Играем в... классику

Театр как культурная единица в этом городе лишь один. Любя своего зрителя, днепродзержинцы решили знакомить местных театралов с другими коллективами и спектаклями, а у директора Музыкально-драматического театра им. Леси Украинки Маргариты Кудиной и худрука Сергея Чулкова возникла идея проведения в Днепродзержинске театрального фестиваля. Он получил название «Классика сегодня» и в этом году состоялся в седьмой раз. Девять театров провели творческое соревнование, а в статусе гостя выступила Творческая мастерская «Театр у кошику» Национального центра театрального искусства им. Леся Курбаса с моноспектаклем «Ричард после Ричарда» по мотивам шекспировского «Ричарда Ш».

СТРАДАТЬ И КАЯТЬСЯ...

Общую тенденцию, объединившую фестивальные спектакли, можно обозначить как стремление осовременить классику, придать ей, преимущественно внешне, черты сегодняшнего дня, но в чем-то, возможно, самом главном, отмахнуться от основы, глубины текста и проблематики. Как ни странно, свежее всего среди современных поисков на фесте прозвучал спектакль, решенный в традиционной, классической манере, прочтенный по всем законам психологического театра. Это «Иудушка», поставленный по роману Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» Луганского русского драмтеатра (режиссер Сергей Гришанин), получивший главный приз как «Лучший спектакль». Он как нельзя точнее подходит под определение: классика — вчера, сегодня, классика — всегда. Неспешное сценическое повествование разворачивает перед зрителями быт родового клана Головлевых, кажущегося крепким, монолитным, держащимся властной женской рукой главы Арины Головлевой (Светлана Витченко). Все основательно, от масштабной сценографии, правдоподобных костюмов, реалистичности предметов до эстетики существования актеров, с широкой палитрой переживаний. На сцене идет скрупулезное расследование распада этой многочисленной семьи, от постепенного умирания ее членов становится не по себе, спрут под названием «власть денег» затягивает в сети сына Порфирия (Дмитрий Витченко), прозванного Иудушкой, а к середине сценического повествования в полной мере показавшего свою сущность. В финале режиссер предлагает безысходности происходящего противопоставить идею перерождения главного героя — его обращением к Богу и признанием собственных грехов. Этот ход, пусть и оставляющий сомнение в таком нравственном преображении, был все таки убедителен. Спектакль оставляет зрителям надежду, что даже моральные монстры способны страдать и каяться...

НЕМНОГО НЕЖНОСТИ

Осовременить классику пытался Театр для детей и юношества казахского города Тимертау в спектакле «Яма» по А.Куприну, продемонстрировав диссонанс сценического повествования с авторским словом; Могилевский областной театр драмы и комедии им. В. Дунина-Марцинкевича из Бобруйска в спектакле «Пигмалион, или почти «My fairy lady» Б.Шоу не нашел оригинального подхода к теме о возможности внутреннего перерождения человека (на примере судьбы цветочницы Элизы). Липецкий театр драмы им. Л. Толстого представил знаменитый чеховский «Вишневый сад» выхолощенной пародией на драматические события жизни обитателей усадьбы Раневской, сломленных наступлением нового времени в обличье Ермолая Лопахина. Актеры сыграли спектакль в ложно-пафосной интонации, словно бы и не знали о существовании многосложной, вибрирующей нюансами палитры переживаний, присущих Чехову, этому мастеру подтекстов, оттенков человеческих характеров, вторых планов и тонких ощущений в, казалось бы, обычных диалогах. Однозначно и лобово — вот именно так не имеет смысла играть Чехова.

Киевский театр пластической драмы на Печерске был в несколько неравном положении в ряду своих драматических собратьев. Фантастическую историю «Маленький принц» по мотивам А. де Сент-Экзюпери (реж. В.Мишнева) актеры представили языком пластики, пантомимы, музыки. Нежное созданье — Маленький принц — давно уже стал синонимом чистоты, душевности, открытости. Таким и создает его молодая актриса Марина Пучерова. Небольшой и дружный коллектив Театра пластической драмы играет проникновенную историю познания мира, возводит своим сценическим решением идею достижения гармонии в абсолют. Актеры, перевоплощаясь по ходу спектакля в нескольких персонажей, создают образную, метафоричную притчу о поиске любви, о желании и острой необходимости найти родственную душу в этой огромной вселенной.

ГЛАВНАЯ ТЕМА — ЛЮБОВЬ

Драма Г.Э.Лессинга «Эмилия Галотти» — редкий гость на репертуарных афишах современных театров. Очевидно, режиссеров оставляют равнодушными бурные страсти ХVП столетия, романтичность и бескомпромиссность героини, которая предпочла смерть бесчестью. Как-то это не современно... Но режиссера Геннадия Пименова что-то задело в этой драматургии, и «Эмилия Галотти» появилась в репертуаре Николаевского художественного русского драмтеатра. В спектакле присутствует дух времени, страстность противостояния человеческих характеров — людей, воспринимающих жизнь с разных точек зрения. Образ принца Гонзага, за исполнение которого Сергей Лозовенко получил награду «За лучшую мужскую роль», трактуется актером как пример вседозволенности власти. Принц распущен, порочен, коварен, злопамятен, но исполнитель уходит от однозначности подачи образа, он работает на контрасте — и от того, что в одном человеке могут уживаться черты столь противоположные, становится страшно.

Хозяин фестиваля, Днепродзержинский театр им. Леси Украинки, участвовал в программе со своей недавней премьерой «Руководство для желающих жениться» А. Чехова (режиссер Николай Кравченко). Спектакль, жанр которого определен как «Шутка», состоит из двух рассказов Антона Павловича — «Медведь» и «Предложение». Атмосфера спектакля отнюдь не чеховская, а скорее гоголевская. Тон такому ощущению задает сценографическое решение. В глубине сцены появляется стилизованная смешная лошадка, белым контуром «скачущая» впереди тар антаса на темном фоне задника с мелькающим на нем пейзажем... Можно предположить, что это Чичиков трясется в «птице-тройке» по дорогам в поисках мертвых душ. Ан нет, это помещик Григорий Смирнов (Анатолий Вертий) носится от знакомого к знакомому в надежде выбить свои долги. И наконец доезжает до вдовушки Поповой (Юлия Загальская), которая обзывает его медведем и сердится не на шутку. Но, как известно, от ненависти до любви — один шаг...

На той же лошадке, уже во втором действии, «мечется» в поисках достойной невесты помещик Иван Ломов (Олег Волощенко). Сватанье к дочери Чубукова Наталье (Анна Бахмут) превращается в искрометный диалог будущих мужа и жены. Мнительность Ломова гипертрофированна, актер падает, спотыкается, не держится на ногах от волнения, все его эмоции и действия преувеличены. Комедийность перепалки потенциальной супружеской пары перерождается в фарс и «доходит» до высшего градуса кипения актерской эксцентрики. Таким же высоким был градус зрительского восприятия. В двух действиях спектакля занят Юрий Маликов, сыгравший лакея Луку и помещика Чубукова. Исполнение этих противоположных ролей продемонстрировало умение актера талантливо перевоплощаться. В каждом образе от нашел характерные, выразительные черты, сделавшие персонажей жизненными, яркими, колоритными. В этом спектакле были отмечены А. Бахмут («Лучшая молодая актриса»), Ю. Маликов («Лучшая роль второго плана»), О. Волощенко («Лучшая мужская роль»).

Еще два диплома увез домой коллектив Полтавского украинского музыкально-драматического театра им. Гоголя, показавший свою версию «Лесной песни» Леси Украинки («За лучшую режиссуру» — Владислав Шевченко и «За лучшую женскую роль» — Татьяна Любченко). Шевченко — режиссер молодой, и понятно его желание посмотреть на классическое произведение глазами сегодняшнего человека. Делает режиссер это уважительно, с почтением, сохраняя дух поэтической притчи Леси Украинки, осовременивая ее лишь хореографическим рисунком стилизованных танцев, пластически комментирующих историю любви Мавки и Лукаша. Поэзия Леси Украинки здесь органично поддерживается поэзией движения, музыки. Наибольшая удача спектакля — образ Мавки (Т. Любченко очень убедительна в этой роли). Нежная, искренняя, открытая и чистая, словно сама природа. Как непосредственно отдается она своему чувству, расцветает свободно, словно цветок весной — и также беззащитно погибает, не в силах противостоять чужой воле. В спектакле найден гармоничный баланс классического восприятия и современной трактовки. Постановщик соединяет души Мавки и Лукаша после смерти — «... Я буду вічно жити»...

В чем ценность классического слова? В том, что через века оно несет нам, сегодняшним, что-то очень важное о нас самих. По-разному можно воплотить на сцене это классическое слово, неожиданно, ново, актуально, традиционно. Главное, не утерять того ценного, настоящего зерна, заложенного в нем...