«Я себя не считаю «звездой»

Недавний спектакль «Фауст» Ш.Гуно   в Национальной опере   вызвал ажиотаж у почитателей высокого искусства. Помимо интригующей ремарки на афише — «обновленная постановка» —  внимание  театралов  в первую очередь привлекло имя солистки Венской государственной оперы Ольги Бессмертной (ученицы прославленной Евгении Мирошниченко). Напомним, что десять лет назад «Фауст»  появился  в версии известного итальянского режиссера Марио Корради.  На тот момент киевская публика еще не была готова к созерцанию на оперной сцене прислужников дьявола  в образе...  пластических хирургов при процедуре омолаживания старого Фауста, равно как и восприятию  образа самого доктора,  вместо колб и пробирок средневекового алхимика окруженного   электронными rаджетами.   А сейчас этот привычный для настоящего  дня антураж в сочетании  с   разнообразными  визуальными эффектами с помощью светодиодных экранов, а главное — стремительное динамическое разворачивание действия   при участии органичного взаимодействия партнеров по сцене, вызвали восторг  зрителей. Партию Фауста блестяще  провел замечательный молодой певец Валентин Дытюк, его достойным партнером стал опытный бас Тарас Штонда (Мефистофель), который в этой  трактовке  образа дьявола  взял на себя функции активного регулировщика-распорядителя сценического действа.  Его пластическое разворачивание,  согласованное сюжетное взаимодействие всех участников действа — солистов, хора и оркестра, обеспечило умелое руководство дирижера Аллы Кульбабы. Кстати, именно дирижеру принадлежит заслуга воссоздания целостного  содержания сложного по архитектонике синтетического произведения (режиссер восстановления Николай Третьяк).  А центральной героине спектакля   Маргарите (Ольга Бессмертная) досталось главное внимание и эмоциональные симпатии зала. Певица очаровала  своим красивым и подвижным сопрано, виртуозной техникой,  богатой палитрой нюансирования звучаний: от  драматических и трагических признаний перед Богом в своем грехопадении до бесконечной нежности чувств влюбленной юной Маргариты. Наша встреча с Ольгой Бессмертной состоялась накануне спектакля, который оказался ее дебютом на столичной  сцене.

«НЕ ИМЕЮ ПРАВА ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ...»

— Еще не так давно ваше имя в печати сопровождал термин rising star, то есть восходящая звезда. Сегодня ваша творческая биография     обогатилась серьезными наработками. Это и открытие сезона Венской оперы партией в опере  «Русалка» А.Дворжака   и выступления в концертах гастрольных туров Венского театра в Гамбургском концертном зале «Лайсхалле», а также в опере  г.  Лимож  (Франция). Это и  сольный концерт в   концертном зале Вены «Музикферайн»; ваше участие в «Фиделио» Л.Бетховена  в партии Марселины в рамках Зальцбургского фестиваля...  Еще более «урожайными»  стали новые партии Графини Альмавива («Свадьба Фигаро»), Розалинды «Летучая мышь»). Фьйордилиджи («Так поступают все женщины»), Донна Эльвира («Дон Жуан»), потом Фенис («Армида» К.В. Глюка), Лю («Турандот»), Татьяна («Евгений Онегин») наконец,  дебют в главной партии в опере К.Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда»), участие в знаменитом Венском балле. Не думаете ли вы, что уже получили в борьбе право называться held star,  то есть состоявшейся звездой?

— Я себя не считаю «звездой». Просто я занимаюсь своим любимым делом. Бог подарил мне талант, который требует ежедневного труда, совершенствования, и, думаю,  я еще не могу себе   сказать, что   всего достигла в своем искусстве. Я ежедневно продолжаю учиться и шлифовать свое мастерство.

—  Когда пришло осознание себя как певицы и актрисы: это произошло, возможно,  после вашей весомой победы на немецком конкурсе певцов Neue Stimmen?

— Такое ощущение пришло значительно позже: где-то лишь в пятом сезоне я начала понимать, что чего-то достигла, что что-то могу самостоятельно сделать,  что некий важный этап пройден и я преодолела определенную высоту своего творческого развития. Впрочем,  не имею права останавливаться и  даже себе позволить  заболеть.

— Знакомство с вашей биографией поражает восходящим движением побед, начиная с 2003 года. Почти ежегодно — призовые места на престижных мировых турнирах — это случай или сознательно выстроенная и соблюдаемая несмотря ни на что линия жизни — восхождение на художественный Олимп? 

—   Я ездила на все конкурсы в первую очередь ради того, чтобы послушать других, научиться чему-то новому и лучше понять свое место в этом сложном искусстве оперного пения. Выяснить способна ли я преодолеть волнение, выстоять в нелегком  соперничестве, могу ли донести до аудитории тот результат, которому предшествовали длительные репетиции и напряженные поиски эталонного исполнения. В конце концов, научиться тому, что могут другие певцы. Для меня конкурс — это то место, где ты уже превышаешь свои прежние возможности и достижения,  пытаешься доказать себе, что ты можешь еще  больше, еще лучше.

— Судя по этим словам, вы большой «трудоголик». Работоспособность — это ваше естественное качество или, может, «унаследованное» от вашей наставницы Евгении Семеновны Мирошниченко, которая всегда призывала своих учеников    быть настойчивыми, трудолюбивыми и амбициозными.

— В жизни должен появиться какой-то стимул или кто-то, кто будет побуждать тебя к занятиям. Еще до знакомства с Евгенией Семеновной я воспитывалась   в   коллективе Детской оперы у Наталии Николаевны Нехотяевой, которая закладывала в нас фундаментальные базовые навыки пения. Вспоминаю, когда мы вместе с ней впервые пришли в класс к Евгении Семеновне, знаменитая певица   обратилась к Наталии Николаевне со словами: «Благодарю вас, что вы научили ребенка правильно пользоваться  голосовым аппаратом».   Это были первые педагоги, которые приучили меня работать со своим голосом.

—   Пришлось ли Евгении Семеновне увидеть   ваши первые  успехи в зарубежной карьере? 

 — К сожалению, нет. Еще при ее жизни я поехала в Германию на конкурс «Дебют»,  где помимо первого места получила еще и «Приз Пуччини» и «Приз зрительских симпатий». Тогда, собственно,  она пророчески   отметила:  «Тебя точно ждет успех за рубежом»...  На то время для меня  это прозвучало как-то преждевременно. Ведь тогда  я работала в Киеве, а все студенты Мирошниченко пели в Национальной опере,  Театре оперетты или в  Детском музыкальном театре. Я тоже мечтала «осесть» где-то на каких-нибудь этих   театральных подмостках. На тот момент я пела в Оперной студии  и преподавала в Национальной музыкальной академии, где  тоже  многому научилась. Слава богу, что существует такая  площадка для студентов, где они могут сполна почувствовать специфику сценического пространства. В Европе такого нет.

—  А как в Европе готовят артистов музыкального театра?

— По большей части там создают одноразовые проекты. Собирают всех студентов, организуют их прослушивание, а затем устраивают какой-нибудь спектакль.

«ПАРТИЯ ДОЛЖНА БЫЛА ЗВУЧАТЬ НА НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ, ПРИЧЕМ НА ТОТ МОМЕНТ Я НЕ ЗНАЛА НИ ОДНОГО НЕМЕЦКОГО СЛОВА»!

—  Ваша карьера певицы сложилась чрезвычайно удачно в музыкальной столице мира — Вене — и теперь вы с солидным творческим багажом чувствуете себя уверено в родном Киеве и желанной приглашенной солисткой Национальной оперы. Что же предшествовало  крутому   виражу в вашей жизни — работе за рубежом? Какая оперная партия стала испытанием «на прочность?

— Это была  опера П.Хиндемита «Кардилак». Я исполняла чрезвычайно сложную партию. Получила приглашение приехать в Вену посреди сезона, в феврале (хотя обычно контракты заключаются в начале сезона), а в марте, всего через две недели, состоялся мой дебют. Партия должна была звучать на немецком языке, причем на тот момент я не знала ни одного немецкого слова! Представьте себе напряженность подготовительного периода:  ежедневные репетиции,  отдельная работа над произношением.

—  Тогда у вас  еще детей  не было?

—  Нет, именно  на то время    моя старшая дочь жила   в Киеве, и на протяжении полугода я жила  одна в Вене. После моего дебюта в Вене один известный музыкальный критик, который особое внимание уделяет  начинающим, очень одобрительно отозвался. Вспоминаю, что перед выступлением у меня просто дрожали колени от осознания того,  что это я, Оля Бессмертная, пою на знаменитой Венской сцене! Это было похоже на сказку! И действительно, это  был неожиданный, ошеломляющий успех. Мне сразу продлили контракт еще на два года, и пошли разные увлекательные предложения, которые поступают и по сегодняшний день.

«НАМ ДАНЫ ИСПЫТАНИЯ, ЧТОБЫ МЫ ИХ ПРЕОДОЛЕВАЛИ»

—  По-видимому, ваши близкие часто летали в Вену, а вы к ним, домой.

— Да нет, лишь однажды,  где-то весной,  мне удалось   прилететь  в Киев, и здесь я поняла,  что так продолжаться долго не может. Но, знаете, нам даны испытания, чтобы мы их преодолевали. Закаляя нас, они   делают нас сильнее. И я благодарна за это Господу. За этот нелегкий период я научилась ценить близких,  любить их, прощать.

— В интернете есть видео, где вы находитесь в кругу своей успешной семьи. На самом деле это довольно резкий случай, когда артистка вашего уровня, которая достигла признания в искусстве, не менее успешна  в семейном окружении.

— Признаюсь, этот баланс между искусством и семьей был достигнут не сразу. Это пришло с годами. Теперь для меня одинаково важны и моя семья и моя карьера. Это неразделимые вещи. Но я постоянно нахожусь в поисках рецептов такого   равновесия.  Из-за того, что временами «перетягивает» карьерная линия, я учусь говорить «нет», когда этого требуют дети, семья.

—  Ваших почитателей обычно интересуют мельчайшие детали вашей повседневной жизни: кто ваш муж, как он   чувствует себя в роли главы семьи, где жена — звезда мирового уровня?

— Без моего мужа не было бы и меня как артистки. Он — моя опора. Не будучи музыкантом,  очень любит оперу и признается: «Это ты меня воспитала на любви к музыке». Часто бывает на моих спектаклях, и для меня всегда интересно его мнение. Муж учится теологии, пасторской службе, и, наблюдая за ним, я тоже многому учусь у него. Мы с ним единомышленники, он всегда мне помогает и с детьми, и с реализацией важных проектов. Я советуюсь с ним, стоит ли мне петь ту или иную партию, и в нашем диалоге рождаются важные для нас обоих творческие и семейные решения. Мы с ним много лет вместе, а познакомились, когда мне было 14, а ему 18 лет, и теперь такое чувство, будто наше знакомство произошло только что.

— Вы уже имеете колоссальный оперный репертуар. Какие партии сейчас в фокусе вашего внимания?

— Как-то мы беседовали на эту тему с директором Венской оперы Домиником Майером, и он полушутя сказал: «Оля,  ну, ты уже все здесь спела! Что ты еще хотела бы исполнить?»

— Это можно трактовать таким образом, что отныне уже вы должны «заказывать музыку»,  то есть выбирать самостоятельно себе репертуар,  и теперь уже под вас ставят спектакли?

—  Можно и так сказать. И в этот раз я остановила свой выбор на партии Мими в опере «Богема» Дж. Пуччини и сразу получила поддержку со стороны директора. Это будет восстановление абсолютно потрясающей постановки «Богемы» Франко Дзефирелли, в которой в свое время принимали участие знаменитые исполнители Паваротти и Френи.

После гастролей в Киеве буду принимать участие в праздновании 100-летия со дня рождения Леонарда Бернстайна. Исполню произведение Отторино Респиги и пару песен С. Прокофьева в сопровождении струнного квартета.

— Не посещает ли вас мысль испытать свои силы на других сценических площадках, например, «Конвент-Гарден» или «Метрополитен-опера»?

— Это заманчиво, но я чувствую ответственную родительскую миссию по отношению к своим детям (доченьке девять лет, а сыну всего два) и нарушать семейный устоявшийся ритм жизни пока считаю преждевременным. Сейчас то время, когда в детей нужно много чего вложить, направить их на определенную стезю. И так бывают моменты, когда моя доченька говорит: «Ну, мама, ты так много времени проводишь в театре, а не с нами», и у меня сердце просто сжимается. Кстати, дочь поет в хоре, принимает участие в детских спектаклях, играет на флейте. Это ей очень нравится.

— Как вы выдерживаете нагрузку? Что помогает вам поддерживать энергетический уровень организма, ведь голос является чрезвычайно уязвимым «музыкальным инструментом»?

— Для меня главное — отоспаться. Когда я просыпаюсь утром и чувствую, что мой голосовой аппарат отдохнул,  я способна опять работать и работать. У нас нет периодов простоя, у нас прошла серия спектаклей, и нам дают день-два для отдыха. И потом сразу начинаются занятия, и это держит тебя постоянно в тонусе. Даже такие великие певцы с мировым именем, как Йонас Кауфман, после изнурительного спектакля, такого как, например, «Андре Шенье», в 10 часов следующего утра  уже  приходят на занятия.

—  Какую оперную партию из подготовленных вами в Вене считаете знаковой?

— Их две. Это — Графиня из «Свадьбы Фигаро» и Дездемона в «Отелло». Это самые близкие мне и родные «по духу» образы.

— Музыка каких композиторов лучше всего ложится на ваш голос, какой язык вы чувствуете, как свой, потому что фонетические особенности текста на разных языках требуют и соответствующей настройки голосового аппарата  певца.

— Комфортнее всего чувствую себя во французской музыке, например, недавно дебютировала в опере «Пелеас и Мелизанда» К. Дебюсси, и наш директор — француз по происхождению — часто приходил на репетиции и был в настоящем восторге от моего французского произношения Недавно начала заниматься итальянским языком и пока пребываю в размышлениях, браться ли за партию Виолетты. Впрочем, время покажет.   Приятно, что уже наступил такой момент в моей жизни, когда меня спрашивают, даже агенты, с которыми я сотрудничаю, что бы мне хотелось спеть, готов ли твой голос именно для этой партии.

Знаете, мне   было приятно получить приглашение от руководства Национальной оперы Украины спеть на легендарной сцене, где в свое время звучал уникальный голос славной Евгении Мирошниченко, которой я посвятила свой дебют в Киеве.