«Белую книгу» дописывает война...

Украинские Вооруженные силы однозначно изменяются. К лучшему. Правда, причина неутешительная — российская агрессия, война. К сожалению, в мирные времена за годы независимости армией в Украине фактически не занимались — численность сокращалась, вооружений поступало мало, финансирование — по остаточному принципу. По сути, ВСУ оставались советскими или постсоветскими. А во время правления Виктора Януковича они  фактически полностью развалились, что подтвердилось вначале российского вторжения в Украину.

Но шансы на другую армию у нас были. Еще в 2004 году тогдашний министр обороны Евгений Марчук представил «Белую книгу Украины», в которой изложил стратегию развития Вооруженных сил Украины до 2015 года. В ней предлагалась значительная профессионализация украинской армии, оптимизация ее количества, и существенное увеличение оборонного бюджета. Однако оказалось, что у преемников Марчука были совсем другие приоритеты, чем увеличение обороноспособности государства и создание дееспособных Вооруженных сил.

«НА ШТУРМ. С. ПЕСКИ, 2015» / ФОТО АРТУРА НАЗАРОВА

Поэтому после нападения Кремля пришлось форсированными темпами возобновлять украинскую армию, что без вклада волонтеров сделать было невозможно. Финансирование увеличилось в разы (Министерство финансов в государственном бюджете на 2016 год предлагает увеличить расходы на армию до 100 млрд. грн с 90 млрд. грн, предусмотренных на текущий год), разрабатывается и поступает новое вооружение, уровень подготовки военнослужащих после боевых действий вырос в разы (в 2015 году была утверждена численность ВСУ не больше 250 тысяч).

Но каким все-таки является состояние украинской армии сегодня? Насколько быстрыми и глубокими являются изменения в ВСУ? Прилагает ли власть максимальные усилия для реформирования сектора безопасности?

«НУЖНО ПЕРЕСМОТРЕТЬ ПРИНЦИПЫ РАЗВИТИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ»

Валентин БАДРАК, директор Центра исследования армии, конверсии и разоружения:

— Говоря о реформировании армии, мы должны исходить из угроз. У нас есть основная угроза военной агрессии со стороны России. И нашей главной задачей является то, чтобы армия была способна ответить на любые вызовы именно от России. Могу сказать, что в настоящее время наша армия может достаточно уверенно отреагировать на вызов, который называют «гибридной войной». Это война третьего поколения. Но, к сожалению, остается много проблем с возможностью перехода России к бесконтактной войне. Поэтому главная задача — способность Вооруженных сил реагировать именно на войну четвертого поколения.

Нужно пересмотреть принципы развития Вооруженных сил. Для этого были разработаны механизмы для перехода армии на профессиональную основу и реальной подготовки мобилизационного резерва в рамках войск территориальной обороны. Второе — необходимо обеспечить рациональное перевооружение. Два года войны доказали, что пока еще Украина способна реализовывать перевооружение только на тактическом уровне. В этой сфере есть не только просчеты, но и непонятные принятия решений Верховным Главнокомандующим, то есть Главой государства. Проблемы касаются также ряда оборонных возможностей, например, создания Сил специальных операций.

Кроме того, остаются проблемы с обретением украинским войском критериев для вступления в НАТО. А это является обязательным условием для того, чтобы Альянс мог нам помогать в и военно-технической сфере, и в выучке. Это должно было бы стать сигналом для Верховного Главнокомандующего, чтобы кардинального изменить кадровую политику. Экспертная среда об этом твердит уже больше года.

Относительно замечания о том, что власть делает акцент больше на укреплении внутренних войск, чем на Вооруженных Силах, — оно вполне объективно. По крайней мере, такое впечатление создается в результате следующих факторов. Вооруженные Силы должны были бы получать, кроме средств для повышения мобильной составляющей, за счет, например, колесных бронированных машин, еще и стратегические вооружения. При этом Министерство внутренних дел удивительным образом лучше реагирует на предложения относительно взаимодействия по созданию мощных элементов своей системы. Они активнее работают над созданием спецподразделений,  активнее переходят на профессиональный уровень и  активнее перевооружаются, взаимодействуют и с частными структурами.

Причина такой диспропорции, возможно,  — еще и субъективный фактор. Ведь наличие министра обороны с милицейским прошлым дает Вооруженным силам определенное сдерживание в развитии. Причем, вся перестройка Вооруженных Сил отдана на откуп начальнику Генштаба, который не реагирует на запросы общественного и парламентского контроля, на советы и идеи западного содружества.      

«ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РЕФОРМИРОВАНИЯ ВСУ — УСТАРЕВШАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ И ИНЕРЦИЯ»

Игорь КАБАНЕНКО, адмирал, эксперт по вопросам обороны и безопасности:

— На мой взгляд, основными проблемами реформирования ВСУ является устаревшая ментальность и инерция. Устаревшая ментальность находится в противоречии с решением существующих проблем     — невозможно старыми подходами, формами и способами решать современные вопросы. Мы видим это в лакировании, попытке сменить вывески, не меняя сути, использовании взятых из прошлых шаблонов фраз в попытке описывать что-то новое. Безусловно, это негативно влияет на эффективность и результат, не позволяет имплементировать в войско лучшие евроатлантические стандарты.

Инерция в основном связана с забюрократизированностью многих процессов. По сути, она убивает все новое и перспективное, например, загруженность офицеров справками, отчетами и сужает поле для перспективы — офицер должен думать и руководить, это — главное, а не переводить (носить) бумажки большие и малые.

На пути адаптации армии к стандартам НАТО опять же устаревшая ментальность, прежняя советская военная культура. Значительное число руководителей разного уровня не знают, что такое стандарты НАТО, не понимают, как они работают, не имеют навыков операционного английского языка и сторонятся всего этого. Сказать, мы переходим на стандарты НАТО, мало. Нужно разбираться в тонкостях и нюансах, что это такое, как и где имплементировать, иметь лидеров и драйверов этого процесса. Это, в свою очередь, нуждается в другой кадровой политике, направленной на продвижение на должности тех людей, которые имеют западное образование, опыт службы в штабах НАТО и профессиональные знания. Этот потенциал у нас значительный, но, по моей оценке, к сожалению, пока используется неэффективно. Как и возможности использования опыта наших партнеров.

Что касается вопроса о ставке на развитие и обеспечение внутренних войск (в частности, Нацгвардии) во вред  ВСУ, то есть внешней обороны. Я бы по-другому поставил вопрос — на что должна делаться ставка в обеспечении обороны Украины? На мой взгляд, и события последнего времени убедительно об этом свидетельствуют, ставка должна делаться на три аспекта: профессионального военного (как и раньше, на войне все решает человек в погонах, его подготовка, оснастка и морально— психологическое состояние — это ключевое), формирование технологического преимущества над противником на поле боя (что позволяет видеть противника на всю глубину его оперативного построения, опережать его в маневре и влиянии на его уязвимые места, сохраняя собственную боеспособность), а также создание боевых систем (что позволяет формировать высокоэффективные межвидовые и межродовые человеко-машинные компоненты).

Все это возможно объединить одним предложением — боевые (оперативные) возможности войск эффективно противостоять современным угрозам. Именно возможности войск, а не какие-то другие дела, должны быть приоритетом.

«ВО ВСЕХ СИЛОВЫХ СТРУКТУРАХ ПЫТАЮТСЯ ПРОВОДИТЬ РЕФОРМЫ, НЕ ВЗАИМОСВЯЗАННЫЕ МЕЖДУ СОБОЙ»

Николай СУНГУРОВСКИЙ, директор военных программ Центра Разумкова:

— Много говорится о реформировании ВСУ, но оно еще и не начиналось. Я назвал бы этот процесс стабилизацией и восстановлением возможностей для отражения агрессии. В начале 2014 года Вооруженные силы были в состоянии полного развала, и к концу 2014-го мы вышли на боеспособную армию, которая соответствует потребностям ситуации. Мы смогли удерживать паритет военных потенциалов на линии столкновения, и в комплексе со всеми остальными мерами ситуацию удалось стабилизировать.

Тормозит реформирование то, что проведен комплексный обзор обороноспособности, но не проведен комплексный обзор сектора безопасности вообще. Одновременно во всех силовых структурах пытаются проводить реформы, не взаимосвязанные между собой. Так система не строится, а времени, ресурсов и денег исправлять ошибки у нас нет. Поэтому нужно потратить месяц-два для общей оценки, разработать общую модель реформирования, расписать по ведомствам и потом внедрять ее.

Любая система защиты от угроз должна быть достаточной для того, чтобы на любой случай иметь ряд вариантов реакции. Это достигается тем, что перекрывается диапазон всех возможных угроз. Перечень угроз, описанных в Стратегии нацбезопасности, Военной доктрине Украины, не является полным — значит, не может быть полным комплект сил, предназначенных для реагирования. Мы как эксперты подчеркиваем эти проблемы, но, к сожалению, у нас в Украине не очень доверяют интеллектуальному потенциалу экспертной среды, поэтому пытаются пользоваться помощью внешних аналитических центров, которые делают предложения по реформам, не зная нашей специфики.

Касательно нашей евроатлантической интеграции, то, кроме деклараций политиков, мы не видим системных шагов. С 1994 года Украина сотрудничает с НАТО по программе «Партнерство ради мира», в которой есть процесс планирования и оценки сил. В его рамках выделены украинские воинские части, которые соответствуют стандартам и сотрудничают с силами НАТО. Но теперь задача — расширить этот комплект до объемов всех ВСУ. Делать это сразу — затратно, поэтому нужно производить постепенно с каждым годом.

Есть несколько классов стандартов НАТО — военно-политические, оперативные и технические. Организация процесса управления и планирования на стратегическом уровне даже близко не произведена. Хотя по оперативным стандартам и военно-политическому управлению были определенные подвижки.

Но если мы хотим перейти на стандарты НАТО, нужно перестраивать всю систему и подгонять под нее каждую деталь. Старая система перейти на стандарты НАТО не может — она должна быть по-другому устроена. А у военного руководства нет такого понимания. Кроме того, систему не перестроишь, не поменяв кадры. И я поддерживаю процесс, когда наиболее опытных специалистов, прошедших реальные боевые действия, после определенной подготовки ставят на руководящие должности в ВСУ. У них совершенно другое мышление, нежели у офицеров, которые протирали штаны в Генштабе.