«Архиолигарх» граф Михаил Воронцов

Ровно 220 лет тому назад, в апреле 1783 года Крымское ханство окончательно утратило независимость — правительство Екатерины II вынудило Шагин-Гирея отречься от власти и выехать в Стамбул. Российская империя вместе с Османской Турцией стала «совладелицей» Черного моря. С приходом российской имперской власти открылась новая страница летописи Тавриды. «Москва — третий Рим» окончательно утвердилась на Северном Причерноморье. Романовы наметили новую главную цель своей геополитики — Константинополь («Второй Рим») и его наследие играли тогда исключительную роль в жизни православного мира. Кстати, очень скоро, 29 мая будет отмечаться 550 ягодовщина падения под ударами турок-осман столицы Византии. «День» обязательно откликнется на эту трагическую, судьбоносную дату мировой истории.

С Крымом и югом Украины с 20 хгодов ХIХ века неразрывно связана судьба древнейшего рода, представители которого в течение XVIII— ХIХ вв. занимали наивысшие посты в Российской империи. Биографии Воронцовых и представителей другой ветви этой семьи — Воронцовых-Дашковых — читаются как увлекательный роман. Так, родной брат деда Михаила Воронцова Михаил Илларионович был в 1758—1763 гг. всесильным государственным канцлером при Елизавете Петровне; родной дядя — Александр Романович — президентом Коммерц-коллегии при Екатерине II, и также государственным канцлером (в 1802—1805 гг. при Александре I). Отец Михаила Воронцова Семен Романович был видным военачальником, сподвижником графа Петра Румянцева- Задунайского, послом в Венеции и Лондоне. Сестра же его — «кавалер- дама» Екатерина Дашкова, президент Российской академии, женщина необычной судьбы, великолепно образованная и известная далеко за пределами империи, переписывалась и вела беседы с Дидро и Вольтером, оставила интересный документ екатерининской эпохи — «Записки».

«Светлейший князь» Михаил Семенович Воронцов (1782—1856) родился в Санкт-Петербурге и был крестником Екатерины II. Мать его — дочь адмирала Алексея Сенявина умерла рано, оставив на руках отца двух малолетних детей. Семен Воронцов в 1785 г. был назначен послом в Англию. При Павле I он оказался в опале, но предусмотрительно отказался вернуться в Россию. После 1801 года — при Александре I последовала реабилитация всех екатерининских вельмож, столь нелюбимых Павлом I. С.Р.Воронцов уже навсегда остался на Туманном Альбионе, как и дочь Екатерина. Необычайная судьба ее сына лорда Сиднея Херберта, военного министра Великобритании в годы Крымской войны (1853—1856) — отдельная страница в летописи семьи, которая ждет своих исследователей.

Но что же Михаил Воронцов? До 20 лет он воспитывался и учился в Англии; изучал европейские языки, политические науки, математику, свободно читал на древнегреческом и иврите. Возвращение на родину подававшего большие надежды молодого графа стало событием для всей семьи. Он являлся наследником почти всего огромного состояния Воронцовых, именно для его воспитания тетей готовились «Записки». Вот что писал о М.Воронцове Петр Завадовский, один из самых известных выходцев с Украины на службе империи, министр народного просвещения: «Не полагал я никак пережить судороги России и начать счастливую эпоху (после свержения Павла I. — С.М. ) утешением, увидя твоего премилого сына. Сердце доброе и нежное, скромность не по летам и рассудок здоровый имеет».

С 1803 года М.С.Воронцов в действующей армии на Кавказе, участвует в войнах с Наполеоном в Европе, в русско-турецкой войне. Очень показательно свидетельство адъютанта посла Франции в Петербурге (и по совместительству — шпиона) капитана де Лонгерю, давшего ценные для Парижа характеристики российским генералам перед войной 1812 года: «Генерал Воронцов. 30 лет, только что произведенный в этот чин за храбрость, проявленную против турок при взятии Базарджика. Обладает хорошими познаниям в военном деле и очень любим своими солдатами и вообще всеми офицерами армии. Необычайно богат». Эти слова очень скоро нашли подтверждение — генерал-майор Воронцов участвует в Бородинском сражении как командир гренадерской дивизии и получает на передовой тяжелое ранение. В Заграничном походе он также отличился, особо — при взятии Парижа. Вплоть до 1818 г. М.С.Воронцов находится со своим оккупационным корпусом в столице Франции, и, наконец, оставляет службу в армии в чине генерал-лейтенанта.

В январе 1819 г. произошло событие, изменившее жизнь Михаила — в Париже, где ведет светскую жизнь, он знакомится с графиней Елизаветой Ксаверьевной Браницкой. В том же году Лиза становится супругой блистательного графа. Состояние его почти удвоилось (и Воронцовы стали самыми богатыми вельможами империи), так как жена принадлежала к одному из самых знатных и богатых польских аристократических семейств, владевшего десятками крупных поместий на Правобережной Украине. «Столицей» Браницких была Белая Церковь. По матери Е.К.Браницкая приходилась внучатой племянницей Григорию Потемкину-Таврическому — фавориту Екатерины II.

С назначением в 1823 году Михаила Воронцова генерал-губернатором Новороссийского края, семья переезжает в Одессу. В это же время там находился в ссылке Александр Сергеевич Пушкин, работавший в канцелярии графа. Конечно же он не мог не обратить внимание на блистательную аристократку. Современники называли Воронцову «одной из привлекательнейших женщин своего времени», восхищались ее грацией, приветливостью. Между поэтом и графиней возникло, по мнению многих исследователей, обоюдное чувство; впрочем А.С.Пушкин совсем уж потерял голову и видел в Воронцове только соперника. Известна хлесткая эпиграмма поэта:

Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.

Буквально в следующем стихе Александр Пушкин, раскрывает «любовные карты»:

Певец Давид был ростом мал,
Но повалил же Голиафа,
Который был и генерал,
И положусь, не проще графа.

Даже уже находясь далеко на севере в Михайловском А.С.Пушкин (есть все основания считать, что М.Воронцов выдворил поэта из Одессы, т.к. слухи о его связи с Е.Воронцовой уже были на устах чиновников) не забывает о «Лизоньке» — на полях рукописи «Евгения Онегина» повсюду наброски карандашом — профиль, анфас, овал лица, абрис шеи, плеч, пальцев...

Не нам судить — спор двух достойных мужчин остался в прошлом. Также как и великий русский поэт, Михаил Воронцов оставил весьма яркий, сродни комете, след в истории и искусстве. Алупкинский дворец-музей вблизи Ялты — а это пять корпусов с башнями, открытыми и замкнутыми двориками, лестницами — плод более чем двадцатилетнего труда архитекторов и строителей (проект англичанина Эдуарда Блора, руководил работами также англичанин Уильям Хант). Он был задуман как представительский дворец. Этот факт говорит о том, насколько важное значение придавал Крыму генерал-губернатор. В отделке интерьеров использовались привозимые со всего мира редчайшие породы дерева, ткани, циновки, ковры; Китайский кабинет, Зимний сад, Голубая и Ситцевая комнаты, библиотека, коллекция нот, гравюр, географических карт — вот неполный перечень богатейшего дворца, в оформлении которого будто причудливо, но и органично смешались английский стиль позднего Возрождения эпохи Тюдоров и элементы мусульманского зодчества ХIV—ХV веков. Так, южный фасад Воронцовского дворца напоминает знаменитый дворец арабских правителей Гренады в Испании. На фризе глубокой ниши фасада шесть раз повторяется изречение гренадского халифа Мухаммеда I «Нет победителя, кроме Аллаха!» Коллекция картин поражает обилием работ великолепных мастеров — Левицкого, Боровиковского, Щедрина, Орловского, Айвазовского, английских, французских и итальянских живописцев. Парк — еще одна жемчужина в короне дворцового комплекса. С первых дней его закладки работами руководил кудесник этого дела Карл Кебах.

Новороссийский край со столицей в Одессе включал необозримые южно-украинские степи от Прута на западе до Дона на востоке, а также Крым. За годы правления М.С.Воронцова край расцвел: из небольших городков и поселков выросли города Одесса, Николаев, Херсон, Севастополь. Стремительно развивалось виноградарство и овцеводство, проводились дороги (южнобережное шоссе в Крыму), учреждено было пароходство по Черному морю. Безусловно, политика колонизации имела свои теневые стороны — у крымских татар и других «аборигенов» (греков, караимов, крымчаков, ногайцев) зачастую отбирались лучшие земли. Среди первых колонистов — в основном русские, украинцы, немцы, болгары, евреи...

М.С.Воронцов оставался ярким представителем правящей верхушки Российской империи, верным проводником политики царя (вначале Александра I, позже — Николая I). Но без всякой идеализации его образа — М.Воронцов в начале 20-х годов был близок к движению декабристов, но позже всячески избегал политики — отметим либеральные взгляды, ум, образованность, толерантное отношение к подчиненным «светлейшего князя», получившего титул уже на новой должности — наместника на Кавказе (1844—1854). Уже там либерализм М.С.Воронцова не пройдет проверку на прочность во время «замирения» горцев; вспомним поэму Т.Г.Шевченко «Кавказ».

Мы, украинцы, способны различать: кто даже в условиях империи (а таких примеров немало — генерал-губернатор Малороссии в 1816— 1835 гг. Николай Репнин-Волконский, Киевский, Волынский и Подольский генерал-губернатор Михаил Драгомиров в конце ХIХ в.), сумел оставить по себе не только память деяниями своими, но и настоящий паспорт, удостоверяющий личность — Воронцовский дворец. Но что оставят потомкам наши нынешние олигархи?