Прогулка без наушников

Калейдоскоп нехитрых сюжетов, бенефис пикантных историй и мифов скрывают уставшие фасады улицы, а ее двойная жизнь в том, что не избалована она ни европейской промытостью, ни обновленными продуманными прикидами. Печальная радость и радостная печаль и в том, что всегда притягивала она сюда творческих людей, вдохновляла их. Значит, есть в этом уголке что-то такое, хоть сегодня — по факту — узенькая полоска улицы почти полностью забрала все бонусы у прохожих. Конечно, и с помощью машин, которых, несмотря на вечный кризис, становится все больше. Живя неподалеку, прекрасно знаю разницу в ощущениях: одно дело — ежедневная рабочая улица, которую стараешься быстро пробежать, особенно, зимой, опасаясь «поцелуя» нечаянной сосульки, ведь помню, вильнуть в сторону не удастся — везде машины.

Другое дело, когда ты выбрала день и сказала себе — сегодня буду наслаждаться домами и историями Большой старушки и не замечать ни гула трассы, ни замурзанности таких высокоуровневых фасадов, ни пыли и загазованности. К тому же, невозможно не уловить — это, пожалуй, одна из самых отмеченных разными комплиментными табличками, улица, по сути, почти каждый ее дом. Свои своеобразные ордена несет она весьма спокойно — ведь от них ни холодно, ни жарко. Титулы отдельно, ежедневная жизнь как по накату — отдельно. Курс на нематериальные активы: социальную мобильность, творческую самореализацию, поддержание здорового образа жизни после шумной прогулки, попробуем подпитать, разве что, на достаточно тихой, Пейзажной аллее, что вьется параллельно.

УГОЛ УЛИЦ БОЛЬШОЙ ЖИТОМИРСКОЙ И БОЛЬШОЙ ВЛАДИМИРСКОЙ — ОДИН ИЗ СТАРЕЙШИХ ПЕРЕКРЕСТКОВ КИЕВА. БОЛЬШОЙ ЖИТОМИРСКОЙ СТАЛА ПОСЛЕ ТОГО, КАК БЫЛИ ПОСТРОЕНЫ ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ ПРИСУТСТВЕННЫЕ МЕСТА. ОНИ И РАЗДЕЛИЛИ СТАРИННУЮ УЛИЦУ НА БОЛЬШУЮ И МАЛУЮ ЖИТОМИРСКИЕ. ТОГДА ЖЕ, В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА, ПОСТРОИЛИ ПОЖАРНУЮ ЧАСТЬ С САМОЙ ВЫСОКОЙ НА ТО ВРЕМЯ В КИЕВЕ КАЛАНЧОЙ. ЕЕ ВИДНО НА ОБОИХ ФОТОГРАФИЯХ 70-х ГОДОВ ПОЗАПРОШЛОГО ВЕКА. А СОВРЕМЕННОЕ ФОТО СДЕЛАНО ИМЕННО С ЭТОЙ КАЛАНЧИ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД

Туристу полезно в одномоментном миксе посмаковать прелесть уединения и темп вечно озабоченного, людского мелькания. Тут, в историческом центре Киева, достаточно заметна пестрота желаний. На одном здании годами висит огромный плакат «продается», а под ним наблюдается вялое строительное копошение или самодельный демонтаж фрагментов чудесного дома, который беззащитен, так как уже не городской, но и не открыто хозяйский. Сегодняшний купец когда-то, возможно, купивший дом по дешевке, может, уже давно тревожится по ночам — вдруг отберут. Вот и мечтает шустро продать. Да, похоже, с покупкой никто особо не спешит: вложения выводить из тени боязно, да и выгода конечная, при такой основательной переделке, непонятна.

БОЛЬШАЯ ЖИТОМИРСКАЯ, ПОЖАЛУЙ, ЧЕМПИОНАТ КИЕВА ПО КОЛИЧЕСТВУ АРХИТЕКТУРНЫХ ЖЕМЧУЖИН, МЕМОРИАЛЬНЫХ, ПАМЯТНЫХ, ОХРАННЫХ ДОСОК, ИЗЫСКАННОГО АРХИТЕКТУРНОГО УБРАНСТВА

Если знать, что спрашивать у улицы и бродить, не подчиняясь экскурсионной последовательности, а по желанию, возвращаясь к одному и тому же дому, что-то уточняя и сравнивая, то улица сама расскажет о всех, кто обитал тут, будто люди, закончившие свои земные дела, оставили ей наказ — помни. Стоя на углу Большой Житомирской и Владимирской, смотрю на дом №6, где жил искусствовед профессор Адриан Прахов. В свое время его гостеприимство активно притягивало богемную творческую публику. Известный факт: как-то Прахова попросили для росписи Владимирского собора, который возводился на народные деньги, а их считали бережно и внимательно, подыскать хорошего, но недорогого художника. Прахов отправился в Петербург и нашел скромного... Михаила Врубеля, который, кстати, весьма воодушевился предложением с постоянным заработком. Правда, через некоторое время (хорошо, что он успел все же оставить свой значимый след в соборе), художник некстати для работы влюбился в жену Прахова, в связи с чем ему было отказано в продолжении росписи. Снова вечное — ищите женщину. У Прахова, видимо, был неплохой вкус или ему везло на своих женщин, но затем в его дочь влюбились и Васнецов, и Нестеров. Последний написал образ Варвары Великомученицы именно с Елены Праховой.

НЕКОТОРЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ АРХИТЕКТУРНОГО УБРАНСТВА ДОМА ПО БОЛЬШОЙ ЖИТОМИРСКОЙ, 32, МОЖНО ТЕПЕРЬ УВИДЕТЬ РАЗВЕ ЧТО НА ЭТИХ ФОТОГРАФИЯХ, СДЕЛАННЫХ В 1989 ГОДУ

Напротив, на углу увешанный в честь художников и артистов, которые жили тут, многочисленными мемориальными досками дом. В советское время на первом этаже его располагался гастроном, который в народе называли «панські наїдки». Тогда времена были странные, в дефиците могло оказаться все, что угодно, а тут встречались неожиданные вкусности. Ведь и паны три обеда зараз съесть  не в состоянии, вот и оседали на прилавках, но быстро исчезали — в магазин приезжали даже из дальних районов города.

Конечно, мы заглянули во двор №19, где встретил юную Таню, свою будущую первую жену, Михаил Булгаков. Гимназистка, приехав в Киев, остановилась тут, у своей тети, подруги матери Булгакова. Тетя и попросила подругу посоветовать кого-нибудь в попутчики племяннице для знакомства с городом. Мама, недолго думая, и предложила: Миша все знает, может показать Киев и рассказать интересно. Так, с прогулок по Киеву, его красивым уголкам и задворкам, и начался тот роман. Определенно, от пеших совместных странствий можно ожидать всяких неожиданностей, но одно всегда неизменно — они счастливо освещают и освежают жизнь. Во все сезоны и времена. Остановившись у дома №12 и обрадовалась, что знаю — именно тут родился современный герб Украины, автором которого был художник Василий Кричевский. Там же и созданы рисунки первых украинских гривен 1918 года. Знаю прекрасно, где хочу побыть подольше, потому извинившись перед чудесным домом с химерой-гаргулией, которая завораживая, одновременно и работает, прикрывая своим стилизованным телом водосточную трубу; постою у шедевра Павла Алешина в стиле классического конструктивизма. Кажется, этот дом родился, чтобы оставаться красивым навсегда. Кстати, бывая в лично продуманной Алешиным квартире, в семье его внучки Оксаны, запомнила полукруглый кабинет-библиотеку, где все было сохранено как и при жизни зодчего. Даже мольберт с недописанным сюжетом замер там, где его оставил хозяин; затем поздороваюсь по дороге к Львовской площади с ликами милосердных монашек, которые по преданию, спасли мученицу. Ее образ тоже на фасаде, охраняемый ангелами и вот, наконец, мы у самых любимых домов, уже, по сути в конце Пейзажной аллеи. Этот дом № 32 в советские времена иногда называли «невестой старого генерала», так как был он окрашен в нежнорозовые тона. На фасаде — змееподобные линии застыли и в изгибах металла, и в обрамлении окон, балконов. Такая техника в ковке называется «удар кнута», и эта волна повторяется и повторяется в декоре, но не надоедая, а даря ощущение продуманной завершенности. Безумно красивый дом давно умирает, но он так и остается «вечной невестой» так как никто не отваживается его купить вернее, перекупить.

НЕСМОТРЯ НА НЕСОМНЕННУЮ АРХИТЕКТУРНУЮ ЦЕННОСТЬ И ОХРАННЫЕ ДОСКИ, НЕСКОЛЬКО ДОМОВ НА БОЛЬШОЙ ЖИТОМИРСКОЙ ПОГИБАЮТ НА ГЛАЗАХ. КАК ЭТИ — ПОД НОМЕРАМИ 32 И 34...

Уже на самой аллее буквально рядом под номером 34 — мой любимый замок над обрывом. Правда, замком назвала его для себя, официально он, породистый уже самим своим расположением над Гончаркой, своей самодостаточной отстраненностью  — неповторим, но как говорится, обошли на повороте — он не «списочник», а, значит, без охранной таблички и само собой — вроде, не представляет интереса для истории и не нуждается в повышенном внимании. Забравшись по горе мусора с тыла, стоя над пропастью под дышащим на ладан, балконом, фантазирую какая же жизнь протекала тут. О доме почти ничего неизвестно, но некоторые источники предполагают, что жил тут писатель Николай Лесков, который приехав в Киев, и поселился в доме на Житомирской, у родного брата матери, известного киевского врача-терапевта Сергея Алферьева. Лесков выучил украинский язык, познакомился с прогрессивной украинской литературой, да и вся его семья при жизни хранила любовь к Киеву, связи с ним. Бродя по развалинам далекой жизни, успела даже озябнуть. Дом шуршал, вздыхал, шелестел какими-то лохмотьями от влетевшего на правах хозяина ветра и кажется смотрел по привычке на вечную «невесту» — дом напротив. Начать бы этим дивным красавцам новую жизнь, да ответственным все не досуг, похоже. Может, кому-то поможет удар кнута. Есть такая техника.

Мы же встретимся, как всегда, за новым поворотом и возьмемся по привычке за старое — будем искать на задворках и ответы и впечатления. Уверена — везде будем ко двору.