Литовская «плавучая Независимость»

Литва сделала свой первый шаг к энергетической независимости 27 октября 2014 года. Именно тогда в порт Клайпеда причалил корабль — хранилище сжиженного газа (СПГ) Independence («Независимость»).

Это был первым такой объект в странах Балтии. Президент Литвы Даля Грибаускайте тогда отметила, что это событие «означает не только энергетическую независимость, но также и политическую свободу».

За три с половиной года Литва построила уникальное судно, которое сняло с нее оковы «Газпрома».

Официально стопроцентным владельцем судна является норвежская компания Stat Oil. А Литва лишь арендует эту «плавучую независимость».

По контракту, литовская госкомпания Klaipedos nafta (организация, эксплуатирующая «Независимость») через 10 лет имеет право выкупить танкер по рыночной цене.

Генеральный директор компании Мантас Бартушка заметил при разговоре с «Днем», что аренда корабля ежегодно обходится компании в $65 миллионов, и весьма возможно, сказал он, что литовцы выкупят судно раньше.

В РЕГИОНЕ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ ПОХОЖИЙ ПРОЕКТ ЕСТЬ ТОЛЬКО В ШВЕЦИИ

Терминал — недешевое удовольствие. В 2012-м Klaipedos nafta подписала договор об аренде плавучего терминала мощностью около 3 млрд кубометров в год с корейской Hoegh LNG. Согласно этому договору, аренда обойдется литовской госкомпании в $689 млн за 10 лет, сооружение береговой инфраструктуры — еще в 200 млн. евро (около $255 млн по курсу ЕЦБ).

Деньги на проект — а это более $300 миллионов — Klaipedos nafta взяла под государственные гарантии у Европейского инвестиционного банка.

Поставляет природный газ в Литву сегодня пока что только норвежская компания Statoil. Стоимость ресурса рассчитывается не из цены на нефть (как это делает РФ), а с привязкой к британской спотовой площадке NBP. Открытых данных по этому хабу нет, однако эксперты утверждают, что даже с учетом арендной платы газ будет обходиться Литве дешевле.

Кроме ценовой составляющей, важны и политические моменты. Во-первых, запуск литовского LNG-терминала — шаг к диверсификации поставщиков топливных ресурсов, что играет в пользу европейского законодательства. Во-вторых, Калининградская область РФ пребывает в зависимости от импорта природного газа из этой балтийской страны, что дает Литве на руки козырь при организации поставок топлива традиционным путем из РФ — наличие терминала позволяет вести торги за цену на ресурс.

ПЛАВУЧЕЕ ГАЗОХРАНИЛИЩЕ INDEPENDENCE ДЛЯ ТЕРМИНАЛА СПГ ВМЕСТИМОСТЬЮ 170 ТЫС. КУБОМЕТРОВ КОМПАНИЯ KLAIPEDOS NAFTA АРЕНДУЕТ С КОНЦА 2014 ГОДА ДО ДЕКАБРЯ 2024 ГОДА. ОПЕРАТОР ТСПГ KLAIPEDOS NAFTA ХОТЕЛА БЫ ПОЛУЧИТЬ У МЕЖДУНАРОДНЫХ БАНКОВ ССУДУ В 300 МЛН ЕВРО, КОТОРЫЕ СОБИРАЕТСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ НА АРЕНДУ СУДНА-ГАЗОХРАНИЛИЩА И ЕГО ВЫКУП

Сегодня терминал в Клайпеде на 90% покрывает потребности Литвы в природном газе. А каждый житель Литвы платит за терминал. В тариф на тепло и природный газ «зашита» стоимость строительства и услуг терминала. По словам Бартушки, это не более 5% тарифа на теплоснабжение, что в денежном эквиваленте составляет приблизительно 0,03 евро.

До сих пор сжиженный газ в Литву заходил лишь по государственному заказу. Но недавно крупнейший частный потребитель газа в Литве — компания Хемма заключила контракт с Klaipedos nafta. Газ еще не получила, но график поступления уже расписан.

МАНТАС БАРТУШКА — НЫНЕШНИЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМПАНИИ KLAIPEDOS NAFTA. ПРЕДЫДУЩИЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — РОКАС МАСИЛИУС — РАБОТАЕТ СЕЙЧАС МИНИСТРОМ ЭНЕРГЕТИКИ ЛИТВЫ

На нормальные обороты, как надеются в Литве, терминал выйдет в 2018—2019 годах. Тогда он станет региональным.

В прошлом году в Литве была построена еще одна газовая труба. Теперь вся газовая система Литвы объединена в кольцо, что тоже существенно увеличило возможности использовать полученный терминалом газ по всей Литве. В Klaipedos nafta рассказали «Дню», что в марте планируют закончить небольшой наземный терминал, который позволит транспортировать импортированный из Норвегии газ по железной дороге или грузовиками по маленьким муниципалитетам.

КЛАЙПЕДСКИЙ ТЕРМИНАЛ СОСТОИТ ИЗ ТРЕХ ОСНОВНЫХ ЧАСТЕЙ: ПЛАВУЧЕЕ ХРАНИЛИЩЕ С РЕГАЗИФИКАЦИОННОЙ УСТАНОВКОЙ, ПРИЧАЛА, СПЕЦИАЛЬНО ОБОРУДОВАННОГО ДЛЯ ШВАРТОВКИ СУДНА И ГАЗОПРОВОДОВ ВЫСОКОГО ДАВЛЕНИЯ, СОЕДИНЕННЫХ С МАГИСТРАЛЬНЫМ ГАЗОПРОВОДОМ

До 2020 года должен быть построен газопровод, который будет объединять литовские и польские газовые сети, что позволит продавать «жидкий» газ и в Польшу. А если нужно и если это будет экономически выгодно, то и... Украине.

В 2017 году правила Третьего энергопакета ЕС вступят в силу в Латвии. Тогда Литва получит еще больше возможностей экспортировать импортированный «жидкий» газ. В частности, планируется поставлять «голубое топливо» в Латвию и Эстонию.

И когда скептики говорят: политика — это все, конечно, хорошо, но рационализм никто не отменял: проект рентабельный, литовцы с улыбкой отвечают: терминал нам уже окупился. Хотя бы потому, что «Газпром» сделал огромную «скидку». По сути, Россия опустила стоимость газа для Литвы за «просто так», тогда как Украине — в обмен на... Крым.

Еще в начале 2014 года Литва платила одну из самых высоких цен на газ в ЕС — более $460 за тысячу кубометров. После проведенных в мае переговоров премьер-министр Альгирдас Буткявичюс сообщил о достижении договоренности относительно снижения стоимости; по информации источников, близких к ходу переговоров, падение составило 20% — до $370/тыс. кубометров. При этом, как считают эксперты, довольно большую роль в уступчивости российской стороны сыграло само прибытие плавучей «Независимости».

Арвидас СЕКМОКАС: «Мы вступили в холодную войну с Кремлем, когда начали внедрять третий энергопакет»

Арвидас СЕКМОКАС —  член Вильнюсского городского совета и экс-министр энергетики Литвы. На его счету — построение LNG терминала в Клайпеде, строительство атомной станции и внедрение третьего энергопакета ЕС.

В эксклюзивном интервью «Дню» Секмокас рассказал, как это было.

— Это был 2010 год. Мы вдвоем от министерства энергетики поехали в Лондон на семинар по поставкам сжиженного газа.

Сначала нам показалось, что оптимальный для Литвы вариант — переоборудовать традиционный газ-танкер в хранилище, в которое можно получать сжиженный природный газ. Это должен был быть самый дешевый и оперативный вариант.

Мы наняли «Маккинзи» для консультаций по этому проекту. Они предложили посмотреть такой терминал, который нам был нужен, в Италии. Это был как раз вариант разгрузки на берегу.

Второе наше знакомство с этой технологией состоялось в Бразилии — в Рио-де-Жанейро. До поездки туда мы уже прикидывали варианты, где бы можно было разместить этот терминал у нас.

Президент крупнейшего потребителя природного газа в Литве — компания «Хемма» — как раз тоже заинтересовался возможностью доставки в Литву газа по морю. Поскольку его компания была чрезвычайно зависима от «Газпрома».

Собственно, именно им принадлежит идея разместить терминал там, где он сейчас находится.

— Сколько стоил проект?

— Стоимость во многом зависела от переговоров с партнерами. Подрядчиком, как известно, у нас выступила норвежская компания, а субподрядчиком — южнокорейская.

Когда мы начинали проект, было очень много неизвестных, от которых зависела его стоимость: цена природного газа, затраты на эксплуатацию терминала, ставка кредита и т.п. На момент старта, по нашим расчетам, терминал нам должен был обойтись в 300 миллионов долларов.

— «Газпром» давил на вас, чтобы вы изменили решение?

— Давление «Газпрома» было мизерным по сравнению с тем, которое шло от Администрации президента Дали Грибаускайте.  В Клайпеде даже по моему голосу чувствовали, когда я бывал у президента (смеется).

— Как действовал «Газпром»?

— Традиционно — через управление влиятельными членами политических партий Литвы.

Вспоминаю, тогда у нас в министерстве службой госбезопасности проводились учения, как хранить государственную тайну. Я как министр должен был быть примером, поэтому тоже пришел на эти занятия. И офицер госбезопасности рассказывал, что могут приходить послы чужих государств, задавать разные вопросы и даже смотреть, какие бумаги лежат на столе, и таким образом пытаться выведать какую-то информацию. Среди стран, которые заинтересованы больше всего в такой разведке информации по LNG, офицер назвал Китай, Россию, Беларусь и еще ряд стран. Я сказал офицеру, что, несмотря на то, что мы видим, что происходит в публичном пространстве с нашими проектами строительства атомной станции и терминала, ко мне никогда не приходил посол России. Подарок один раз на Новый год он мне прислал — это был красивый небольшой самовар полный водки — но сам никогда не приходил ко мне, и никто из посольства тоже, как тогда работает их разведка со мной? На что мне офицер ответил, что у них в департаменте госбезопасности ходит анекдот: чем отличается террорист от министра энергетики Литвы. Ответ — с террористом можно договориться.

Был еще один интересный момент с президентом «Хеммы». Когда строительство терминала уже началось, он обратился в «Газпром» с предложением, чтобы тот предоставил скидку на газ в обмен на услуги торпедирования проекта строительства терминала. Из-за этого, собственно, была интересная перепалка на корабле в Куршском заливе между президентом «Хеммы» и президентом Литвы. Я не помню деталей, но вспоминаю, как президент после этого обратилась ко мне довольно резко: «Вы построите этот терминал?» На что я спокойно ответил — «построим».

— Вы дали слово?

— Я не сказал бы, что это было «слово». Я был уверен, что построим. Потому что это было очень просто.

...Я был в Украине. Вам не хватает стратегии. Кроме «гашения пожаров», которыми занимается ваша власть, чрезвычайно важно принимать политические стратегические решения. А экономика идет следом. У вас в энергетике я не увидел, на какие цели вы настроены. Приватизация — это не цель. Увеличение энергоэффективности — тоже. Это — инструменты. А понимание, для чего вы эти инструменты хотите использовать, нет...

У нас в Литве мы публично поставили целью энергетическую независимость. Но проекты, которые мы реализовывали, были направлены на  усиление энергетической безопасности нашего государства.

Я расскажу вам один случай, который очень повлиял на энергетическую политику Литвы. Когда в ЕС решили внедрять третий энергопакет в Литве, сейм провозгласил протокольное мнение, что Литва не должна просить отсрочки третьего энергопакета, так называемого пакета «распределения имущества».  Тогда и «Газпром» становился на дыбы, и немецкая «Эон».

Мы в министерстве уже начали подготовку к внедрению этого третьего энергопакета, когда мне позвонила президент. По ее голосу и вопросу я понял, что она была разъярена: «Что вы там задумываете? Придете ко мне через два дня, и, пожалуйста, потрудитесь подготовить подробный отчет».

Я понял, что разговор будет не из «приятных». Вызвал к себе лучшего юриста в нашем министерстве и поручил подготовить юридическое обоснование всех шагов, которые мы собираемся предпринять.

План был такой: я должен был рассказывать «шаг», какие законы принимать, к чему это приведет и т.п., а он должен был его очень четко обосновать европейскими, литовскими законами.

Мы пришли в назначенное нам время. Президент принимала нас в большом зале вместе со всеми своими советниками. Только переступив порог, я почувствовал, что она не в настроении. Но я знал, что за нами есть поступок, за который президент благодарна и может нам доверять. Это так называемая история «Лео», когда нам удалось выполнить предвыборное обещание президента и выкупить электрохозяйство Литвы у частных собственников. Эти знания добавляли мне уверенности. Поэтому я очень четким голосом начал доклад (по крайней мере, мне казалось, что звучал я уверенно и убедительно). Я говорил тезис, а юрист раздавал всем присутствующим листки с юридической аргументацией. Таких тезисов у нас было семь. Интересно было, как эта «гроза» на лице президента рассеивалась. Сначала она была очень резка. А уже в конце нашего доклада президент сказала едва ли не с улыбкой: «достаточно, едм вдвоем поговорим».

Теперь я уже понимаю, что тот факт, что мы решили внедрять третий энергопакет, означал, что мы вступаем в войну с «Газпромом». А поскольку это самое крупное госпредприятие в РФ, которое приносит самый большой доход в бюджет, это означало, в принципе, холодную войну с Россией. И я думаю, что из-за этого президент была в таком настроении.

Правда, я до этого тогда не додумался. А она понимала, что это будет конфронтация с РФ. Внедрение третьего энергопакета — это был один из тех вопросов, которые привели нас к тем отношениям с Россией, в которых мы сейчас.