Истина в «синергии» полюсов

«Статья Василя Расевича является дискуссионным, полемичным материалом, но, безусловно, в хорошем смысле слова, поскольку способствует пробуждению здорового «чувства сомнения» относительно, казалось бы, беспрекословных истин. Здесь, без сомнения, нужен взвешенный подход. С одной стороны, «народнический», или же казацкий, миф (дискурс); с другой, миф элиты; первый и второй необходимо творчески «сплавить», соединить, отобрав лучшее, и предпринять шаг вперед в историческом сознании нации. Относительно конкретной фигуры Ивана Гонты. Да, на руках этого человека — реки крови. Однако вспомним и взгляд Шевченко на Гонту (если мы действительно, а не ритуально-фарисейски считаем поэта нашим Пророком). И не только в «Гайдамаках». В «Холодном Яре», отвечая русскому историку Скальковскому, который утверждал: «Гайдамаки — не воины, а разбойники, воры, пятно в нашей истории», Шевченко загорается гневом:

«Брешеш, людоморе!

За святую правду — волю

Розбійник не стане

Не розкує закований

у ваші кайдани

Народ темний!»

Следовательно, давайте думать, анализировать, сопоставлять, сомневаться. Приглашаем читателей к продолжению диалога».

Игорь СЮНДЮКОВ, «День»

ИСТОРИЯ НЕУДАЧНИКОВ И РЕЗУНОВ

МЫ ОЧЕНЬ ЛЕГКО ОТДАЕМ СВОЮ ШЛЯХТУ И АРИСТОКРАТИЮ ПОЛЯКАМ И РУССКИМ

Василь РАСЕВИЧ, Институт украиноведения НАН Украины, материал с сайта zaxid.net

Так можно было бы назвать украинскую историю, написанную с классовых позиций. Но что греха таить — если забрать из описания событий XVI—XVIII вв. искусственную патриотически-романтическую риторику, то в результате получим историю социальных низов, которые только то и делали, что страдали, бунтовали, восставали и убивали. При этом, не имея ни конкретной цели, ни программы последующей организации жизни, ни представления о том, на каких морально-этических принципах базируется сообщество. На эту тему нужно было бы написать тома. В частности, честно признаться, что наш современный украинский исторический нарратив мало чем отличается от советского. Признаться в том, что наши историки-интеллектуалы, которые освободились от классового подхода, так и не смогли предложить обществу нового исторического канона. Одним, возможно, помешала интеллектуальная лень, а другим не хватило отваги открыто выступить с призывом деконструировать классовый исторический канон.

До поры до времени использование советского классового подхода украинской истории не очень-то и вредило, потому что государство, в сущности, оставалось советским. Но вызовы, поставленные Оранжевой революцией и Революцией достоинства, красноречиво сигнализируют, что с историей, в которой есть место только социальным низам, казакам, гайдамакам и повстанцам нужно что-то делать. Тем более, что эту «бунтарскую» историю кладут в основу современной исторической политики государства. Для того, чтобы понять проблему таких подходов, нам придется написать короткое вступление в историю проблемы.

ИНТРОДУКЦИЯ В ИСТОРИЮ ПРАВОСЛАВНО-СЕЛЯНСКИХ НЕУДАЧНИКОВ

Как по мне, проблема кроется в самом конструировании украинской истории. Не знаю, готово ли современное украинское общество воспринять или хотя бы без эмоций задуматься над тем, нужна ли нам аж так выразительно классово окрашенная история? Потому что, если посмотреть на тот ее вариант, который преподается в школе, а затем дублируется в университете, то окажется, что история украинцев — это история разбойников, гуляк, погромщиков и коллаборантов.

Странно, но на академическом уровне есть замечательные исследования по истории украинской шляхты, о формах сосуществования в условиях религиозного и этнического многообразия, механизмы функционирования общественных и государственных органов в Средневековье и раннемодерный период. Но все это почему-то тускнеет в школьных и университетских программах, где выразительно доминирует классовая модель. Мы и в дальнейшем преподаем своим детям классовую историю, сводя украинцев в одну социальную группу — селян. Шляхтичей и аристократов клеймим «предательством», потому что они поменяли конфессию, а следовательно, перешли в лагерь врага. Остается спросить: а кто в условиях шляхетско-монархической власти тогда был «нашим»? Кто был носителем той настоящей, незапятнанной, украинской идентичности? К сожалению, «правильный» украинский ответ — опять же селяне.

В коллективной памяти украинцев селяне и в дальнейшем остаются, простите за тавтологию, наиболее украинскими украинцами. Согласно канонизованной еще Михайлом Грушевским украинской концепции истории, селяне всегда были носителями и защитниками настоящей православной веры, не мирились с социальным и религиозным гнетом, а, следовательно, и национальным. Внимание, здесь и кроется первая подмена понятий. Таким выводом мы программируем наше молодое поколение на то, что украинцы — это социальные низы, которых немилосердно эксплуатировали враги, которые, как правило, были другой (не православной) веры и другого этнического происхождения. Мы очень легко, поскольку власть же не украинская, отдаем свою шляхту и аристократию полякам и русским. Так же делаем с урядниками, чиновниками и военными.

Ограничивая «украинцев» селянами и православным клиром, который сам часто лихорадочно искал, на чью сторону стать, мы пренебрегаем шляхтой, которая перешла в римо-католичество и вместе с православными фанатиками того времени клеймим униатов, по крайней мере становимся на сторону их убийц и обидчиков. А униаты того времени — это не просто межконфессиональный компромисс и достаточно интересные перспективы на будущее, это также шанс вырваться за пределы «русского мира». Тогдашние униаты — это новые школы, издания книг и наука. Униаты — это модернизирующий закостенелое украинское общество фактор, это, если хотите, шанс спастись от прямой полонизации.

Сосредоточение украинской истории исключительно на селянстве может иметь множество негативных последствий для тех, кто с таким историческим багажом хочет отправиться в будущее. Случилось так, что селян в Средневековье и раннемодерный период постоянно эксплуатировали и эксплуатировали. Они были почти бесправными в отношениях со своими феодалами. Кто только не делал им вред! И это вовсе не украинский феномен. Так было везде: во Франции, Испании, Германии, Польше. В Германии даже взорвалась настоящая Крестьянская война (1524—1525), которая забрала почти 100 тыс. человеческих жизней. Но почему-то в Германии никто не ставит это событие в основу национального исторического нарратива, хотя идейных оснований у немцев намного больше, чем у украинцев.

СЛАВНЫХ ПРАДЕДОВ ПОГАНЫХ?

Известно, что историческая наука проникает в публичное пространство несколькими путями. Первый, наиболее эффективный и распространенный, это преподавание истории в школах. Какие формулировки и подходы будут заложены в детские головы, так они где-то и будет перетекать от поколения к поколению. Существуют, правда, случаи, когда наряду с официальными, функционируют альтернативные знания, которые формируются под воздействием семьи, семейной и локальной истории. Есть еще один важный фактор влияния на коллективное историческое сознание общества — это историческая политика государства. Это те же учебники, коммеморативные практики и финансирования разнообразных программ, проектов, торжеств и тому подобное.

Современную историческую политику украинского государства иначе как провальной назвать нельзя. Во времена Януковича, когда в этой плоскости орудовал печально известный министр Табачник, она была просто вредной. Теперь она отдана на откуп всяческим невеждам и аферистам. Создается впечатление, что Киеву безразлично, что происходит, например, из коммеморацией в провинции. Неужели высоких правительственных чиновников, которые оседлали старые уголовные схемы и продолжают обогащаться, не интересует, каким несчастьем для государства может обернуться установление в Умани памятника «героям» Уманской резни — Гонте и Зализняку?

Понятно, что Гайдамаччина больше всего подходила советскому историческому канону. Украинские селяне восстали и полностью вырезали своих эксплуататоров. Правда, не уточняя, как эксплуатировали украинцев римо-католические и еврейские младенцы, которых «герои» любили пронизывать своими пиками. Тем более не заморачивали себе голову тем, каким образом, полностью вырезая евреев в синагоге, насилуя женщин и разрезая беременным животы, а также уничтожая римо-католиков и униатов, повстанцы защищали православную веру.

Но черт с ней, с той советской интерпретацией! Давайте взгянем на проблему, как этого от нас требуют ультра-патриоты, «украинскими глазами». В чем состояло геройство поступка Гонты, который сломал присягу и, будучи сотником надворной милиции, которая должна была защищать город, перешел на сторону бандитов? Почему мы не задумываемся над тем, что, будучи обычным селянином, Иван Гонта дослужился до сотника и что таких гонт было предостаточно. Почему мы должны лелеять симпатии у современных украинцев к изменнику, а не к тем, кто исправно выполнял присягу?

Таких «почему» может быть множество. Но ответ один — потому, что в украинском историческом сознании господствует советско-русско-православная интерпретация истории.

После поражения арабской коалиции, за которой стоял Советский Союз, в войне против Израиля 1967 года, в нездоровых головах советских пропагандистов появился коварный план — установить в Умани, на месте резни, памятник Гонте и Зализняку. Проект начали разрабатывать в 1968 году, но впоследствии остановили. И вот, в независимой Украине, которая находится в состоянии войны и невероятно нуждается в международной поддержке, в Умани успешно реализовали советский замысел — установили памятник Гонте и Зализняку. И сделали это в ноябре 2015 года. Если поляки уже даже «привыкли» к тому, что украинцы сразу после выступления польского президента в Верховной Раде принимают законы, направленные на глорификацию ОУН, то для хасидов, которые каждый год десятками тысяч приезжают на могилу цадика Нахмана, это будет диким «сюрпризом». Одним словом, создаем проукраинскую коалицию на международном уровне...

А нашим правителям пора бы уже понять, что историческая политика — это также политика государства. И за нее придется отвечать.