«Мы попали в нерв»

Подготовленный Центром деокупации и реинтеграции движения «Сила права» проект закона Украины «О прощении» получил большой резонанс. По словам лидера движения Андрея Сенченко, через неделю после размещения на платформе Центра деокупации и реинтеграции в «Фейсбуке» уже более 200 тыс. человек прочитали законопроект. Конечно, война, которую ведет Россия против Украины уже четыре года,  судьба оккупированных территорий и людей на них, является обнаженным болящим нервом для украинцев. К сожалению, приходится констатировать, что не власть выступает в авангарде продвижении соответствующих инициатив, а гражданское общество. «Сила права» известна своей работой по предоставлению правовой помощи переселенцам и военным, по сути, эта организация выполняет работу, которую должно было бы выполнять государство. Итак, в чем суть законопроекта «О прощении» и какова реакция на соответствующую инициативу?

«ГРАНИЦУ — КОГО ПРОЩАТЬ, А КОГО НЕТ, ДОЛЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ УКРАИНСКОЕ ОБЩЕСТВО»

Андрей СЕНЧЕНКО, лидер Всеукраинского правозащитного движения «Сила права»:

— Какие основные задания этого законопроекта? Мы пытаемся разрушить стену непонимания, ненависти и страха, которую Кремль строит между свободными и оккупированными территориями Украины. Жителям оккупированных территорий — Крыма и части Донецкой и Луганской областей — российскими спецслужбами, СМИ, оккупационными СМИ и разного рода предателями активным образом внедряется мысль о том, что для Украины они преступники и предатели и что вся Украина их ненавидит. Из чего им пытаются навязать вывод, что вам уже деваться некуда, поэтому вам надо плыть дальше в кремлевской лодке. При этом, на эту же задачу работает часть публики и у нас — на свободной части страны. Во-первых, эта платная агентура, которая, безусловно, есть на нашей территории, и которая активно работает в соцсетях. Их задача подливать масло в огонь и орать, что всех надо репрессировать в Крыму и на части Донбасса. Во-вторых, это разного рода маргинальные политики, которым больше нечего предложить народу.

Почему этот законопроект эффективен с точки зрения разрушения стены, который строит Кремль? Мы этим законом предлагаем четко очертить круг тех деяний, за которые могут привлекаться к ответственности наши граждане, проживающие на оккупированной территории. Мы сознательно пошли на четкий перечень статей, так как у каких-то прокуроров или следователей, у людей со сталинским принципом («если есть человек, то статья найдется») всегда есть желание использовать ситуацию. Например, есть статьи за проведение митингов. Строго говоря, за подобные вещи можно привлечь к ответственности огромное количество людей в Крыму и Донбассе, обвинив их в проведении и участии в незаконных митингах. Но это абсурд. Поэтому мы подобные вещи отсекаем.

РИСУНОК ВИКТОРА БОГОРАДА

Также мы отсекли статью, на которой, к сожалению, кормятся очень многие, — это финансирование терроризма нашими гражданами, живущими на оккупированных территориях. Безусловно, есть те, кто по крупному финансировал терроризм и они себе наработали на многие статьи, поэтому они не выскользнут от ответственности. А когда стоит работяга, например, в Донецке и месит бетон лопатой, а с его зарплаты вычитают проценты в виде так называемых налогов в оккупационный бюджет, то в чем он виноват? Хотя, строго говоря, его можно было бы привлечь за финансирование терроризма. Поэтому, чтобы все эти вещи отсечь, мы подготовили четкий перечень статей, которые зафиксировали в этом проекте закона. Следовательно те, кто не совершал таких противоправных действий, являются жертвами агрессии, а не пособниками оккупантов. То есть этот законопроект сразу же раскалывает общество на оккупированных территориях — на подавляющее большинство, которое никаких преступлений не совершало (к ним нет претензий), и на тех, кто преступление совершал. Этот законопроект предусматривает, что совершившие тяжкие преступления прощению не подлежат, а те кто не совершал тяжкие преступления и раскаялись, могут расчитывать на прощение с заменой наказания в виде лишения свободы или на временнное ограничение прав.

Следующий вопрос — действующий Уголовный кодекс совершенно не адаптирован к условиям войны и оккупации. Пример. 18 марта, как мы знаем, в оккупированном Крыму собираются проводить выборы Путина. И больше 10 тыс. наших сограждан, живущих на полуострове, вошли в так называемые оккупационные избирательные комиссии. По действующему Уголовному кодексу они совершают преступление.  И прокуратура Крыма уже сформулировала это преступление как «государственная измена». По мнению прокуратуры, этим людям положено от 12 до 15 лет тюрьмы. Да, то, что эти люди совершают преступление, это бесспорно, но кто может поверить, что при освобождении Крыма, мы только за этот эпизод посадим 10 тыс. человек на 12 лет? То есть наказание должно быть адекватным, тогда в него будут верить, и его будут бояться. Мы по трем тяжким статьям Уголовного кодекса предложили более мягкое наказание. Поэтому те, кто вошел в эти незаконные избирательные комиссии — да, это коллаборанты, которые совершают преступление, но по нашим более гибким статьям им положено до двух лет тюрьмы. При этом, это уже оценивается не как тяжкое преступление, а небольшой степени тяжести. В этом случае такие люди имеют право на процедуру прощения. То есть они могут, переосмысливши свои действия и покаявшись, обратиться в украинский суд, чтобы получить от имени нашего государства прощение украинского народа. Это замена тюремного срока, даже положенного по нашей мягкой шкале, на альтернативное наказание в виде временного ограничения их прав, что тоже является существенным наказанием.

По поводу реакции на предлагаемый законопроект. Начался серьезный шквал обсуждения. И половина из того, что пишут, это разного рода жители Российской Федерации, где присутствует и злоба, и обвинения, и угрозы. Это говорит о том, что мы попали в правильную точку, то есть мы рушим их конструкцию, которая нацелена на то, чтобы навсегда или на десятилетия разделить нашу страну. Есть, конечно, извините, и идиоты с нашей стороны, которые жаждут крови и т. д. Но конечно же есть и квалифицированное обсуждение. Самое главное, что этот закон будет иметь право на жизнь только после очень широкого общественного обсуждения. И вот эту границу — кого прощать, а кого нет, я не берусь устанавливать, и я бы не доверил ее народным депутатам или Президенту. Я считаю, что эту границу должно определить украинское общество. 

Я могу вам сказать, что газета «День» это первое украинское издание, которое мне позвонило. До этого с утра мне позвонили из телеканала «Россия 1» — «Шоу 60 минут», но я им отказал в комментарии, потому что для себя я давно определил, что с российскими телекомпаниями я буду разговаривать только после того, как они уйдут из Крыма и Донбасса (я им об этом сказал). Вторые мне позвонили тоже из Москвы — из российского РБК, и сказали, что в российских СМИ очень широко обсуждается данная инициатива и попросили разъяснить. Я разъяснил. Украинские же СМИ в этом плане буксуют. Многие заняты третьестепенными вопросами. И я очень рад, что вы позвонили.

Стоит задача — как можно быстрее принять данный законопроект. Но перед этим необходимо общественное обсуждение, чтобы выработать формулу равновесия, плюс для того, чтобы потом мы не дали возможность в парламенте исковеркать данный законопроект. К сожалению, Банковая нам не союзник в данном вопросе, они заняты совершенно другими вопросами. Повторю, что этот законопроект необходимо принимать как можно раньше, так как он предусматривает не только то, что он начнет свое действие после освобождения какой-то части нашей территории. В этом проекте заложен механизм, когда, к примеру, сейчас с территории Донбасса выходит человек, который был в составе незаконного вооруженного формирования, но никого не убивал. Сейчас есть такая программа СБУ «Тебя ждут дома», но она основана на политическом решении, а не на нормах закона. А людям для того, чтобы они в это поверили, мало информации на сайте СБУ, они должны видеть и читать украинский закон, который дает четкие гарантии и дает алгоритм их действий и соответственно всей правовой системы нашей страны. Поэтому чем раньше будет принят этот закон, тем раньше мы сможем разрушить стену, которую формирует Россия, и тем больше будет поток людей, которые будут выходить из незаконных вооруженных формирований. И тем меньше будет желающих входить в состав незаконных избирательных комиссий на оккупированных территориях.

«В ОСНОВЕ ТАКИХ ЗАКОНОВ ВСЕГДА ДОЛЖНЫ СТОЯТЬ ВОПРОСЫ О СУДИМОСТИ И ВОПРОСЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА»

Алим АЛИЕВ, правозащитник, программный директор ДП «Крымский Дом»:

— Разговор о подобном законопроекте среди крымской общественности и крымских экспертов шел достаточно давно. Это действительно необходимо, ведь люди, которые живут в Крыму, которые там работают (начиная с директоров школ и заканчивая теми, кто пошел работать в оккупационные администрации), должны понимать, что им будет или не будет после деоккупации полуострова. У этих категорий людей в Крыму действительно есть страх, что их будет ждать то ли уголовное наказание, то ли какие-то другие формы наказания.

Собственно, законопроект, который разработан Андреем Сенченко, прописан достаточно обстоятельно, но здесь есть другая вещь, о которой стоит говорить. В основе таких законов всегда должны стоять вопросы о судимости и вопросы международного гуманитарного права. Я точно знаю, что вторая версия такого закона относительно оккупированной территории Крыма была разработана экспертами и офисом Омбудсмена в Украине. Мне кажется, что здесь должны совмещаться усилия тех, кто работает на экспертном уровне по Крыму и хорошо его понимает, и политиков. Поэтому необходимо собирать крымскую экспертную среду. Если такой работы проводиться не будет, то я очень боюсь, чтобы на этой тематике не было спекуляций перед выборами, после которых об этой теме забудут.

«НАДО ВЫДЕЛЯТЬ ДВА АСПЕКТА: ЮРИДИЧЕСКИЙ И МОРАЛЬНЫЙ»

Андрей ЕРМАКОВ, луганчанин:

— Вопросы, которые будет регулировать Закон Украины «О прощении» в случае его принятия, не новы. Они появились не сегодня. Еще весной 2014-го, в Луганске, в кругу единомышленников мы достаточно часто говорили о том, как выходить из конфликта, как искать понимания. Противостояние на то время уже было достаточно мощным. Но тогда нам казалось, что серьезного вооруженного конфликта удастся избежать, что тот беспорядок и абсурд, которые начались, будут не долгими. При таких условиях понимание и взаимное прощение не были бы большой проблемой. Но случилось так, как случилось. Мы вынуждены были покинуть те территории, зато большое количество бывших соседей поддержали военную агрессию Российской Федерации. Кто-то морально, кто-то начал сотрудничество с оккупантами, кто-то взял в руки оружие. Наши позиции и жизненные взгляды разошлись еще больше. Это отдаление теперь закреплено пролитой кровью.

В вопросе прощения нужно выделять два аспекта: юридический и моральный. Примирение с точки зрения морали будет происходить на уровне межчеловеческих отношений. По моему мнению, оно будет длиться достаточно долго, потому что простить личную измену и восстановить доверие — дело непростое. Юридическую процедуру прощения должно организовать государство. Следовательно, чем четче будут сформулированы правила упомянутой процедуры, чем шире они будут обсуждены в обществе и будут отражать взгляд общества, тем лучше. Поэтому я приветствую инициативу широкого обсуждения и принятия Закона Украины «О прощении».

Что касается сути и положений законопроекта, который предлагается к принятию. Лично для меня важно, чтобы прощение не было только формальной процедурой, не было бы всеобъемлющим и мгновенным. Иначе это будет не прощение как результат покаяния, а обычная безнаказанность, которая провоцирует рецидивы. Именно этой цели служит альтернативное основное наказание, которое предлагается законопроектом. Это положение абсолютно соответствует моему виденью, в частности в части, декларирующей «...временное лишение права на работу в органах государственной власти и местного самоуправления, работу в постоянно действующих вспомогательных органах Президента Украины и органов государственной власти, на работу в составе избирательных комиссий на выборах Президента Украины, народных депутатов Украины, местных выборах и общегосударственном референдуме, права на военную службу, работу в правоохранительных органах и органах судебной власти, права на преподавательскую деятельность, права быть избранным Президентом Украины, народным депутатом Украины, депутатом Верховной Рады Автономной Республики Крым, областных, районных, городских, районных в городах, сельских, поселковых советов, сельским, поселковым, городским главой и старостой, а также приостановку права принимать участие в выборах Президента Украины, народных депутатов Украины, депутатов Верховной Рады Автономной Республики Крым, областных, районных, городских, районных в городах, сельских, поселковых советов, сельских, поселковых, городских глав, старост и референдуме на срок от пяти до десяти лет».

«АВТОРЫ ПЫТАЮТСЯ ДАТЬ НАДЕЖДУ ТЕМ, КТО БУДЕТ ГОТОВ ПОКАЯТЬСЯ...»

Сергей БОНДАРЕНКО, политолог, Винница:

— По моему мнению, наше государство должно постоянно думать о том, как и что делать с теми людьми, которые сейчас находятся на оккупированных территориях. Последние тенденции свидетельствуют об активном поиске действенных механизмов определения уровня привлечения тех или иных лиц, которые активно способствовали решению и участию в войне против Украины, их ответственности. У государства должен быть широкий спектр инструментов, которые позволят «очистить» освобожденные территории от «вируса сепаратизма» и ментально вернуть жителей к жизни в Украине. Однако существует много мест, которые создают проблемы. В частности, речь идет о том, будут ли предложенные шаги способствовать не только наказанию виновных, но и защите невинных.

Последние законопроекты по борьбе с коллаборационизмом (в частности речь идет о Проекте Закона о защите украинской государственности от проявлений коллаборационизма № 7425 от 20.12.2017 года) вызвали мощный общественный резонанс, особенно среди правозащитников. Разработчики любых законопроектов должны понимать все политические и социальные последствия принятых или предложенных решений. Среди ключевых моментов можно определить — данный закон дает «надежду» лицам, которые готовы и хотят избежать или уменьшить свое наказание за совершенные преступления против государства; будут ли защищены те, кто не принимал участия в вооруженном конфликте, но находится в зоне риска за свои взгляды или работу на оккупационную власть, которая не предусматривала непосредственного участия в боевых действиях (врачи, учителя, работники коммунальных структур и органов управления и т.п.). Формально все, кто в настоящий момент живет и работает по ту сторону, могут попасть под категорию «коллаборационист», что значительно отталкивает их от возвращения. Главное, чтобы люди, которые «там» живут и поддерживали сепаратизм, начали сомневаться в правильности своего выбора и имели бы пути возвращения в Украину.

Вопрос «амнистии» — «камень преткновения», который является одним из ключевых для достижения определенного мира. В пункте пять Минских договоренностей сказано о необходимости «обеспечить помилование и амнистию путем введения в силу закона, который запрещает преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины». Однако не совсем понятно, что имеется в виду под «амнистией» или на кого она рассчитана. Также не определенным до сих пор является то, кто и как должен нести ответственность после освобождения территории за свои действия. Российская Федерация настаивает на полной амнистии и запрете преследования своих сторонников. Для Украины такой шаг крайне опасен, так как люди, на чьих руках кровь, могут избежать наказания и продолжать свою подрывную деятельность уже на территории Украины как субъекты региональной и национальной политики.

Что касается проекта ЗУ «О прощении». Анализ текста документа говорит о том, что авторы пытаются дать надежду тем, кто будет готов покаяться и признать за собой персональную ответственность. Достаточно интересной является норма об альтернативном основном наказании. Она, с одной стороны, и привлекает к ответственности, а с другой — предоставляет альтернативу ответственности по «полной программе» с лишением свободы. Остается открытым вопрос о механизмах его выполнения. Закон, который обеспечит «очистку», «раскаяние» и «примирение» однозначно будет принят, рано или поздно. Но это должен быть выверенный документ, который защитит Украину и позволит лицам, которые против нее совершали деструктивные действия, получить надежду на возвращение. Политиков попросил бы не играться с вопросами возвращения оккупированных территорий, а очень ответственно относиться не только к законопроектам, но и к словам, которые исходят из их уст. Мы должны бороться за каждого, кто готов будет дальше жить и работать в Украине и на нее. Если человек может получить шанс, он должен его получить. Но те, кто имеет прямое отношение к разжиганию и участию в войне, должны быть наказаны в соответствии с национальным и международным правом.