«После того как Кучма стал Президентом, меня «ушли» с работы, по сути, с «волчьим билетом»

Пять лет назад, когда страна устала от действующего президента Л.Кравчука, общество хаотично искало новый тип лидера — человека, знающего «что строим». Тогда многие, поддавшись валу иллюзий, пропаганды, расхожих стереотипов увидели такого лидера в Леониде Кучме. Единичные голоса тех, кто в течение многих лет лично знал его, были сметены маятником массовых настроений, качнувшимся в сторону «профессионала, прагматика, ракетчика». Одним из таких «голосов» была тогда статья ветеранов КБ «Южное» Владислава Шапошникова и Владимира Михайлова, опубликованная в «Киевских Ведомостях» 24 июня 1994 года. (Кстати, вызвавшая неоднозначное отношение и среди журналистов редакции.) В ней авторы, опираясь на личный опыт работы с кандидатом, очень критично проанализировали предвыборную мифологию Л.Кучмы и его способность реализовать свои лозунги (помните — порядок в экономике, искоренение коррупции и т.д.). Как-то уже не принято вспоминать о тех неуслышанных «голосах единиц». И несмотря на то, что результаты той глухоты сегодня налицо, обществу опять предлагаются те же «грабли». Как сложилась судьба коллег человека, ставшего потом Президентом, посмевших в июне 94-го идти «не в ногу».

Собеседник «Дня» Владислав Шапошников — один из авторов той статьи в «Киевских Ведомостях». Кандидат технических наук, бывший начальник одного из отделов днепропетровского ракетно-космического КБ «Южное». Родился в Макеевке, в 1955 году закончил Днепропетровский горный институт и фактически всю жизнь трудился над созданием боевых ракет. Более 30 лет проработал рядом с Леонидом Кучмой. Статья вызвала в то время большой резонанс. Отозвалась она и на судьбе Владислава Шапошникова. После неприятного разговора с начальством и ухода из КБ он попытался устроиться по специальности и продолжить творческую работу. Встречали его приветливо, однако уже буквально на следующий день разводили руками: сам понимаешь. Вот так и ходил по кругу, пока не махнул рукой. А поскольку пенсии у «покорителей космоса» сейчас уж совсем невысокие, работал на земле, подрядился строителем. Где именно? Наученный горьким опытом, конструктор распространяться не стал: мало ли что! Ныне бывший ракетчик, имеющий ордена и медали за заслуги перед Отечеством, вынужден зарабатывать на жизнь сторожем. Есть какая-то жестокая ирония в том, что в стране, считающей себя избавленной от тоталитаризма, инакомыслящие могут устроиться работать только сторожами.

— Владислав Анатольевич, что побудило вас, человека в общем-то далекого от большой политики — выступать в печати?

— Как-то на кануне выборов я увидел по телевидению передачу о «Южмаше» и его директоре Леониде Кучме. Откровенно говоря, она привела меня в возмущение. Кучму показывали на фоне достижений отцов-основателей завода и конструкторского бюро этаким мощным технократом, который «учил ракеты летать». Было это до чрезвычайного нескромно, а главное, не совсем соответствовало действительности. Подчеркивалось, что от предшественника ему в наследство достался не передовой в стране завод, а «айсберг проблем», «в цехах же были адские условия труда». Вывод напрашивался сам собой: новый директор в короткий срок, несмотря на отсутствие опыта работы на промышленных предприятиях, навел на заводе должный порядок. В клипе, естественно, умалчивалось, что дела на заводе идут все хуже, четко проявляются признаки кризисных явлений. Тогда-то и появилась в газете «Днепровская правда» наша с коллегами заметка «Реклама нескромности».

В президентской гонке 1994 года ошеломляло обилие и разнообразие беспардонной агитации в пользу Кучмы. Здесь он явно превосходил всех своих многочисленных и не лыком шитых конкурентов, включая действующего тогда президента Леонида Кравчука. Электорату представляли образ прагматика, крупного хозяйственника, ученого, политика с ясной программой, способного быстро ликвидировать преступность, коррупцию, поднять производство, жизненный уровень народа, в общем — решить все проблемы в Украине. А по выражению самого Кучмы, в случае избрания его президентом, «энергии и власти для этого будет достаточно». При этом как-то забылась и деградация «Южмаша» при руководстве Леонида Даниловича, и бесславное его премьерство, когда он постоянно просил дополнительные полномочия — получал и снова просил. И, главное, все ему мешали, как, впрочем, и сейчас — в ранге Президента.

По мне этот очевидный блеф был сродни «рекламе». И цель была та же — любой ценой завоевать голоса избирателей. Чтобы хоть как-то сбалансировать гипертрофированные действия Леонида Даниловича, я и решился на выступление в печати.

— До начала 90-х годов «Южмаш» был сверхсекретным объектом и своего рода «государством в государстве» — вся его жизнь протекала за высокими стенами. Наверное, поэтому тридцатилетний период жизни Леонида Кучмы — от студенческой скамьи до депутатства в Верховной Раде — тоже как бы находится в тени. Об этом времени можно почитать лишь скупые строки в биографических справочниках или узнать что- либо от непосредственных очевидцев-коллег...

— По свидетельству однокашников, Кучма не был увлеченным студентом. Окончив Днепропетровский университет в 1960 году, он пришел в КБ «Южное», но ненадолго задержался в конструкторском отделе. Вскоре становится освобожденным комсомольским работником, им и проработал около десяти лет. После завершения комсомольской карьеры — он старший инженер, а затем руководитель небольшой группы ведущих, которые курировали одну из тем.

Однако спустя некоторое время он снова на «освобожденной» работе — секретарь парткома КБЮ, а со временем — парторг ЮМЗ. В 1982 году Кучма неожиданно занимает освободившееся место первого заместителя Генерального конструктора. Как тогда говорили — партии видней. Той самой партии, которую с некоторых пор так невзлюбил Кучма, но которая его не только любила, но и жаловала. Столь же неожиданным стало и назначение его в 1986 году директором «Южмашзавода».

— Выходит, что основную часть жизни в Днепропетровске Кучма проработал на комсомольской и партийной работе? А как же он справлялся со своими обязанностями на постах первого зама Генерального конструктора и директора ЮМЗ?

— В условиях административно-командной, а точнее, партийно-командной системы, показная преданность «линии партии» не только заменяла и профессиональную подготовку, и опыт, и даже недостающие человеческие качества, но и была мерой служебного соответствия. Между прочим, вы знаете, о чем я недавно подумал? У нас почти ничего не изменилось по сравнению со временем застоя. Только раньше были первые или генеральные секретари, ЦК, обкомы и так далее, а теперь — президенты, администрации. Да и люди почти те же, сидят в тех же апартаментах, только они раньше были рангом пониже: второй эшелон. Методы работы знакомые. Никак не могу избавиться от впечатления, что все это когда-то уже было.

Хотя особых претензий к Леониду Даниловичу на посту первого зама Генерального конструктора предъявить как будто бы не к чему, но на этом месте, с моей точки зрения, должен быть не администратор, а специалист высокого класса, ученый. Возможно, из этих соображений в КБЮ вскоре появилась должность еще одного первого зама — по научно-техническому сопровождению работ.

Назначение же Кучмы директором «Южмашзавода» по времени совпало с началом устойчивого спада производства на этом ранее преуспевающем предприятии. Конечно, наиболее заслуживающую доверия оценку соответствия того или иного работника может дать его непосредственный начальник, располагающий информацией, недоступной для других. Генеральный конструктор и Генеральный директор НПО «Южное», куда входил «Южмашзавод» — академик Уткин В.Ф., под началом которого Кучма проработал практически всю свою бытность в КБЮ и ЮМЗ, нередко не скрывал своего отношения к Леониду Даниловичу. Насколько мне известно, он без особого энтузиазма поддерживал назначение Кучмы и на место первого зама, и на пост директора «Южмаша».

Положение обострились, по- видимому, после того как Кучма после назначения директором «Южмаша» начал бороться за «самостійність» ЮМЗ, против «диктата проектников над непосредственными производителями материальных благ». И незадолго до перевода Уткина в Москву мне довелось увидеть письмо в адрес ЦК КПСС с резолюцией Горбачева М.С., где мотивировалась целесообразность использования Кучмы на партийной работе. Однако резолюция почему-то не была выполнена.

— Была ли, по-вашему мнению, какая-то возможность избежать кризиса на «Южмаше»?

— По-моему, была. В этом меня убеждает дефицит в Украине машиностроительной продукции и, в первую очередь, сельскохозяйственной. По оценкам специалистов, ежегодная потребность в зерноуборочных комбайнах разных классов составляет более 10 тысяч машин. Такое же положение и по многим другим видам машиностроительной продукции. Если бы руководство завода во главе с Леонидом Даниловичем своевременно и грамотно оценило обстановку, то завод был бы при деле, и державе была бы польза великая. Но время упущено.

Сейчас же положение на «Южмаше» хуже некуда — страшные задолженности, отключение отопления и электропитания, вынужденные длительные отпуска рабочих и служащих без содержания, мизерная зарплата работающих и т. п.

Некоторые утверждают, что кризисы в экономике переходного периода неизбежны. На это хорошо ответил как-то председатель Совета Федерации РФ Егор Строев: «Экономический кризис — не следствие переходного периода, а результат неумелого управления экономикой в этот период». И это утверждение справедливо как для государства в целом, так и для того же «Южмаша». Объективно производительные силы не аннигилировались. Говорят, что утрачены «связи», но это, простите, неразбериха в организации и управлении, то есть непрофессионализм власть предержащих. «Южмаш» — гордость отечественного машиностроения — сдает в аренду производственные помещения. Цех для сборки ракет снимает для сборки и складирования тракторов одна американская фирма. В свое время министр обороны США Р.Макнамара развивал мысль о «невоенной (экономической) доктрине» в борьбе с Советским Союзом, но ему и присниться не могло, что американские трактора «займут» святая святых некогда грозного «Южмаша».

— Интересно, а как отреагировал Леонид Данилович на ваши публикации и прозвучавшую в них критику?

— После первой — «Реклама нескромности» в газете «Днепровская правда» — у нас с ним произошло нечто вроде разрыва дипломатических отношений, а в 1994-м, уже после того как Кучма стал Президентом, меня «ушли» с работы по сути с «волчьим билетом». Этому предшествовал один незначительный, но весьма характерный эпизод. Во время прошлых выборов практиковалась так называемая «горячая линия» — встреча кандидатов с электоратом в прямом эфире (при наличии передвижных средств телевидения) прямо с улиц Киева. В одной из таких передач Кучму спросили о его отношении к нашей статье в «Киевских Ведомостях». Ответ — «нашлись только двое из многих тысяч южмашевцев, к тому же — бывшие(!) работники КБЮ, которые, кстати, передо мной извинились (!)».

Я стал бывшим позже, а, во- вторых, ни о каких извинениях речи просто не могло быть. Конечно, с одной стороны, я понимаю донкихотство таких выступлений, ибо они ничего не могут изменить по существу. С другой — хотя своим выступлением я сильно навредил себе и своей семье (ведь мог бы работать до сих пор), я о сделанном не сожалею. Просто потому, что считаю недостойным мириться с тем, что и как у нас делается. Меня в то время спрашивали, зачем мы это сделали. Я отвечал, что ничего не имею против Кучмы лично, просто боюсь жить в государстве, которым он будет руководить.