Затянувшийся развод

— Первое и, наверное, самое важное. СНГ как организация, к сожалению, не состоялась. На сегодня Содружество существует всего лишь как формат переговоров на высшем уровне стран, которые с 1991 года договариваются о процедуре «развода». (Как оказалось, эту крайне сложную процедуру невозможно провести за несколько лет, потому что это вопрос финансового, геополитического и имущественного наследия.) Тот факт, что глава украинского государства стал «спикером» этих встреч, свидетельствует о том, что был найден компромисс, разрядка возникшего между участниками СНГ напряжения — многих сильно дразнят лидерские амбиции России. Тогда как вариант председательства Леонида Кучмы, представляющего Украину как ассоциированного члена, оказался довольно приемлемым. С другой стороны, известно, что кандидатуру Кучмы лоббировала Россия, что вполне объяснимо с точки зрения существующей конъюнктуры взаимоотношений Украины и России в контексте внутриполитической ситуации в нашей стране. Россия предложила выгодные внешние пиарные схемы укрепления имиджа своего соседа.

Что касается практической стороны «медали», то здесь возникает большой вопрос по отношению к озвученным со стороны украинской исполнительной власти ориентирам и планам. Во-первых, выглядит крайне недостаточной концепция развития СНГ как зоны свободной торговли. Хотя бы потому, что большинство известных на сегодня случаев развития макро-региональной интеграции — следствие не просто движения по пути торговых зон, а, прежде всего, по пути создания крупных транснациональных структур и, в итоге, региональных организаций. (Известный пример чего — Европейское Сообщество.) Посему есть некая легкомысленность в трактовке судьбы СНГ только как зоны свободной торговли.

И второй момент, который тоже настораживает, — это отсутствие в украинской политической элите четкого концептуального видения вектора развития евроазиатского региона. У нас есть трактовки лишь отдельных проблем как реакция на какие-то предложения (как правило, российские по природе), но нет своей доктрины. Поэтому ожидать, что к осени состоится некая революция в СНГ, думаю, не приходится.

Итак, не стоит, думаю, разворачивать кампанию по поводу факта, носящего ритуальный дипломатический характер, ибо имидж Украины пострадает еще больше. На фоне оправданий власти по поводу того, что мы, мол, не меняем европейский выбор, ситуация выглядит, пожалуй, немного неловкой. Полагаю, те, кто стоял у истоков технологии саммита в Киеве, либо просчитались, либо немножко подвели Президента с точки зрения имиджевого исхода. Для западного мира тот факт, что Украина вышла на уровень формального председательства в СНГ, является знаком того, что Украина делает свой геополитический выбор. Вся сложность ситуации состоит как раз в том, что на уровне внутренней политики мы говорим о каких-то технологиях, о попытках укрепить имидж, но, по сути дела, знаковость события выходит далеко за пределы наших трактовок. Повторюсь, для Европы, Соединенных Штатов активизация позиций Украины в СНГ может говорить лишь о том, что Украина начинает поворачиваться к Евразии. Оказавшись в таком положении, мы, почему-то, начинаем оправдываться. А смысл? Думаю, последние рокировки в Содружестве действительно затруднят диалог. Не столько потому, что Европа не желает вести диалог с Киевом, сколько потому, что Киев в очередной раз поступил непонятно и немотивированно. У нас мотивация формулируется по факту, в этом-то и вся проблема.

Что же касается заявлений на уровне высшего руководства страны о формировании политико-экономической оси «Киев — Москва — Берлин», то подобные «оси» — не новизна в мировой политике. По большому счету, ось «Берлин — Киев» — одна из разработок немецкой геополитики еще времен Первой мировой и межвоенного периода. Посему использование конъюнктуры хороших отношений Берлина и Москвы, попытка «присоседиться» и протрактовать это как ось выглядит скорее как пожелание, нежели реальность. Думаю, в нынешних геополитических процессах говорить о таком треугольнике, по меньшей мере, опрометчиво, поскольку на самом деле формируются несколько другие оси взаимовлияния, носящие трансрегиональный характер (к примеру, большая ось «Париж — Берлин — Москва — Пекин»). Дай Бог Украине сформулировать свою позицию именно в этих трансрегиональных связях.

С другой стороны, мы можем, пользуясь конъюнктурой переговоров о газовом консорциуме, тактически выгодной ситуацией в Европе по отношению к России и Украине (учитывая конфликт Германии и Франции с Соединенными Штатами по поводу Ирака), говорить о какой-то оси. Но эта ось может быть компонентом только большого проекта, а Украина не является активным провайдером такового.