Волшебный голос барокко

Кстати, на День Независимости выдающийся украинский певец станет участником праздничного гранд-концерта, и уже миллионы поклонников высокого искусства (этот концерт будет транслироваться на Первом Национальном телеканале) услышат редкой красоты «волшебный голос барокко», как называют  Юрия Миненко зарубежные музыковеды.

Нужно сказать о потрясении, которое испытали слушатели сольного вечера, состоявшегося  в столичной опере. Красноречивое и в то же время    преисполненное загадочной заманчивости название концерта — «Голос барокко»,   мгновенно приковало  к анонсам  внимание широкой    аудитории меломанов, предварительно настроенных на чудо.    Ведь имя героя вечера (кстати, уроженца г. Радомышль Житомирской области)  уже не один год является украшением  афиш престижных залов  концертных и оперных столиц зарубежья: Вашингтона, Вены, Лозанны, Парижа и т.д.  Волшебный мир музыкальных шедевров  барокко, презентованный  ключевыми именами  великанов той эпохи, —   А.Вивальди, Г.Ф. Генделя, Г.Персела,  К.В. Глюка и других авторов  в интерпретации этого уникального артиста, диапазон голоса которого достигает трех октав (!), всюду встречает  бурный прием   публики. Редкий вокал Юрия Миненко  привлекает  богатой тембральной палитрой, образцовой кантабельностью. В то же время его исполнение  поражает сногсшибательной виртуозной техникой, которая  в наше время  традиционно считается прерогативой  женского голоса — колоратурного  сопрано, и в данном случае ее носителем выступает мужской голос. Гастрольный график артиста расписан на два года  вперед.

Отдаем должное смелости певца, который, очевидно, с самого начала имел твердую уверенность в успехе своего выступления: на самом же деле  представлять   такую сложную и  объемную программу из двух отделений, полностью построенную на классическом барокковом репертуаре (9 арий из  опер Г.Генделя, А.Вивальди, Л.Винчи, Г.Броски, К.Глюка), да еще и озвучивать большой зал Национальной оперы, без каких-либо дополнительных визуальных эффектов и электронного оборудования по силам только зрелому мастеру.   И это  сегодня,   когда отечественный слушатель даже  на концертах  академической музыки почти подсознательно   настраивается   в первую очередь на  зрелищность и динамику сценического действа. Как метко выразился один из самых титулованых дирижеров современности Рикардо Мути, «наше общество перестало воспринимать информацию вне визуальной формы. Вместо того чтобы слушать музыку, мы жадно ловим движения, смотрим на дирижерский балет, на пианистов, которые демонстративно закидывают головы, обращаясь к небесам, на скрипачей, стремящихся поразить своей сексуальностью. Вместо того чтобы помогать слушателям достичь концентрации, необходимой для восприятия музыки и понимания композиторского замысла, мы идем на поводу у масс — даем им леденцы вместо витаминов». Так вот, перефразируя слова знаменитого дирижера,  концерт Юрия Миненко реально  стал   щедрым приношением    бароккового  комплекса «музыкальных витаминов» для столичной  публики.

Впрочем, все внимание зала было сфокусировано на высокой и стройной фигуре певца — Юрия Миненко, который сразу пленил столичную публику сдержанной элегантностью  пластики рук  и мимики лица.  Артист  не просто добротно воспроизводил вокальную партию,  но и  наполнял ее лирическим или драматическим содержанием с максимальной эмоциональной отдачей.  Исполнение было созвучно самой стилистике музыки барокко, мастера которой исповедовали теорию аффектов. Вспомним, что эта теория питалась этическим содержанием   античной Греции, где музыка стала одним из факторов привлечения человека к сфере разнообразных эмоций. В произведениях барокко присутствует энергичный, ускоренный пульс жизни, конфликтные столкновения бурных  страстей, патетика в проявлении чувств. Образы барокко сразу захватывают чувства слушателей, всколыхивают  их эмоциональный мир.

Для многих современных меломанов определение мужского голоса как контртенор остается  загадочным и даже мистическим (кроме, конечно, того, что в этом случае солист поет женским тембром — сопрано или меццо-сопрано).  Часто даже в среде профессионалов происходят дебаты: контртенор — это естественный мужской голос или искусственный, благодаря определенной системе вокальных упражнений, чаще всего — фальцетной техникой проработан природный материал певца. Поэтому в нашей беседе с Юрием Миненко, уже после его возвращения домой — в Одессу,  была  сделана попытка выяснить некоторые тайны техники «голоса барокко» и творческие установки более известного за рубежом, чем в Украине, певца.

«СЕЙЧАС, ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ, КОНТРТЕНОРОВ МОЕЙ СИЛЫ В ЕВРОПЕ НЕТ»

— Какой счастливый зигзаг судьбы привел вас на ведущую театральную площадку Киева — сцену Национальной оперы?

— Признаюсь, это не было простым  зигзагом судьбы.  Концерту предшествовала серьезная и длительная подготовительная работа автора проекта, известного театрального режиссера и продюсера Сергея  Проскурни, который  вместе со своей компанией выступил еще и спонсором этой программы.

С «Киевскими солистами» мне повезло дважды работать в Национальной филармонии. И в этот раз в оркестре практически  сидела половина «Киевских солистов». Во второй раз мне пришлось работать и с Романом Кофманом. Мне вовсе не «чужда» и столичная оперная сцена   — лет 15 назад меня пригласили выступить здесь в сборном концерте,  и я пел так же — контртенором.  Я поражен мастерством киевских музыкантов, они дышали вместе со мной, мы чувствовали друг друга и действительно стали на сцене единым организмом, хотя у нас было всего  две репетиции.

ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО АГЕНТСТВОМ PRO

— Для тех, кого интересует музыка западноевропейских композиторов периода барокко — Г.Ф. Генделя, А.Вивальди, Н.Порпоры, К.В. Глюка и др., произведения которых по большей части предназначались  для специфического контингента исполнителей — певцов-кастратов, которые владели колоссальным диапазоном в несколько октав, тембром, подобным женским голосам сопрано и меццо-сопрано — пространство интернета     открывает целую галерею современных    «звездных» контртеноров — их имена у профессионалов «на слуху» — Филипп Ярусски, Франко Фаджоли и другие. Почему вы не стали петь своим природным голосом — тенором или баритоном, ведь начали обучаться вокалу как баритон?

— Контртенор, которым я теперь пою, — это и есть мой природный голос, что позволяет мне петь именно так, как я это делаю. Давайте поразмышляем:  что же мы понимаем под понятием классический голос? Академический вокал, классическое пение, исполнитель сопрано или тенор, баритон или бас —   это в действительности искусственный «продукт», результат длительного, часто изнурительного процесса овладения системой специальных упражнений для раскрытия природного  голосового потенциала под руководством опытного педагога.

Я начинал петь как контртенор, потом меня пытались перевести в баритоны: у меня была поздняя мутация голоса. Что касается фальцета, то я использую полное смыкание голосовых связок, что было подтверждено фониатрами. А общеизвестно, что при пении фальцетом   вибрируют только краешки голосовых связок, поэтому достичь громкого звучания голоса, а тем более заполнить такое огромное пространство, как зал Национальной оперы было бы нереально. Я же имею крепкую классическую вокальную школу,    использую смешанную опору, также применяю нижнюю (сугубо мужскую) опору. Собственно говоря, для меня не существует никаких сложностей как в пении в наивысшем регистре, так и в низком — басовом, полноценно использую весь диапазон (а это  три октавы) своего голоса.

— Что способствовало вашей успешной карьере на Западе, кто помог на первом этапе?

—  Настоящей школой мастерства для  меня стало творческое сотрудничество с известными европейскими дирижерами, знаменитыми оркестровыми коллективами. А такой случай появился после того, как я стал финалистом одного из самых престижных конкурсов «Певец мира», который проходил в июне 2009 г. под патронатом  Би-Би-Си  в Кардиффе (Уэльс, Великобритания). Обычно туда попадают после отборочного тура по решению жюри. Впрочем, по большому счету, контртеноров моей силы в Европе сейчас нет, разве что могу вспомнить австралийского  контртенора Девида Хансена.  Подавляющее же большинство современных контртеноров — это фальцетисты. Среди моих «коллег» могу назвать Филиппа Ярусски, пение которого мне  нравится.

— Вы уже опытный исполнитель, который вкусил популярности и признания. Какой совет могли бы дать молодым певцам?

— Самое главное для каждого певца — это мелодика, это сама музыка. Когда выходишь на сцену — ты полностью погружаешься в звуковой мир произведения, пытаешься донести до слушателя все эмоциональное богатство  музыкальной партитуры,  в конечном итоге  раскрыть композиторский замысел. Поэтому классическое искусство в первую очередь требует обстоятельных теоретических знаний, необходимо  досконально разбираться во всех тонкостях музыкальной композиции, музыкальных стилях.

«В НАШИХ ВУЗАХ СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ ВОКАЛИСТОВ  В ОБЛАСТИ СТАРИННОЙ МУЗЫКИ ОТСУТСТВУЕТ»

— Что больше всего привлекает  вас в вашей сценической деятельности — оперные партии или сольные концертные выступления? Как вы относитесь, в частности, к   современной, часто достаточно смелой и экстравагантной оперной режиссуре,  и барокковым операм в том числе...

—  Сначала у меня не было выбора. Я пел в модерновых постановках опер Моцарта, Генделя, Перголези, Христиана Баха. Впоследствии мы начали устраивать как небольшие сольные, так и сборные концерты с другими контртенорами. Сегодня мне, конечно, нравятся оперные постановки с разной режиссурой — современной, классической,  экспериментальной. Для меня важна интересная идея в постановке  и то, как я могу эту идею воплотить. В то же время мне все-таки ближе формат концерта, ведь здесь я могу выбирать произведения, которые лучше понимаю и чувствую.

— А где в Украине можно овладеть    техникой  пения, необходимой для аутентичного исполнения виртуозной барокковой музыки? За рубежом, например, в Австрии, Германии, Италии, Франции существует целая система обучения старинной музыке как инструменталистов, так и вокалистов.

— К сожалению,   в наших музыкальных вузах специализация вокалистов  в области старинной, в частности барокковой музыки  отсутствует. А между прочим, в эпоху барокко существовали строгие требования к певцам. Они должны были быть широко осведомленными музыкантами не только в теории и истории музыки, но и в вопросах акустики, физиологии и т.п. Не забываем, что огромное значение в плане силы звучания голоса певца приобретала акустика тогдашних концертных помещений: своды больших и малых храмов не нуждались в сильном форсировании голоса, впрочем, необходимо было достичь  особенной «полетности» звука —  особенного качества — чтобы равномерно заполнять все акустическое пространство зала. Исполнение арий или мотетов эпохи барокко требует от певца хорошо развитого голосового аппарата, достижения совершенной эластичности, гибкости, искусного владения разнообразным дыханием. Что касается меня, то я  учился академическому  вокалу. Это классическая школа, применимая к меццо-сопрано (а я идентифицирую свой голос с тембром меццо-сопрано) или баритону.

— Нужны ли для контртенора  регулярные занятия с «тренером»-педагогом, чтобы поддерживать необходимую техническую форму?

— У меня сложилось так, что я овладел техникой пения контртенором самостоятельно. Ну, просто не было, у кого учиться. И все же большая заслуга моего педагога и концертмейстера в том, что они по крайней мере не пытались меня «ломать», как это нередко случается даже в музыкальных академиях, и в целом поддерживали меня. По окончании Одесской музыкальной академии я преподавал там оперный вокал и нередко наблюдал, как мировые парни с прекрасными  вокальными данными просто «растранжиривали» свои голоса, гоняясь за минутной славой.  А путь к настоящему мастерству в академическом вокале очень длинный и сложный. Чтобы стать настоящим мастером, в конце концов, чтобы иметь, что отдавать, нужно много чего сначала накопить.

— Есть ли у вас в планах исполнение музыки отечественных композиторов, например, Виктории Полевой с ее  кантатой  «Ода Горация» для контртенора, камерного хора и оркестра, или музыки Богдана Сегина («Песня Орфея» для  контратенора и струнного квартета и др.), или кантаты Александра Козаренко «Пьеро мертвопетлюет», которая   запомнилась многим в исполнении незабываемого Василия Слипака — певца-воина,  Героя Украины, который погиб в АТО, — трогательным посвящением  которому стало  исполнение  вами   «Аve Maria» Дж. Каччини в финале концерта в Киеве?

— У меня есть несколько нот опусов наших композиторов, которые мне хотелось бы исполнить, в частности «Тихие песни» В.Сильвестрова и другие, однако не в ближайшее время.

«ОДЕССА —  МОЙ ЛЮБИМЫЙ  ГОРОД»

— Вы много времени проводите за рубежом. Ввиду плотного графика ваших выступлений в Западной Европе не приходило ли вам в голову сменить постоянное местожительство?

— Знаете, Европа как постоянное место жительства — это не мое. Мне хочется сделать что-то у себя дома. Я часто соглашаюсь на участие в интересных проектах, даже «в минус» себе, хочется, чтобы наша публика привлекалась к этому замечательному искусству. В конце концов, я очень люблю Одессу и ни  в каком другом городе жить не соглашусь. Именно здесь я свободно дышу и набираюсь энергии. Одесса —  мой любимый  город.

— А когда   вас начала интересовать музыка?

— С раннего детства я постоянно пел. Поэтому моя мама, имея знакомых в музыкальной школе,  за ручку отвела меня туда. Там у меня воспитывали абсолютный слух, и теперь изученное произведение я всегда пою в оригинальной тональности. По окончании музыкальной школы  без особого энтузиазма неожиданно для себя сдал все экзамены на пятерки в Житомирское музыкальное училище  и тем самым осуществил желание моей мамы, которая всю жизнь видела меня  музыкантом. После окончания начал думать: что же делать дальше?

— Как-то вы сказали, что для вас пение — это не работа, это жизнь.

— Так и есть. Себя без пения я не представляю.

— Вы также заметили, что в Украине нет спроса на такое искусство, которым владеете вы. Но вы почувствовали горячий прием киевской публики, а это значит, что слушательская аудитория резонирует с вашим искусством, она настроена на восприятие бароккового репертуара в исполнении блестящего контртенора. Считаете ли вы  возможным постепенно расширить круг фанов барокковой музыки таким образом и будете ли вы лично  предпринимать  определенные шаги к этому?

— У меня уже было немало концертов в Одесской опере, филармонии, и они проходили «на ура!». В следующем сезоне  я должен исполнять  пять партий в разных операх на разных европейских сценах.  Сейчас принимаю участие в  фестивале LvivMozArt, посвященном Францу Ксаверу Моцарту   — сыну гениального Вольфганга Амадея Моцарта  (основатель и арт-директор известная дирижер Оксана Лынив), который проходит  во Львове.  На День Независимости  выступлю в праздничной программе в Киеве, а 17 сентября буду петь в гала-концерте в Одесской опере. Но у меня есть заветная мечта: устроить в Украине барокковый фестиваль и пригласить к участию в нем нескольких европейских звезд-контртеноров.