Осознание себя нацией

В теплый и светлый день в понедельник 16 июля 1990 года состоялась знаменательное событие в современной истории Украины. В 10 часов 07 минут Верховная Рада Украинской ССР XII созыва 355 голосами «За» при 3 «Против» приняла Декларацию о государственном суверенитете Украины. Для меня и большинства моих коллег, которых в других странах назвали бы «отцами-основателями», это наше решение является таким же дорогим, как и принятие нами же через год Акта о провозглашении независимости Украины. Декларация стала, по существу, развернутой программой перестройки Украины, ее пути к независимости. Акт — логичной, естественной и исторически предопределенной реализацией принципов Декларации; после ее принятия провозглашение независимости Украины было уже неизбежным.

ЕДИНОДУШИЕ СТРЕМЛЕНИЙ

Главный результат процесса принятия Декларации, по моему убеждению, — это юридическое оформление уникального единодушия новой Верховной Рады в видении стратегической перспективы. Впервые избранный на действительно демократических основах, высший представительный орган украинского народа сконцентрировал в себе все разнообразие стремлений, надежд и ожиданий избирателей. И на протяжении всех четырех лет нашей деятельности это разнообразие постоянно приводило к столкновениям убеждений, острым дискуссиям, конфликтам и драматическому противостоянию. В бескомпромиссной и жесткой борьбе проходило, в частности, рассмотрение практически всех вопросов, непосредственно до и сразу после принятия Декларации: повестка дня первой сессии, отчет правительства о ситуации в республике, избрание руководства Верховной Рады, повышение розничных цен на товары широкого потребления, шахтерские забастовки и тому подобное. А обсуждение Декларации проходило в атмосфере скорее стратегического единства цели.

Безусловно, не стоит идеализировать процесс принятия Декларации. Дискуссии в ходе ее обсуждения были также ожесточенными и нелегкими. Борьба шла за каждое слово, за каждую запятую. Только в названии Декларации голосовались 5-10 вариантов по каждому из ключевых слов («суверенитет», «государственный», «Украина»). А нынешнее название нашего государства, кстати, впервые появилось в официальных документах такого уровня именно в Декларации, и родилось оно после двухчасовых дебатов и поименных голосований из всех мыслимых и немыслимых вариантов — от «Украинской ССР» до «Украинской народной республики». Дискуссии по некоторым моментам Декларации заходили в «тупик» — например, о гражданстве Украины и СССР, о новом союзе, о собственных вооруженных силах, о международной деятельности и тому подобное.

Но сегодня с определенной исторической дистанции вся эта полемика выглядит принципиально иной, чем в других вопросах. В ней не было антагонизма, противостояния принципиальных альтернатив. Скорее, все это была борьба за точность формулировок, за уровень нашей коллективной смелости и радикализма — при практически полном единстве в отношении необходимости суверенитета Украины как залога ее лучшей судьбы. Идеями экономической свободы, суверенитета тогда была проникнута, кажется, каждая клеточка воздуха. Жить так, как заработали, свободно распоряжаться заработанным хотели без преувеличения все — цеха, заводы, города, области. Разрабатывались модели хозрасчета от бригад до регионов и даже, с легкой руки прибалтийских демократов, — модели республиканского хозрасчета. Идеи же экономического суверенитета неминуемо приводили к проблемам суверенитета политического.

Мы все были разными: с разными взглядами и убеждениями, жизненным опытом и характерами, а также с разным уровнем должностного положения и соответственно — личного риска (в связи с принятием Декларации). Соответственно у нас был разный предел, до которого мы все готовы были идти. Нам, депутатам-демократам, было морально даже проще и комфортнее — мы отвечали только перед своей совестью и вдохновенно воплощали свои наиболее радикальные мечты в формулы законодательных поправок. Коллегам-коммунистам — партийной и хозяйственной номенклатуре — приходилось вести еще и внутреннюю борьбу глубинных убеждений, выстраданных личным опытом, с риском «высочайшего гнева» Москвы. Кому-то этот гипотетический риск связывал руки и сковывал свободу. Но были те, кто этим риском уже пренебрегал ради высокой цели. Например, В. Гетьман в то время — заместитель председателя Госкомцен республики, публично отстаивал и формулировал окончательные редакции положений Декларации о Национальном банке УССР и собственной денежной единице — неслыханные для того времени «ереси» с точки зрения союзного руководства. А Л.Сватков, в то время — первый секретарь Миргородского горкома компартии (а ныне — председатель Госпищепрома), в одной из дискуссий спокойно и аргументировано предложил проголосовать немедленно за полную государственную независимость Украины. К такому радикализму тогда не были готовы, наверное, и многие члены Народной Рады — демократической, антикоммунистической оппозиции.

Конечно, имеет право на жизнь тезис, что нашу коллективную смелость облегчали примеры прибалтийских республик, их деклараций о суверенитете (а Литва на тот момент уже провозгласила государственную независимость и выход из СССР), особенно — пример России, Съезд народных депутатов которой 12 июня 1990 года принял собственную Декларацию и объявил суверенитет над природными ресурсами республики. Эти обстоятельства, наверное, имели влияние на наши настроения, создавали определенную психологическую атмосферу. Однако глубинные корни нашего единодушия 16 июля 1990 года, безусловно, в другом — в убеждении каждого из нас, что путь, начерченный Декларацией, — лучший и единственно верный для нашего народа. В убеждении, вынесенном каждым из собственного опыта и личной биографии. В убеждении, принесенном из бурной жизни вне стен Верховной Рады, из горячих страстей выборов в марте 1990 г.

ПРОГРАММНО- ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ПРОРЫВ

Сегодня положения Декларации могут восприниматься как политико- правовые банальности. Кто же все это теперь отрицает!? Но в то время каждое слово Декларации было настоящим прорывом. Дух захватывало от радикальности идей и намерений — верховенство законов Украины над законами СССР, собственные правовая система, вооруженные силы, международная политика, экономика, финансово-денежная система... Правда, большинство этих положений излагались как намерения осуществить определенные действия в будущем, как провозглашение права. Но даже как намерения в своей совокупности они составляли абсолютно четкий и однозначно стратегический вектор развития Украины. Никто из нас, наверное, не имел тогда четкого представления — когда именно и как будут воплощены все идеи Декларации. Многие из них виделись как очень далекая перспектива, например собственные вооруженные силы или реализация безъядерного статуса Украины.

Работа над Декларацией стала для большинства из нас блестящей школой государственного мышления, конституционно-правовым просвещением. Над нею работало созвездие ведущих украинских ученых-законодателей. Память, в частности, сохранила воодушевление правовыми установками и поисками Л.Юзькова, П.Мартыненко, В.Василенко, И.Тимченко, М.Козюбры, Ф.Бурчака. Окончательный текст вобрал в себя богатство мыслей целого ряда авторских проектов наших коллег И.Зайца, С.Головатого, Л.Скорик, С.Хмары, С.Семенца, Т.Яхеевой, Ю.Гнаткевича, проекта рабочей группы Президиума Верховной Рады, который на сессии докладывал коллега С.Дорогунцов. Каждое слово окончательного проекта, который выносился в зал на голосование, рождалось в бесконечных баталиях в профильных постоянных комиссиях во главе, в частности, с В.Пилипчуком, А.Коцюбой, Ю.Кондратьевым, М. Залудяком, Л.Танюком, И.Юхновским, и, конечно, — в Комиссии по вопросам государственного суверенитета (была такая постоянная Комиссия!) во главе с М. Шульгой. Наконец, больше недели Верховная Рада окончательно определяла текст Декларации голосованием нескольких сотен депутатских поправок. Подобный марафон общего депутатского законотворчества можно сравнить разве что с конституционным процессом 1996 года.

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ УКРАИНСКОЙ НАЦИИ

Каждый из 10 разделов Декларации содержит ряд революционных для того времени политико-правовых новелл. Но наиболее памятным для меня были личное восприятие и процесс принятия Верховной Радой раздела I «Самоопределение украинской нации». Теоретическая и идеологическая сложность его положений, в частности — первого и ключевого предложения («Украинская ССР как суверенное национальное государство развивается в существующих границах на основании реализации украинской нацией своего неотъемлемого права на самоопределение»), обещали как будто очень горячую дискуссию и непредсказуемое голосование. Здесь был ряд принципиальных «камней преткновения» — и национальный тип нашего государства, и право самоопределения, и, особенно — формула «украинская нация». Однако, вышло наоборот — этот раздел был принят быстрее других. Во время голосования «за название» председательствующий И.Плющ предложил проголосовать сразу «за раздел» и здесь же объявил перерыв. Но никаких протестов и требований вернуться к рассмотрению раздела по каждому слову не поступило.

Могу ошибаться, но сегодня мне представляется, что именно этот мелкий эпизод был на самом деле одним из ключевых. Он ярче всего свидетельствует о фундаментальных сдвигах в политическом сознании абсолютного большинства депутатов той Верховной Рады, в осознании ими себя частью нации, достойной собственного государства. А штатные «интернационалисты» были, скорее всего, благодарны непревзойденному в те дни председательствующему за импровизированное сокращение процедуры, за изысканное лишение их необходимости выступать против своих убеждений.

ОТ ДЕКЛАРАЦИИ — ДО АКТА О ПРОВОЗГЛАШЕНИИ НЕЗАВИСИМОСТИ

Историческая сила Декларации оказалась не только в ее тексте, а еще больше в животворности ее идей. Пропустив через себя каждое мнение, каждое слово ее, депутаты достигли большего, чем формальное принятие документа — неписаного и неформального согласия действовать дальше в духе Декларации. Конечно, у Верховной Рады впереди было много острых конфликтов и политического противостояния — голодание студентов и отставка В.Масола, военный парад в Киеве 7 ноября 1990 г. и незаконный арест С.Хмары, страсти вокруг нового Союзного договора и тому подобное. Но, если подняться над текущими событиями того времени и посмотреть на деятельность Верховной Рады с позиции исторической беспристрастности и обобщений, вырисовывается удивительно целостная картина последовательного и напористого движения Верховной Рады по пути реализации Декларации.

Уже 3 августа 1990 г. был принят Закон об экономической самостоятельности УССР, где в нормах закона были выписаны все положения экономического раздела Декларации. А в постановлении о порядке введения этого Закона была записана целая программа разработки собственных законов экономического реформирования. На экономическое законотворчество Верховного Совета СССР с тех пор просто перестали обращать внимание. 30 июля 1990 г. было принято постановление о порядке прохождения срочной военной службы гражданами УССР за ее пределами. Начался процесс возвращения наших ребят из «горячих точек» Союза. 24 октября тихо и без фанфар были приняты этапные изменения в Конституцию УССР. В частности, в соответствии с положениями раздела V Декларации «Территориальное верховенство» в Конституцию была введена норма о верховенстве законов Украинской ССР над законами СССР. Фактически именно этот момент стал точкой распада СССР как единой правовой системы. А в соответствии с разделом II «Народовластие» тогда же из Конституции была изъята знаменитая Статья 6 «О руководящей роли КПСС». В октябре и декабре 1990 г. были приняты специальные постановления о реализации Декларации в сферах внешних сношений и отношений с другими советскими республиками.

На протяжении конца 1990 — половины 1991 годов Верховная Рада создавала собственную правовую базу экономических отношений. Были приняты Земельный кодекс, законы о собственности, предприятиях, о предпринимательстве, банках и банковской деятельности, о внешнеэкономической деятельности. В мае 1991 г. В.Матвиенко был назначен первым председателем Национального банка. Практически тогда же начались поиски вариантов печатания собственной денежной единицы. А 16 апреля 1991 г. Верховная Рада по предложению правительства вообще остановила действие на территории Украины ряда норм законов СССР и указов Президента СССР в экономической сфере.

17 марта 1991 г. Верховная Рада провела Всеукраинский референдум (параллельно с горбачевским) в поддержку принципов Декларации. И получила на 10% большую поддержку, чем вопрос сохранения СССР! Об этом настоящем содержании референдума 17 марта сегодня почему-то мало вспоминают, чем создается искажение истории «вечно вчерашними». На самом же деле и 17 марта, и 1 декабря 1991 г. народ большинством поддержал деятельность Верховной Рады в достижении государственной независимости. Более того, сегодня следует положить конец болтовне о случайности, о «подарке неба» относительно 24 августа 1991 г., о том что якобы независимость Украины стала следствием путча в Москве. Нет! Все было прямо наоборот. Именно путч стал следствием, последним шансом кремлевской номенклатуры остановить семимильные шаги Украины к своей независимости по пути Декларации о государственном суверенитете.

ДЕКЛАРАЦИЯ И СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ

Сегодня Декларация является уже частью нашей Истории. Практически все ее идеи стали политико-правовой реальностью, часть реализована несколько иначе, чем было записано в Декларации. Но сегодня вряд ли разумно оценивать ее степенью реализации каждой буквы. Во-первых, для программного документа такого исторического уровня степень воплощения положений Декларации является беспрецедентно высокой. А, во-вторых, реальная жизнь всегда богаче, чем любая программа или декларация. Например, когда мы в разделе II «Народовластие» записали, что «от имени всего народа может выступать исключительно Верховная Рада Украинской ССР», вряд ли мы имели в виду парламентскую форму правления. Речь шла прежде всего о лишении КПУ-КПСС и союзных органов власти права говорить от имени украинского народа. Главная ценность Декларации все-таки в другом — это было этапное событие в осмыслении и официальной формулировке элитой общества, частью которой тогда наверняка была Верховная Рада, стратегической программы для Украины. И ход дальнейших исторических событий подтвердил верность этого выбора.

Что касается нас, «отцов-основателей», сегодня мне представляется неуместным выделять кого-то, отмечать чьи-то заслуги отдельно — депутата или политической группы. Как ни один другой документ, Декларация была общей работой и общим достижением. Волей судьбы мы все оказались в то время и в том месте. Но с вызовом Истории мы справились. И мне все время кажется, что именно об этом времени сказал великий Кобзарь:

Телефон ведущих страницы «ИСТОРИЯ И «Я»:

414-90-00 — Сергей МАХУН, «День», Игорь СЮНДЮКОВ

Адрес электронной почты (e-mail): [email protected]