«Создание единой УПЦ — объективная реальность истории»

«День» продолжает публикацию мнений экспертов, авторов и читателей газеты, начатую 2 августа, относительно празднования 1020-летия крещения Руси. Эта тема стала предметом очередного обсуждения в рамках совместного проекта «Украина — Россия: диалог культур» газеты «День» и русского интернет-портала ИноСМИ.ru.

В дискуссии от украинской стороны уже участвовали первый Президент Украины и глава Оргкомитета по празднованию 1020-летия крещения Руси Леонид Кравчук, посол Украины Юрий Щербак, автор «Дня» Клара Гудзик, ученый-германист Владимир Лесной, доктор филологических наук, профессор Владимир Панченко. Их тезисы вы можете найти в пятничном номере под общим названием «Создание единой УПЦ — объективная реальность истории». Сегодня мы предлагаем вашему вниманию ответы культуролога Вадима Скуратовского на девять предложенных русскими коллегами вопросов, а также реакцию наших читателей.

1. Как вы оцениваете итоги визита Константинопольского патриарха Варфоломея в Киев на празднование 1020-летия крещения Руси?

2. Каковы перспективы создания единой Украинской православной церкви?

3. Какие препятствия стоят на этом пути, в частности, оказывает ли РПЦ прямое или косвенное противодействие этому процессу?

4. Является ли создание единой Украинской церкви сверхзадачей для руководства страны. Если да, то к каким положительным или негативным последствиям это могло бы привести. Например, это, по вашему мнению, сгладило бы идеологические различия между населением Восточной и Западной Украины или, наоборот — усилило бы противоречия между регионами Украины?

5. Можно ли согласиться с мнением, что, стремясь к созданию единой независимой от РПЦ церкви, и признанной другими поместными православными церквями, Ющенко преследует политические цели, набирая дополительные очки к будущим президентским выборам?

6. Чем вызван «прохладный прием» патриарха всея Руси Алексия, руководством Украины, как его охарактеризовали большинство мировых СМИ?

7. Какие требования мог выставить патриарх Варфоломей украинским церквям (УПЦ КП и УАПЦ) для их вхождения под «юрисдикцию» Константинопольского патриархата?

8. Согласны ли вы с мнением, что на Украине религиозный вопрос даже в большей степени, чем вопрос языка, отражает проблемы, связанные с национальной идентичностью?

9. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл заявил, что религиозный вопрос на Украине «очень политизирован. Как был создан раскол под влиянием политических сил, так он и продолжает оставаться оружием, некой дубинкой в руках политических сил». Как вы прокомментируете это утверждение?

Вадим СКУРАТОВСКИЙ , культуролог:

1. На протяжении сотен лет украинская церковь была в институциональной и метафизической зависимости от Константинополя и от византийской культуры в целом, пока в известный период не изменилась ее ситуация, а собственно случилось это в конце XVII века. Так пусть Константинопольский патриарх посмотрит, как теперь выглядит украинская церковь. Думаю, от этого, как говорили в русской армии по другому поводу, ничего, кроме пользы, не будет.

2. Мне как человеку светскому, отчасти агностику и отчасти даже марксисту, трудно ответить на этот вопрос. Если создание Украинской православной церкви поможет дальнейшей суверенизации украинской государственности, дальнейшему украинскому самостоянию — почему бы и нет? Хотя, честно говоря, выражение «национальная церковь» в начале текущего тысячелетия выглядит несколько архаично.

3. На самом деле Русская церковь, некоторые иерархи, некоторые институты оказывают и прямое, и косвенное влияние в этом отношении, и это производит более чем странное впечатление. По Киеву ходят церковные процессии, которые либо защищают донецких бандитов, либо носят портреты Николая II, который, как известно, к украинской государственности не имел никакого отношения.

4. Как говорил писатель граф Толстой, когда он судил в товарищеском суде Мальденштама, «судить мы будем диалектически, через цель». Дело в том, что создание церкви будет одновременно и усиливать, и сглаживать различия, это будет обоюдоострый процесс. Вполне возможно, что в конечном счете, в обозримом или, может, необозримом будущем результат будет глубоко положительным. Возможна травма, но это естественно. Слишком долго и слишком обстоятельно Левобережную Украину воспитывали в соответствующем направлении. А Правобережная, так называемая Западная Украина, и вовсе пребывала в другом историческом поле. Левобережная и Правобережная Украина, с одной стороны, очень разные, а с другой — это два сегмента, которые просто обречены на взаимодействие. В какие- то моменты это взаимодействие выражается в форме конфликта, в другие — движется в сторону единства. Если церковь поможет единству, это пойдет только на пользу. Но когда по городу ходят слухи о том, что настоятель Киево-Печерской лавры собирался баллотироваться в депутаты вместе с коммунистом г-ном Симоненко, на котором уже негде ставить тоталитарные пробы, то это производит зловещее впечатление.

5. Давайте переведем наш разговор на язык большого исторического времени. Представим себе, что в Германии в 70—80-х годах XVIII в. спрашивают по поводу канцлера Бисмарка: «Конфликтуя с католической церковью, канцлер Бисмарк набирает или не набирает политические очки?» Разумеется, светский политик всегда преследует политические цели. Вне всякого сомнения, эти цели очевидны. Другое дело, будут ли соглашаться массы с этой стратегией Президента, или не будут.

6. Лично я очень уважаю патриарха Алексия, и когда-то меня очень коробило, что в 1990 г., во время его приезда, экстремисты бросались под его автомобиль, когда он направлялся в сторону Софии. Но с другой стороны, пусть патриарх укротит, по-светски говоря, своих функционеров. Я не понимаю, почему в киосках церкви Московского патриархата продаются «Протоколы сионских мудрецов». Почему там продается свирепейшая и даже черносотенная, фашизоидная литература? Разумеется, многие здесь от этого не в восторге. Вместе с тем, будем откровенны, до сих пор патриарх смотрит на Украину как на свое конфессиональное поле. На самом деле ситуация несколько другая. Украина, среди прочего, Западная Украина (которая с начала XVI уже пребывала совсем в другом конфессиональном поле, а в 1946 г. Русская православная церковь вместе с Министерством государственной собственности объединила все конфессии с Московской церковью под чекистским пистолетом) разумеется, все это помнит.

7. Без сомнения, Московского патриарха нужно уважать. Он представитель одной из самых мощных веток православья. С другой стороны, нужно понимать, что многие здесь и среди политической элиты, и из масс относятся к нему несколько осторожно и настороженно.

8. Читатели должны знать такую вещь: греко-католическая церковь в Западной Украине принимала живейшее участие в движении местных жителей к самоидентичности. Православная церковь в конце XVII — начале ХХI веков на подрусской Украине была при совсем другом политическом поведении.

Митрополит Евгений, блестящий библиограф и замечательный ученый, объезжая епархии вблизи Киева, злился на бедных батюшек, которые и не совсем его понимали, поскольку знали только украинский и церковнославянский. Русская православная церковь была абсолютно ангажирована Российским государством. Естественно, она не могла сочувствовать процессу украинской национальной самоидентичности. Этот процесс в полную силу начинается в августе 1991 года. И естественным образом возникает конфликт на пути превращения из украинского народа в политическую нацию. Если бы Русская православная церковь (в режиме чуда) сделала хотя бы несколько сочувственных жестов в сторону этого процесса, было бы просто замечательно.

9. Церковь именно в России на протяжении столетий была орудием политиков. Сейчас в Украине церковь расплачивается за этот многовековой политическо-церковный процесс. Пушкин рассказывает, что когда умирал последний Русский патриарх, Петра спросили, проводить ли патриаршие выборы. Петр рванул на груди своей куртку, ударил себя в грудь и крикнул: «Вот вам патриарх!». Вот тогда началась политика. Она началась даже раньше... Русской церкви раньше надо было думать о эмансипации ее от политики, а теперь, к сожалению, ввиду отсутствия этой эмансипации политика пришла в церковь в Украине. Получается, что носитель одной политики, упомянутый митрополит Кирилл, протестует против другой церковной политики. Это не первый и не второй раз в мировой истории.