Опыт пограничья во времена неопределенности

Нынешняя премия по литературе привлекла к себе особое внимание. В частности, уже тем фактом, что вручали сразу две — за 2018-й и 2019-й (из-за скандала в прошлом году было принято решение не вручать премию — что было всего семь раз за всю историю). Усилил внимание к событию и нынешний лауреат. Личность австрийского писателя и переводчика Петера Гандке, которого отметили «за влиятельную работу, которая с лингвистическим мастерством изучает периферию и специфичность человеческого опыта», вызвала значительную реакцию мировой общественности из-за его политических взглядов (просербская позиция во времена Боснийской войны, выступал против бомбардировки Югославии силами НАТО в 1999 году).

Но несмотря на эту резонансность, все же большую популярность у украинцев обрела новость о лауреате 2018 года, польской писательнице Ольге Токарчук. После того как были объявлены результаты, появилось множество сообщений о ее победе с указанием на украинские корни автора. И в самом деле, папа Ольги Токарчук проживала с родителями около Золочева на Львовщине до войны, его мать была украинкой, а отец — поляком. Впоследствии семья выехала в Польшу. Однако Ольга Токарчук не знала свою бабушку по линии папы, поэтому следует признать, что значительно сильнее все-таки было польское влияние. В то же время украинские корни нобелевского лауреата важны в несколько ином аспекте. Кажется, что они были одним из важных факторов для формирования мировосприятия, которое, будучи зафиксированным в литературных текстах, поразило жюри Нобелевской премии. Этот способ осмысления мира чрезвычайно актуален в наше время. Итак, какова специфика, «философия» книг Ольги Токарчук и почему они нужны сейчас?

«ИНКЛЮЗИВНОЕ» МИРОВОСПРИЯТИЕ

Каждое произведение необходимо рассматривать на многих уровнях, оно охватывает множество аспектов. Но детальнее хотелось бы остановиться на том, который является одним из фундаментальных для самоидентификации и формирования текстов. В частности, обычно героями книг Ольги Токарчук являются люди пограничья, например, украинско-польского, украинско-немецкого. Такой выбор, возможно, вызван и собственной биографией автора (еще и семья мужа писательницы тоже родом из-под Львова).

Но есть еще один фактор, о котором она давно рассказывала в интервью для «ЛитАкцента»: «Мое поколение уже имеет ощущение потери корей в современном мире, потому что их родители переехали в западную Польшу, где вообще у них не было ни корней, ни рассказов о семейных местах. Вот человек живет, и он всегда может вспоминать село родителей, а там ничего не было, они приехали на голое место. И эту неукорененность мое поколение ощущает очень сильно. Собственно, это одна из важных тем моих книг».

Эта неукорененность в сочетании с темой пограничья формирует интересное восприятие, которое является «инклюзивным» («и/и»), а не «или/или». Как оказалось, такая перспектива виденья мира сейчас редкая, когда привычной является четкая идентификация и устранение, забвение того, что этой идентификации не отвечает. Никто не отрицает ценность и необходимость самоопределения, в то же время очевидным является то, что временами этот выбор приводит к последствиям, при которых мы на самом деле «подмениваем» действительность нашей интерпретацией реальности, которая сконструирована на основе тех данных о себе, которые мы «не устранили».

КОГДА ОПЫТ ПОГРАНИЧЬЯ СТАНОВИТСЯ ОСНОВОПОЛАГАЮЩИМ

Примером такой памяти как конструкта чвляются путеводители. «Мне кажется, путеводители являются той лакмусовой бумажкой, благодаря которой можем проследить, каким образом формируется политическая память. Читала один из них, где речь шла о Болеславе Храбром, который приехал подчинять Киев. И мы видим, что в польской версии король — великий победитель, который пришел покорить Киев, показал все чудеса своего мужества и храбрости, то есть его роль представляют очень пафосно. С другой стороны, украинцы приуменьшают роль Болеслава Храброго, написав, что он пытался что-то сделать, но с позором бежал из-под стен страны. Еще сложнее дело, когда мы говорим о территории Западной Украины. Мой отец родом из этой территории, где смешались в едином плавильном котле огромное количество культур разных народов. Они пересекались и жилы совместно долгое время. Если взять три путеводителя, которые написаны на польскм, украинском и иврите, в них представлена кардинально иная картинка тех земель. Фактически это разные пространства, разные пути тех территорий», — рассказывала Ольга Токарчук два года назад во время своего визита в Украину и презентации на «Книжном Арсенале».

И как тогда добиться взаимопонимания, когда у каждого своя истина, а точнее, своя интерпретация того, что произошло или происходит? Здесь как раз особенно нужны те, кто имеет «инклюзивное» восприятие и понимает обе стороны. Это тот случай, когда опыт людей пограничья становится основополагающим для ведения диалога. «Я глубоко убеждена в том, что наша действительность — это отношения между людьми, культурами, языками. Нет другой действительности, чем наши встречи», — считает Ольга Токарчук. Рассмотрим, как это реализуется на примере ее романа «Книга Якуба», который отметило жюри Нобелевской премией (над переводом книги уже работает украинский поэт, литературовед Остап Сливинский).

МОСТЫ ПРОТИВ ЗАБВЕНИЯ

«Книга Якуба» — это история о еврейском еретике Якубе (Якове) Франке, выходце из Подолья. «На его истории мы можем проследить механизмы забвения, «устранения» исторической памяти, уничтожения определенной коллективной памяти. Интересно, что Якуба Франка не хотели помнить ортодоксальные евреи, поскольку считали его изменником, мистиком, то есть устраняли его из своей исторической памяти. Поляки также не хотели его помнить, потому что он был евреем, а также потому, что он скомпрометировал в большой степени епископство как сословие, институцию, подрывал его основы. Но интересно, что и сами потомки не хотели о нем вспоминать, поскольку они ассимилировались, потому хотели стать более польскими, чем они были. Это было забвение трижды и закрытие истории на три ключа», — рассказывает Ольга Токарчук на упомянутой презентации.

Важными также являются ее слова: «Я хочу показать и осознать в этой книге, что мы имеем определенную дыру в нашей истории, которую не хотим осознавать и показывать по многим причинам. И эта официальная история идет вопреки тому, какой на самом деле была Польша в XVIII веке, как на самом деле выглядело польское присутствие на Востоке. Потому что в рядовой ментальности поляка XVIII век — это времена, которые описал Сенкевич в своих текстах: шляхетная Польша, героические аристократы, польская кавалерия, которая борется за ценности, дух Польши. Зато не помнят, что была также более «приземленная» действительность: существовали селяне, евреи, которые жилы своей жизнью, что все было очень перемешано и неоднозначно».

Поэтому особая ценность этой книги в том, что Ольга Токарчук видит весь спектр действительности, а не избранный отрезок, из которого устранили то, что не отвечает определенному канону национальной исторической памяти. Благодаря происхождению, психологическому образованию, написанию текста методом перспективы лягушки в противовес перспективе птицы (то есть построение образа снизу, а не сверху, когда деталь за деталью формируешь определенную целостную картинку, и каждая из них решающая) — сложно выделить что-то одно, определяющее для создания этого мировоззрения. Это, наверное, и не нужно, потому что, вероятнее всего, важным здесь является комплексное влияние. Во всяком случае Ольга Токарчук сумела вобрать в себя опыты разных сторон и теперь является тем, кто строит мосты-диалоги между разными, часто закрытыми, восприятиями мира.

СТРАХ ПЕРЕМЕН ПРОВОЦИРУЕТ ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЗНАКОМОМУ

Правда, не все готовы к подобному диалогу. В одном из телевизионных комментариев о книге Ольга Токарчук отметила: «Мы себе выдумали историю Польши как страны толерантной, открытой, как страны не оскверненной злым в отношении своих меньшинств. Тем временем, мы делали ужасные вещи как колонизаторы, как национальное большинство, которое подавляет меньшинство, как владельцы рабов или убийцы евреев» («рабов» — имеется в виду крепостных). Это вызвало бурю в интернете: от оскорбительных названий до угроз жизни.

Хоть на самом деле, как объяснила писательница, каждый, кто сдавал выпускные экзамены в школе, знает, что Польша вела колонизаторскую и крепостническую политику, а также что были личности-поляки, совершавшие зло в отношении евреев. Однако публичное высказывание этого вызвало беспрецедентную реакцию. В то же время вопрос готовности касается не только поляков, но и других наций, в том числе и украинцев. Готовы ли мы принять подчас неприятную правду о себе?

Особенно в такое время, как сейчас. «Потому что человеком сейчас руководит прежде всего страх оказаться в этом новом мире, в котором нет четких ориентиров, когда все меняется, когда нет чего-то ясного и описанного, нет точки опоры и нужно самому вырабатывать отношение к этой новой действительности, которая нас застает врасплох, — объясняет Ольга Токарчук. — Люди боятся, и этот страх приводит к тому, что в психологии называется регрессией, возвращением к тому, что является знакомым, домашним, освоенным, понятным, к ценностям, которые были когда-то, на которые можно опереться». Например, к «золотому веку» или национальным мифам.

Ольга Токарчук создает альтернативный взгляд как раз этим большим нарративам, мифам, выстроенным «сверху», с упоминавшейся «перспективы птицы». Ее тексты — это своего рода прививка против погружения (несознательного или сознательно направленного извне) в конструкты прошлого. Человек пограничья не может попасть под действие какого-то из них, он будет всегда видеть больше. Вот одна из причин, почему книги Ольги Токарчук стоит читать.