечением. Отечественных программных продуктов для потребностей оцифровки нет. Хотя украинские программисты среди лучших в мире, для потребностей культуры у нас их нет — они дорогие. Дорогими для заведений культуры являются также разработки ІТ-компаний и зарубежные программные продукты. Поэтому и адекватных предложений в культуре нет.

«К ФИНАНСИРОВАНИЮ ОЦИФРОВКИ ЕЩЕ НИКТО НЕ ПРИВЫК»

— Что еще тормозит оцифровывание украинского наследия?

— Главное и массово — отсутствие базовых знаний, осведомленности в современном развитии, нехватка «правовой уверенности», технической и юридической защищенности. До сих пор существует опасение, что выставить коллекцию в онлайн — это «засветить ее перед криминалом». Однако публикация в интернете является ее своеобразной защитой. Следовательно, оцифровка требует определенных знаний и квалификаций.

К финансированию оцифровки еще никто не привык, и музеи не приучают к этому своими запросами. Они не кричат, что без такого-то бюджета мы не внедрим технологию. Информационная политика ведомств не учитывает потребности оцифровки. И весомую роль играет инерция заведений. Там говорят: «Нам все равно не дадут деньги». Вы просили? Нет.

— Вы пять лет проводите семинары «Оцифрованное достояние». Насколько это интересно музеям? Есть ли продвижение за это время?

— Продвижение есть. Мы даем знания о новых технологиях, которые не даются в учебных процессах. Единицы специалистов по всей стране владеют полным набором знаний, чтобы понимать, что происходит в этом секторе технологий. И на семинарах «Оцифрованное достояние» эти специалисты к нам подтягиваются.

Мы уже сформировали определенное профессиональное сообщество. Ядро команды, инициатор и главный организатор — компания, где я работаю. Наша «штаб-квартира» — Государственный политехнический музей при КПИ, постоянные партнеры — Украинский центр развития музейного дела, МАН, «Викимедиа Украина», Союз архивистов Украины. Региональные партнеры есть в Одессе и Харькове. И, конечно, это сообщество объединяет наших коллег — специалистов музеев, библиотек, архивов, научных учреждений и вузов, коллекционеров, ІТ-специалистов.

Наши семинары учат, расширяют профессиональный кругозор, благодаря им возникают новые проекты и коллекции. Например, наблюдаем быстрое цифровое развитие частного собрания «Этнографическая коллекция «Кровец». Очень радуют наработки Центрального государственного кинофотофоноархива Украины имени Пшеничного, где методически и грамотно развивают оцифровку. С Национальным музеем истории Украины во Второй мировой войне мы сделали цифровую паспортизацию, с Национальным заповедником «Киевская крепость» — решение для имидж-картотеки учетных документов. А Государственный политехнический музей воплотил пилотный проект по доступу к цифровой коллекции по QR-кодам из экспонатов открытого показа.