Общественно-политический строй, который был построен в СССР-3

Окончание. Начало читайте «День» № 220-221, 225-226

В 20-х гг. десятки тысяч украинцев вернулись из-за рубежа, как светлячки на «свет с Востока», чтобы работать на своей родине. В 30-х гг. почти все из них погибли в огне сталинских репрессий. Так же, как и все члены политбюро ЦК КП (б) У, за исключением Григория Петровского, к которым обращался В Винниченко.

5. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ ИЛИ ЧТО-ТО ДРУГОЕ?

В 1921 году В. Винниченко изложил в «Щоденнику» свое видение осуществлявшегося в советских республиках «социалистического строительства» и сформулировал свой взгляд на то, как нужно строить социализм: «Как переходный период к социалистическому хозяйству от бюрократически-централизованной и милитаризованной системы государственного капитализма, введенного РКП, — кооператизация всех отраслей народного господавства, как в сфере продукции, так и распределения (индустрия, торговля, потребительское дело, а где удается, то и сельское хозяйство)». В январе 1926 года он довольно подробно развил свой альтернативный взгляд (тоже в «Щоденнику») на пути социалистического строительства: «Государство должно выпускать из своих рук хозяйство, медленно, ступенчато передав его самым продуцентам, организованным в хозяйственные коллективы. Дать волю частному интересу и инициативе, тесно связав его с интересом общественным. Дать «ведущий пас» этой силе, сделать ее мотором общественной машины. Государство должно быть только машинистом, который следит за правильным функционированием всего аппарата, а не самим аппаратом. Итак, способствование кооперации, артелям, коммунальным хозяйствам, словом, всяким сообществам общественного характера. Политическая власть должна оставаться в руках компартии только до победы общественного характера хозяйства, в ее закрепления. Медленный переход к социалистической демократии — советского или общего типу, — это не важно».

Эти тезисы показывают, что Винниченко никак нельзя называть коммунистом, — ни в большевистском понимании, ни в придуманном им самим романтизированном видении этого взрывного понятия. Находясь много лет в эмиграции, он перестал быть «леваком» эпохи освободительной борьбы и окончательно убедился в справедливости европейского видения социализма. Анализируя развитие стран, которых не затронул вирус ленинско-сталинского комуносоциализма, мы тоже можем засвидетельствовать успех социал-демократического курса, направленного на трансформацию капитализма образца XIX в. в социализм. Правда, современные социальные государства не определяются как социалистические, поскольку популярный бренд социализма использовали коммунисты и национал-социалисты.

Тезисы Винниченко доказывают, что он считал тот общественно-политический строй, который утверждался в Советском Союзе, государственным капитализмом. С ним были солидарны его бывшие однопартийцы. Андрей Радченко в 1923 году опубликовал статью «О нашей платформе» в журнале «Соціалистична думка» (Прага), в которой утверждал, что «задачей украинской рабочих должна быть не ликвидация капитализма, а ликвидация пародии на капитализм, которую ввели большевики». Такого мнения придерживались и лидеры украинских эсеров. В книге «Велика революція і українська визвольна программа», опубликованной в Праге в 1928 году, Никита Шаповал утверждал: «Коммунисты превратили в государственную собственность заводы, фабрики, железные дороги, леса, землю и этим отстранили крестьян от распоряжения землей, а рабочих — от распоряжения орудиями производства, а из этого порлучилось, что и государственный капитализм, как и частный, разделил предприятия на владельцев-хозяев и батраков-рабочих».

Можно согласиться и с критическим анализом советского строя, осуществленным в эмиграции украинскими эсдеками и эсерами, и — в определенной степени — с альтернативой В. Винниченко, но использование ими термина «государственный капитализм» для характеристики Советского Союза свидетельствует только о том, что они не поняли политической и экономической сути государства-коммуны. Государственную форму хозяйствования следует рассматривать как капиталистическую только в экономической системе, которая допускает частную собственность граждан на средства производства и функционирование свободного рынка. В то же время осуществленная большевиками национализация средств производства в собственности помещиков и капиталистов, так же, как трансформация частной собственности крестьян, ремесленников, кустарей и торговцев, осуществленная под лживой оболочкой «обобществления», привела к полной экспроприации общества государством-коммуной, которая находилась в распоряжении небольшой кучки вождей.

Два десятилетия преобразований, осуществленных в межоенный период, поставили советское общество под политический, экономический и идеологический контроль никогда не виденного в истории человечества государства-монстра. Последствия этого ощущаются даже через три десятилетия после ее самораспада. Старейшее из воспитанных ею поколений уже отошло, но два остальных остаются в той или иной степени зависимыми от государственного патернализма.

6. ДВА ЛИЦА УКРАИНИЗАЦИИ

В апреле 1923 года, то есть сразу после декларации о создании СССР ХII съезд РКП (б) взял курс на коренизацию власти в национальных республиках. Суть коренизации (в Украине — украинизации) состояла в том, чтобы работники во властных структурах овладевали языками и культурными традициями местного населения, а сами структуры наполнялись за счет выходцев из него. Это обеспечивало московскому центру контроль над периферией не только силовыми, но и административно-политическими средствами. Кроме того, осуществляемая на местных языках идеологическая работа имела несопоставимо большую эффективность. Тем временем в партийных документах декларировалось, что основной целью этой политики является способствование развитию культуры и языка коренных национальностей.

Собственно, в Украине политика коренизации власти началась задолго до ее официального провозглашения на партийном съезде. 19 ноября 1919 года Христиан Раковский обратился к В. Ленину с документом под названием «Тезисы по украинскому вопросу», в котором обосновывалась необходимость дальнейшего существования УССР как формально независимого государственного образования, но при объединении в едином центре оборонных и хозяйственных аппаратов. Ленин внес тезисы на рассмотрение политбюро ЦК РКП (б) от своего имени. Позже документ обсуждался на очередном пленуме ЦК и был утвержден как резолюция VIII Всероссийской партконференции. В нем содержался пункт, который положил начало новому курсу Кремля в Украине: «Члены РКП на территории Украины должны на деле проводить право трудящихся масс учиться и разговаривать во всех советских учреждениях на родном языке». Приняв такую ??резолюцию как искреннее намерению большевиков украинизировать власть с целью обеспечения независимости Украины, В. Винниченко решился приехать в Москву в 1920 году.

Украинские социал-демократы в эмиграции оказались не настолько легковерными, но уже после фиаско Винниченко. В июля 1924 года конференция УСДРП в Праге заявила: «Ликвидируя функцию «независимой « советской Украины и прикрываясь теперь новой функцией «украинизации», российские большевики продолжают на Украине чисто колониальную политику».

Более объемную оценку можно увидеть в письме Николая Чеботарева из ближайшего окружения С. Петлюры, адресованном студенту Украинской хозяйственной академии в Подебрадах Владимиру Шевченко от 20 января 1925 года. «Украинизация является свершившимся фактом, который нельзя отрицать, а тем более им пренебрегать, — писал Чеботарев. — Не только большинство прессы выходит на языке украинском, не только украинский язык господствует в обучении, а также учреждения советские должны были перейти на украинский язык ... Новая национальная политика большевиков на Украине помогла подъему национального сознания до тех размеров, при которых не может быть и речи о реставрации Единой и Неделимой, об упадке борьбы за Независимость».

Высоко оценивая положительное влияние украинизации на подъем самосознания украинского народа, Чеботарев все же заканчивал письмо без оптимизма: «Нельзя сохранять спокойствие, когда враги куют новые кандалы для нашего народа, преступно быть равнодушным, когда с железной последовательностью надвигается давно желанный час борьбы, которая закончится или полной победой, или станет святым заветом для наших потомков».

Украинизация действительно усиливала стремление украинцев наполнять реальным содержанием призрачную советскую государственность. Характерным примером была записка, поданная 26 февраля 1931 года в президиум XII Всеукраинского съезда советов с подписью «Группа делегатов и присутствующих на съезде рабочих харьковских заводов» следующего содержания: «Нужно строить украинскую советскую государственность, потому что время пришло... Она только начата, а у нас до сих пор говорят только о языке и культуре, хотя это тоже элементы государственности».

И. Сталин осознавал опасность для его режима личной диктатуры, исходившей от украинцев. В доверительном письме с курорта в Москву к своему заместителю Лазарю Кагановичу от 11 августа 1932 года он писал: «Если не возьмемся сейчас же за исправление положения в Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский не дремлет, и его агентура на Украине многократно сильнее, чем думают Реденс (председатель ГПУ УССР. — Авт.) или Косиор (генеральный секретарь ЦК КП (б) У. — Авт.). Имейте также в виду, что в украинской компартии (500 тыс. членов, хе-хе) находится не мало (да, не мало!) гнилых элементов, сознательных и бессознательных петлюровцев, наконец — прямых агентов Пилсудского. Как только дела станут хуже, эти элементы немедленно откроют фронт внутри (и вне) партии, против партии». Как видим, генсека особенно беспокоило то, что советская Украина граничила со второй Украиной по ту сторону границы.

Не меньшую обеспокоенность в Москве чувствовали из-за обострения ситуации на Северном Кавказе, где по переписи 1926 года проживало 3106,8 тыс. украинцев (37,1% от всего населения). Жители всех 37 районов с преобладающим украинским населением восприняли кампанию украинизации с огромным энтузиазмом. На Северном Кавказе в границах РСФСР возникала третья Украина, и уже неоднократно звучали требования о ее воссоединении с УССР.

В письме к Кагановичу Сталин предупреждал об опасности, исходившей от Украины, «как только дела станут хуже». Как раз на стыке 1932 и 1933 гг. кремлевские правители уже находились в крайне опасной ситуации. В стране бушевал экономический кризис, который пытались скрыть за победными реляциями о пуске новостроек первой пятилетки. В городах распространялся голод вследствие провала хлебозаготовок, вызванного бестолковой экономической политикой. На селе росла угроза масштабных восстаний, вызванная конфискацией урожая 1932 года в хлебопроизводящих регионах. В этой ситуации Сталин решился применить террор голодом, который охватил всю огромную территорию Украины и Кубани. Вследствие изъятия всех съестных припасов и информационной и физической блокады сел и станиц погибли миллионы крестьян.

10 декабря 1932 года политбюро ЦК ВКП (б) инициировало тайное постановление о хлебозаготовке на Северном Кавказе, в которой украинизация впервые в официальном документе была разделена на «большевистскую» (то есть коренизацию власти) и «петлюровскую». Украинизация вне УССР прекращалась навсегда. От политики украинизации в УССР в Кремле не могли отказаться, потому что украинцы как титульная нация союзной республики должны были обладать внешними признаками суверенитета. Предупреждая перерастание официального курса в «петлюровскую украинизации», руководители Кремля развернули погром национальной интеллигенции.

«Социалистическое строительство» межвоенного периода вслед за Великим голодом 1932—1933 гг. завершилось всплеском Большого террора 1937—1938 гг. Потенциал национально-освободительного движения в Украине этими превентивными мерами коммунистического режима сошел на нет. Однако, как и надеялся Николай Чеботарев, когда он не исключал худшего сценария, борьба его современников с российско-советским империализмом стала примером для потомков.