Комедия суда, или удивлять творчески

Работа над новой постановкой, которую творческая группа во главе с режиссером-постановщиком, генеральным директором Львовской оперы Василием Вовкуном (на фото) готовит для семейного просмотра, подходит к концу. Первые показы «Лиса Микити» запланированы на 21, 22 и 23 февраля.

Создатели проекта очень надеются на то, что классическая по литературной основе, новейшая по времени написания и модерная по музыкальному языку и сценографическому воплощению опера «Лис Микита» станет ярким театральным событием в творческой программе «Украинский прорыв», которую народный артист Украины Василий Вовкун начал ровно три года назад, придя на должность генерального директора — художественного руководителя Львовского национального академического театра оперы и балета им. Саломеи Крушельницкой.

Об особенностях работы над «Лисом Микитою», участниках-гостях из Литвы и Италии, также о «плюсиках в придачу», современных технологиях в постановке, образовательной цели, информационном сопровождении проекта и не только — в разговоре с Василием Вовкуном.

— Когда возникла идея постановки «Лиса Микити»? И почему именно «Лис»? Возможно, это связано со 130-летием (1890) выхода сказки?

— Я начал думать о постановке, наверное, с полтора года назад. И это не связано с датами. Подсказчиком была жизнь. Потому что именно наши переживания, наши рефлексии подсказывают и определяют, что является второстепенным, а что — главным.  Вот, собственно, это в той суете сует и выкристаллизовало поэму «Лис Микита», в которой, по сути, есть сегодняшнее время, созвучное тому, о чем писал Франко.

Когда я определился с идеей, то взял в отпуск текст Ивана Франко и вернулся уже с либретто. Проблема была в том, кому отдать либретто. Ивана Небесного я лично не знал — знал его музыку. И, прослушав еще раз произведения Небесного, а особенно меня поразила его интерпретация «Щедрика» Леонтовича, а мы его исполняли под руководством Оксаны Лынив на Львовском бронетанковом заводе (речь о торжествах по случаю Дня Европы 2017 года. — Т.К.), решил отдать либретто Ивану Небесному. Так и началось наше сотрудничество, которое через несколько дней завершится премьерой. Должен добавить, что за все времена Независимости в Украине было только две заказные оперы — «Моисей» Скорика и вот теперь «Лис Микита» Небесного. Обе — во Львовском театре.

— Вижу в средствах массовой информации определение «Лиса Микити» как мировой премьеры. Поэтому спрошу: «Почему мировая, а не всеукраинская?».

— Это пресса так называет наш спектакль. Как по мне, то это нам даже не один, а несколько плюсиков в придачу, потому что я лично, сколько бы и где проектов ни делал, никогда на такие вещи не замахивался. Дай, Боже, чтоб на львовской почве это произошло достойно. Пока мы в европейский и мировой контекст со своими произведениями трудно вписываемся. Или нас, как сейчас Лятошинского, открывает Европа. Поэтому думаю, что это — не наши амбиции. Наши амбиции проще: удивлять творчески, делать какие-то действительно новые открытия, искать новые формы именно в оперном жанре, но не замахиваться на такие названия. Поэтому здесь вопрос к тем, кто хочет сделать из нашей премьеры такой бренд.

— Состав группы, которая работает над «Лисом Микитою», — интернациональный. Пожалуйста, расскажите об этом подробнее.

— Прежде всего должен сказать, что в Украине нет таких институций, которые бы готовили художников по свету. И в действительности это — беда, потому что у нас «светят» любители, которые прошли минимальное обучение на каких-то курсах или вообще взяли опыт с телевизора или видеозаписей... А для меня свет очень важен. В моем учебнике «Искусство режиссуры массовых зрелищ» есть даже целый раздел, посвященный свету, где я доказываю, что сегодня свет в художественных произведениях — это категория эстетическая, самостоятельная. И можно никакой декорации не строить, если с помощью света сделать всю атмосферу, которая абсолютно будет оправдывать и подчеркивать режиссерскую концепцию и так далее... И поэтому мы пригласили к этому проекту действительно фантастического специалиста из Литвы — Арвидаса Буйнаускаса. Этот художник по свету очень популярен своей работой на Западе. А в Украине он имеет практику общения только с «Океаном Эльзы». Важно не только то, что мы имеем партитуру света, но и то, что Арвидас импровизирует во время спектакля, а это значит, что все спектакли будут отличаться один от другого, не будут похожи друг на друга.

Вторая личность, причастная к нашему проекту, — балетмейстер из Италии Марчелло Алджери, который ставил у нас Стравинского «Правда под маской», который состоит из двух балетов — «Пульчинелла» и «Весна священная». Хореография Алджери достаточно свежа для нашего глаза и вовсе не похожа на то, что мы привычно видим.

Итак, мы можем говорить, что «Лис Микита» в известной мере — международный проект. Но я уже привыкаю к такой практике, приглашая кого-то из других стран, потому что это всегда опыт. Хороший опыт!  И этот опыт очень хорошо влияет, например, на художественную бригаду, если говорить об Арвидасе Буйнаускасе, и на наших постановщиков и других хореографов, если говорить о Марчелло Алджери. А следовательно, и работа делается, и оказывается влияние на коллег, которые занимаются подобным ремеслом.

— «Лис Микита» — проект, очевидно, недешевый. Какими средствами вы его делаете? Откуда средства?

— Ни один проект, созданный за время «Украинского прорыва», не финансировался ни государством, ни спонсорами. Если спонсоры у нас сегодня и присутствуют, то только таким участием, как предоставление гостиниц для гостей, которые работают с нами, и  для критиков, которые приедут к нам на премьеру. Поэтому отвечу вам так: на премьеру тратим средства, которые сами же заработали.

— Только что мы говорили о фантастическом специалисте из Литвы, который сделает невероятный свет. Однако и невероятному специалисту для того, чтоб сделать невероятный свет, нужно соответствующее оборудование. Имеете такое?

— Хороший вопрос. В прошлом году, благодаря Министерству культуры Украины, мы приобрели такого светового оборудования на сумму почти 11 миллионов гривен. Идет речь о двух мощных проекторах фирмы «Сони» и девяноста других приборах. Вот, собственно, эта аппаратура и завела нас логикой на приглашение художника по свету. Зрители и гости, которые приедут к нам на премьеру, будут иметь возможность оценить мощности и возможности нашего нового светового снаряжения, что сделает действо современным. Это очень важно. Тем более, что мы заявляем спектакль не как детский — для семейного просмотра. Поэтому он должен быть интересен и детям, и взрослым.

— Сейчас мало какой спектакль обходится только декорациями — все театры активно используют видеоинсталляции. Мода такая. Будут ли такие у вас? То есть будете ли подчеркивать декорации видеорядом?

— Однозначно! Это будет так называемый мапинг, который будет иметь символические, метафорические определения. Я бы не говорил, что это мода. Говорил бы, что это — актуально. Часто бываю в немецких театрах, где оперный жанр — на пике развития и в европейском, и в мировом контексте. Должен отметить, что там уже есть даже такой жанр, как киноопера. Я не говорю, что мы будем все новейшее, моднейшее наследовать, копировать. Нужно беречь то, что называется эстетическим началом. Но! Оперный театр — это не музей, как считалось в Украине до недавнего времени. Мы хотим выйти из этого музея. Что это значит? Будем становиться ближе к зрителю. Хотим, чтобы все вопросы, которые поднимаются на сцене, были актуальными, современными и чтоб вызывали или диалог, или дискуссию. То есть главное, чтоб это было живое искусство! Поэтому теми, современными, средствами и инструментами задаем в Украине этот тон, но задаем его осторожно, не в нарушение устоявшихся границ эстетичного.

— Еще хотела кое-что выяснить по музыкальным инструментам. Ввиду того, что этот музыкальный материал создан на поэму Франко, которой 130 лет, также с учетом зрительской аудитории, а это и дети, и взрослые, возможно, добавляете к традиционным для вашего оркестра инструментам еще какие-то? Например, с образовательной целью? Или нет?

— Угадали! Собственно, работая с Иваном Небесным, мы думали над тем, что такое материал для детей, что такое материал для взрослых... Мы вышли на такой жанр, который является самым сложным в искусстве, — гротесковый. Добавлю, что гротеск редко представлен не только в опере — мало представляется и в драматическом театре. Если взять лучшие образцы, например, в Театре Заньковецкой, то это был «Лодка качается». В гротескном жанре едва ли не единственный работал Богдан Сильвестрович Ступка, который имел врожденный дар к этому. Поэтому, понимаете, гротеск вроде бы с одной стороны очень много позволяет, а с другой стороны, не каждый актер может дотянуться до этого жанра. Так вот в этом контексте разговор зашел о том, что дети настолько увлекаются современной музыкой, что никогда не видели трембиту, лиру, дрымбу... И мы решили в контексте этой оперы ввести эти инструменты. Поэтому и у нас звучат живые лира, цимбалы, дрымба, бандура. И эти инструменты частично будут на сцене, частично — в оркестровой яме.

— Исполнители все ваши?

— Да. Оба состава. И один даже состав от хора. Кстати, главный герой, который сегодня бьет все рекорды, — артист хора. Он играет Лиса — Виталий Роздайгора.

— Несколькими словами, пожалуйста, об информационном сопровождении спектакля. Что будет в буклете? И на скольких языках он будет издан?

— В буклете изложена режиссерская концепция, которая имеет название «Комедия суда», потому что у нас через всю оперу разворачивается судебный процесс. Среди прочих материалов — статьи наших завлитов о постановках на Львовской сцене спектаклей по произведениям Ивана Франко. Будут материалы и от франковедов, и от музыковедов (в частности, о народных инструментах). Тексты будем публиковать на украинском, английском и польском языках.

— Напоследок — как проходил творческий процесс?

— Это была моя идея, и ведет она меня до сегодняшнего дня. Но еще раз убеждаюсь в том, что сценические произведения нужно писать с композитором, сидя с ним, как с ребенком, который делает домашнее задание по математике. Потому что композиторы сегодня не знают сцену, и нужно им очень многое подсказывать. Много времени идет на исправление тех ошибок. И это все потому, что утеряна школа написания такого жанра, как опера. Очень жаль! Я думаю, что такая ситуация и относительно балета. Нужно наверстывать. И в нашем «Украинском прорыве» есть постулат «Робота с украинскими композиторами над современными операми и балетами».