Перейти к основному содержанию
На сайті проводяться технічні роботи. Вибачте за незручності.

Снежная королева в поисках зеленого царства

Мария Ревакович презентовала свой итоговый поэтический сборник «Зелений дах» (Киев, «Родовід», 1999)
13 июля, 00:00

Мария Ревакович — самая младшая из поэтов Нью-йоркской группы — родилась в 1960 году в украинской семье в Польше, училась в Варшаве. В 1981 году эмигрировала в Италию, затем в Канаду, а потом — в США. С 1990 года вместе с Богданом Бойчуком они издают самый рафинированный из украинских литературных журналов «Світо-вид». По словам самой Ревакович, «Зелений дах» — это итог ее поэтического творчества. И в то же время — это первый из ее поэтических сборников («З мішка мандрівника» (1987), «Шепотіння, шепотіння» (1989), «М'яке «Е» (1992)), изданный в Украине. «Ее стихотворения вернулись не на родину поэта, но на родину ее поэзии», — как сказал во время презентации книжки в Союзе писателей поэт Виктор Кордун.

Мое знакомство с поэзией Марии Ревакович произошло, когда она представляла в Украине свой только что изданный сборник «М'яке «Е» (1992). Тогда перед студентами филологического факультета Харьковского университета (а следует отметить, что в Харькове до сих пор бессмертное изречение Кулишевой тети Моти «Лучше быть изнасилованной, чем украинизированной», воспринимается без малейшей доли иронии) выступали Слава Стецько, Роман Зварич и хрупкая, похожая на изящную скрипку, неизвестная поэтесса. Яркие речи о «разбудове Украины в Украине» тонули в ватной тишине аудитории. Пока не начала читать Ревакович. Я не помню, что именно она читала, но по настроению это было что-то похожее на:

відкрий серце,
а тоді
влетить туди
метелик
з крильцями
кольору неба
з мережкою сонця
на лиці
Ревакович разрушала собой стереотип «щирой украиночки». Когда она появилась здесь, сочетание в одном лице «украинки и недоярки» — для обывательского сознания было определенным парадоксом. И вдруг нормальная интеллектуалка, университетская филологиня — будто снежная королева посреди сорочинской ярмарки. В ее поэзии слова «грудь», или, допустим, «семя» не разили ни вульгарностью, ни эпатажем. Это была такая традиционная ныне в Америке «университетская поэзия», которая не претендует на то, чтобы быть «глашатаем нации», больше похожая на дневниковые заметки, тихий разговор «свiй до свого», и, что интересно, таких «своих» эта поэзия нашла в Украине значительно больше, чем громогласные рифмованные оды. А может, она появилась тогда, когда все жаждали тихого голоса, когда начали замечать: «лице метелика», «очi солов'я», ценить тех, хто пытается в «зеленому царствi» остаться «легким спомином», а не поржавевшей жестянкой в «тільцях роси»?
Delimiter 468x90 ad place

Подписывайтесь на свежие новости:

Газета "День"
читать