Долгое эхо начала Второй мировой

Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон заявил по поводу 80-летия начала Второй мировой войны, что Польша в 1939 году оказалась «между фашистским молотом и коммунистической наковальней», когда с запада в нее вторглись германские, а с востока  — советские войска, но «польский народ не поддался тирании, и мы должны помнить его замечательный вклад в борьбу за свободу». На это заявление российский МИД через посольство в Лондоне отреагировал во вполне советском стиле: «При всех исторических дискуссиях вокруг советской военной операции в восточных районах Польши (в Западной Украине и Западной Белоруссии) постановка вопроса, при которой действия СССР фактически приравниваются к гитлеровской агрессии, совершенно неприемлема... Придется вспомнить роль британской дипломатии, которая не только попустительствовала захватнической политике нацистов (Австрия, Чехословакия, Мемель), но и последовательно саботировала предложения СССР о создании эффективного антигитлеровского альянса, в том числе конкретно для защиты Польши».

А в чем, собственно, разница, между немецким и советским вторжением в Польшу? Разве что в том, что Красная Армия пришла в Польшу на 16 дней позднее, когда основные силы польской армии уже были связаны борьбой с вермахтом и потерпели ряд серьезных поражений. К тому же польское правительство, осознавая безнадежность положения, объявлять войну СССР не стало и отдало своим войскам приказ отступать к границам нейтральных государств, а оказывать вооруженное сопротивление Красной Армии только в тех случаях, когда советские войска будут атаковать польские части и пытаться их разоружить. Вероятно, расчет польского командования был на то, что приказ станет известен в Москве, и Сталин негласно даст команду своим командирам не препятствовать уходу остатков польской армии в Румынию, Литву и другие страны. Однако этот расчет не оправдался. Красная Армия энергично преследовала польские части и стремилась не допустить их ухода за границу. И ряд боев между советскими и польскими войсками действительно произошел. В них погибло и было ранено по несколько тысяч человек с каждой стороны. Ну, а судьба тех поляков, что попали в советский плен, была печальной и ничуть не лучше судьбы тех, кто оказался в германском плену. Почти все офицеры были расстреляны в Катыни, Медном и в районе Харькова, а многие из солдат оказались в сибирских лагерях.

Так что строить из себя оскорбленную невинность Москве в данной ситуации совсем не стоит. Более того, если бы не советское вторжение, сопротивление польской армии вермахту могло бы продлиться лишних две-три недели, и немцы понесли бы дополнительные потери в людях и технике. А если бы Советский Союз действительно так заботился о защите польского суверенитета, что же мешало ему, не заключая пакта о ненападении с Германией, но сосредоточив войска у своих границ, в случае германского нападения на Польшу предложить полякам военную помощь. Вполне вероятно, что в такой ситуации Варшава бы согласилась ее принять. Но планы Сталина были совсем иными.

Что же касается гневных филиппик в адрес Мюнхена и политики «умиротворения», тут необходимо оговориться, что эти события отнюдь не являются тем, чем стоит гордиться народам Англии и Франции. Однако следует иметь в виду коренное различие между Мюнхенским соглашением и пактом Молотов-Риббентроп. Заключая соглашение с Гитлером об уступке Судетской области, лидеры Англии и Франции искренне верили, что тем самым им удастся предотвратить возникновение Второй мировой войны, тогда как советско-германский пакт о ненападении и секретный дополнительный протокол, составляющий его неотъемлемую часть, как раз и были направлены на то, чтобы начать Вторую мировую войну в самое ближайшее время. Ни Англия, ни Франция в результате Мюнхенского соглашения не приобрели никаких новых территорий, тогда как Советский Союз, благодаря секретному дополнительному протоколу к пакту Молотов-Риббентроп и последующему советско-германскому договору о дружбе и границе с соответствующими секретными протоколами, аннексировал половину Польши, Литву, Латвию и Эстонию, значительную часть Карелии, а также Бессарабию и Северную Буковину.

Точно так же МИДу РФ не понравилось заявление МИД Болгарии о той роли, которую Советский Союз сыграл по отношении к этой стране в 1944 году. Болгарское внешнеполитическое ведомство напомнило о том, что «мы не должны закрывать глаза на тот факт, что советская армия принесла народам Центральной и Восточной Европы полувековые репрессии, удушающие гражданское сознание, деформированное экономическое развитие и оторванность от процессов в развитых европейских странах» и что «долгосрочные последствия для Болгарии такие же, как и для других стран Восточной Европы, попадающих в зону влияния Советского Союза — 45 лет правления тоталитарного режима, основанного на большевистско-ленинской версии коммунистической идеологии». Это заявление было спровоцировано устроенной Российским культурным центром в Софии выставкой «75 лет освобождения Восточной Европы от нацизма», от которой правительство Болгарии поспешило отмежеваться.

В российском посольстве в Болгарии заявили, что они обескуражены заявлением болгарского МИДа и что многие из документов, представленные на выставке, были ранее неизвестны или недавно рассекречены и говорят о решающей роли Красной Армии в избавлении человечества от фашистской чумы». Замечу, что применительно к Болгарии тезис о советском освобождении выглядит особенно сомнительно. Страна не была оккупирована Германией, хотя там и присутствовала германская военная миссия. Болгарская армия не сражалась ни на одном из фронтов Второй мировой войны на стороне Германии, хотя и была ее союзницей. В Болгарии сохранялась конституционная монархия и не было оккупационных органов власти.

С точки зрения сегодняшних болгар, переворот 9 сентября 1944 года, совершенный коммунистами и просоветски настроенной частью армии при одновременном вводе в страну советских войск, которым еще царское правительство запретило оказывать сопротивление, отнюдь не выглядит освобождением, хотя бы потому, что жертвами последующего коммунистического террора в Болгарии только до марта 1945 года стали не менее 2138 человек, казненных по приговорам трибуналов. Общее же число жертв, включая бессудные казни, оценивается в 30—40 тыс. человек. Вскоре после переворота были казнены 47 представителей высшего офицерства, 67 депутатов Народного Собрания, 22 бывших министра, 8 советников царя и 3 регента. Но в России официальные лица упорно держатся советской версии «освобождения» Болгарии и всей Восточной Европы. И заявление болгарского МИДа поспешили также осудить в Государственной Думе и в Совете Федерации. Первый замглавы комитета Совета Федерации по международным делам Владимир Джабаров, в частности, заявил: «А что касается того, что Красная Армия принесла им страдания и полицейский режим, притеснение, — это все дань моде. Это попытка скрыть от своей молодежи истинную правду своей страны. Нам нельзя оставлять без ответа подобное заявление, ибо в преддверии 75-летия годовщины Великой Победы все чаще на Западе будут звучать подобные заявления». Но вряд ли десятки тысяч жертв коммунистического режима в Болгарии — это дань моде.

Тем временем Владимир Путин, не приглашенный в Варшаву на 80-летие начала Второй мировой войны, назло западным недругам отправился в Монголию на празднование 80-летия победы на реке Халхин-Гол. Там он заявил, что эта победа «имела хорошее профилактическое значение для предотвращения агрессии против Советского Союза с востока в период Второй мировой войны». А вот о том, что бои на Халхин-Голе явились результатом осознанной советской провокации и должны были лишь создать подходящий фон для подписания пакта Молотов — Риббентроп, Владимир Владимирович, разумеется, не сказал ни слова.