Дмитрий Ярош: «мифический» и реальный

Дмитрий Ярош – один из тех деятелей, которые не нуждаются в особом представлении. Причем не только в Украине. Объект путинской пропаганды, политик с радикальной риторикой и в то же время мужик с доброй улыбкой, «визитка» которого стала интернет-мемом. Анализируя его заявления, кажется, что он озабочен исключительно военным делом, но его собственная политическая узнаваемость – неопровержимый факт. После выхода из «Правого сектора», по его словам, из-за утраты влияния на внутренние процессы и нежелания быть «свадебным генералом» была создана организация «Державницька ініціатива Яроша». Впрочем, на нее, говорит Ярош, из-за фронта у него времени нет. Однако не следует забывать, что он помимо военного еще и народный депутат, а также заместитель главы комитета по вопросам национальной безопасности и обороны. И хотя он возглавляет рейтинги депутатов-прогульщиков, говорит, что об этом не беспокоится. Почему? Об этом и многом другом беседуем с Дмитрием ЯРОШЕМ.

«В ГЕНШТАБЕ У МЕНЯ КОНКРЕТНАЯ ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЗАДАЧА – КООРДИНИРУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ»

– Какие достижения и просчеты за три года после Майдана 2014 года, в котором вы, в частности, стали революционной силой, можете назвать?

– Первое и главное – то, что нам удалось удержать страну, хоть это было очень трудно сделать, так как сразу после революционных событий началась открытая военная агрессия Российской Федерации, и понятно, что все силы, в том числе и тех людей, которые делали Революцию, были брошены на защиту независимости и территориальной целостности нашего государства. Поэтому я бы сказал, что это самое главное. Кроме того, нам как государству удается избавляться от остатков тоталитарной коммунистической системы, что будет иметь особенно большое значение для будущих поколений. Нам удается избежать того, что бывает при войне – финансового дефолта государства, экономического краха и т.п. Безусловно, это позитив. Для людей, которые любят путешествовать, можно еще вспомнить безвиз. Из негативов – все их видят, нет смысла перечислять. Это и низкий уровень жизни, несмотря на большое количество уголовных производств и задержаний непобедимая повсеместная коррупция. Но катастроф каких-то не происходит, и слава богу.

– Какие настроения на передовой и среди командования?

– Настроения боевые. Я только собственно с самого «передка», с одной бригадой прошелся, посмотрел – ребята отлично себя чувствуют, техника вся в нормальном состоянии. Все готовы защищать Родину до последнего вздоха и освобождать территорию от иноземных захватчиков. В Генштабе у меня очень конкретная функциональная задача. Я координирую деятельность добровольческих формирований и командования Антитеррористической операции. К нам прислушиваются, нас задействуют. Понятно, что я там часто имею свою точку зрения, но дело командования – прислушиваться к моим советам или нет. Хотя, честно говоря, когда я что-то советую, то оно так и получается.

– Не секрет, что после агрессии России оборонная мощь Украины за короткий срок была создана фактически с «нуля». Причем в большой мере силами волонтерского движения и с помощью добровольцев. Как проходил этот процесс?

– Такие люди были тогда, есть сейчас и, дай Бог, будут и завтра. Если бы не война, мы бы волонтерское движение до такого уровня не подняли. Помогали и простые граждане, и люди, которые у нас владеют всевозможными компаниями и рычагами влияния на экономическую и финансовую ситуацию. Кроме большой помощи сформированных волонтерских организаций, как «Донбасс SOS», поддерживали «Эпицентр», сеть супермаркетов «АТБ», лично ее совладелец Геннадий Буткевич. Это из известных компаний, которые я давно хотел публично поблагодарить. Так, благодаря «АТБ» у  нас есть возможность одевать, кормить, обеспечивать жильем наших ребят из батальонов и т.д. Помощь не прекращается буквально с первых дней войны, с Майдана. Особенно это важно для добровольческих подразделений, которые не имеют материальной поддержки государства. Поэтому только за счет таких людей и компаний, как «АТБ», они уже три года воюют, и хорошо воюют. Помню, как мы сотнями закупали форму, каски, бронежилеты и т.п. – объем помощи огромный. Профессиональный уровень очень высок, подразделения Украинской добровольческой армии – одни из наиболее боеспособных на фронте, и существует УДА только благодаря добровольным пожертвованиям. Я искренне всем благодарен, кто помогает армии – кто-то дает 10 гривен, кто-то миллион, всем. Без них мы не могли бы вести эту войну. В 5-м отдельном батальоне есть очень хороший снайперский взвод, они постоянно нуждаются в гильзах, порохе, патронах. Сейчас хорошими винтовками мы их обеспечили, но расходных материалов не хватает. Диаспора тоже подключается, присылает необходимые вещи.

«РЕАБИЛИТАЦИИ БОЙЦОВ МОГУТ ПОМОЧЬ УКРАИНСКИЕ ТРАДИЦИОННЫЕ ЦЕРКВИ»

– В чем военные нуждаются в настоящий момент?

– Потребности в принципе не меняются. Это, как правило, легковые машины для передвижения по фронту. Очень часто даже у командиров бригад ВСУ, батальонов нет хорошего транспорта. Военная техника – и танки, и БМП – к большому сожалению, часто выпуска 60-70-х годов прошлого века. Ребята, конечно, за ними ухаживают, но понятно, что это техника другого поколения. Не секрет, что есть проблема некомплекта личного состава. То есть несмотря на то, что материальное обеспечение военнослужащих сейчас достаточно неплохое по сравнению с прошлыми годами и тылом, при этом люди не очень идут в Вооруженные Силы. Одни боятся войны, другие – забюрократизированы, потому что это тоже какой-то непреодолимый недостаток в ВС. В остальном парни обеспечены достаточно неплохо. Хотелось бы больше, но экономика Украины не в наилучшем состоянии, и мы это прекрасно понимаем.

– Как функционирует Украинская добровольческая армия? Сегодня это фактически единственное добровольческое военное формирование. Раньше была информация, что вы беседовали с Президентом о законодательном оформлении и превращении добровольческой армии в государственную структуру. Чем закончились эти переговоры?

– На сегодняшний день Украинская добровольческая армия – это штаб армии из многих управлений, 5-й и 8-й отдельные батальоны, отдельные легкопехотные отряды «Волынь», «Вольф», «Черный туман», медицинская служба – батальон «Госпитальеры» и управление военной разведки, плюс отряды территориальной самообороны, которые мы активно создаем в тыловых областях. То есть это достаточно объемная военная система. Я действительно вел беседу и продолжаю ее вести, как с Президентом, так и со всеми государственными чиновниками. С Андреем Парубием, депутатами – о том, чтобы законопроект был принят. С Президентом у меня не было встречи после того, как он сказал «я подумаю». Надеюсь, будет встреча, и он мне наконец даст ответ: «да» или нет». По моему глубокому убеждению, такая структура, как добровольческая армия, и это показывает практика европейских стран, – один из весомых факторов национальной безопасности и обороны. А для нашей воюющей страны, когда мы имеем такую империю рядом с собой, это очень и очень важно. Поэтому я все-таки буду убеждать Верховную Раду, Верховного Главнокомандующего, чтобы они взяли хотя бы за основу тот законопроект, который у нас есть. Я его даже не регистрирую сейчас. Потому что один раз зарегистрировал, он не набрал голосов, отозвал. Если бы Президент внес его как первоочередный, то быстренько бы приняли. Это было бы очень хорошо и для нашего государства, и для ребят, которые уже больше трех лет воюют по таким неформальным военным частям и подразделениям.

– Недавно прошла новость об инциденте с вашим охранником (боец выстрелил в ногу таксисту за нежелание ответить на «Слава Украине». – Ред.). Вы дали ответ в Facebook. Но эта ситуация фактически в который раз обнажила последствия отсутствия работы с ветеранами АТО по их психологической реабилитации и интеграции в гражданскую жизнь. Как считаете, достаточно ли работает государство в этом направлении?

– Эта проблема существовала, существуют и будет существовать. Даже такая большая империя, как Советский Союз, не могла справиться с этой проблемой после Второй мировой, потом – Афганистана. Знаю, что Украина пытается работать в этом направлении. Те же волонтерские организации создают реабилитационные центры и т.п. Но видим, что человеческий фактор является человеческим фактором. Я писал в том посту, что, бывает, люди держатся годами, а затем – какой-то срыв, после которого все стрессы вылезают наружу. Ни одно государство, даже США, не может застраховаться и избежать этого на 100%. Случаются самоубийства, насилие, даже теракты. В Украине, по моему мнению, могут помочь украинские традиционные церкви. Капелланы УПЦ КП, УГКЦ, УАПЦ – все они сильно работают на фронте, но нужно, чтобы они активнее работали с ребятами и в тылу. В нашем случае мы своих ребят не называем ветеранами, потому что война еще не закончена. А мы воюем на своей территории, поэтому даже если они не на фронте – они резервисты. Ветеранами будут, когда мы победим в этой войне, а мы обязательно победим. В прошлом году наши активисты из тыловых структур были на встрече в Министерстве обороны, Министерстве социальной политики, предлагали определенную комплексную программу, какие-то вещи сегодня начинают реализовываться. У нас есть специальный отдел, который собственно занимается и психологической, и физической реабилитацией бойцов. Будем надеяться, что государство все это поддержит, и как можно быстрее претворит в жизнь. А действиям бойца в этой истории дадут правовую оценку.

«НУЖНО ИСКАТЬ НОВЫЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ФОРМАТЫ»

– Каково ваше отношение к Минским договоренностям? Их называют «минским котлом», с одной стороны, но с другой – они помогли остановить кровопролитие. Что вы скажете?

– Общее отношение к «Минску» у меня негативное, поскольку если его имплементируют в жизнь государства, мы получим поражение на всех уровнях и демонтаж государства как такового. Но снова-таки, события во время Иловайска, после Иловайска принуждали дипломатов, главнокомандующего к подписанию каких-то документов, так как состояние ВСУ тогда было действительно плачевным. Сейчас мы восстановили наши Вооруженные Силы, хотя, конечно, еще не достигли того, чего бы хотелось. Свою тактическую роль «Минск» выполнил, и я считаю, что нужно искать новые международные форматы, поскольку этот не работает. Боевые действия не прекращаются. Будапештский формат был бы логичным, так как в таком составе нам давались гарантии, и у стран, которые туда входят, помимо России конечно, последовательная антиимперская политика.

Возможно, кому-то хотелось бы, чтобы приехал хороший «дядя» или «тетя», условно говоря Ангела Меркель, и навела нам порядок, выгнала агрессора с Донбасса и Крыма. Не очень мне верится, что так будет. Не для того Путин туда заходил, чтобы просто так уйти. Безусловно, необходимо максимально усиливать политическое давление на Россию. Но расчет наш должен быть в первую очередь на силу украинского народа, на силу наших Вооруженных Сил, других государственных силовых и негосударственных силовых структур. Я понимаю, что Крым военным путем после того, как Россия превратила его в огромную военную базу, освободить будет трудно. Но провести, в свое время, когда мы будем готовы, мгновенную военную операцию по восточным оккупированным районам Донецкой и Луганской областей – это нам по силам. Главное, чтобы на то была политическая воля и мы готовились к этому, а не думали, что придет кто-то и нам поможет.

«НАЦИОНАЛИЗМ УКОРЕНЕН В ИСТОРИЮ НАШЕГО ГОСУДАРСТВА»

– Ваш уход из «Правого сектора» и основание своей политической партии. В чем смысл последней, если она не очень активна? Каким видите будущее националистических движений, возможно ли их объединение?

– Я не говорил о политической партии ни тогда, ни сейчас. Речь шла об общественно-политическом движении, которое, если нам удастся, мы создадим. Хотя отмечал, что для меня как было, так и остается, в приоритете – защита Украины. В «ДІЮ» в основном входят ребята, которые были на передовой, возглавляет ее Андрей Шараскин, позывной у него «Богема», один из ребят, которые достойно повоевали и были направлены в тыл собственно для такой деятельности. Основной задачей этой общественной организации является помощь фронту – привлечение людей, волонтерских ресурсов, с чем она успешно справляется. Например, одна из самых успешных акций – это проведение решений областными советами, которыми добровольцы признаны участниками боевых действий. Благодаря этому наши ребята не только из УДА, но и из других батальонов получили такой же социальный пакет, какой имеют военнослужащие ВСУ, – участники боевых действий. Пока нет выборов, все идет, как должно идти. Сейчас ребята готовят съезд движения, возможно даже на июнь в Запорожье...

Если посмотреть на Революцию, всю войну, то националисты всегда держали «перед» везде, красно-черные флаги и сейчас развиваются над частью моих подразделений. Не надо путать идеологию и партийные структуры или конкретных людей, которые могут зарабатывать позитив или большой негатив. Это всегда так было. Национализм – единственное будущее для Украины, он укоренен в наш народ и в историю нашего государства. У нас есть такая националистическая формулировка – украинская нация родилась тогда, когда первая капля красной украинской крови упала на черную украинскую почву. Украинскому  национализму уже тысячи лет. И его формулу очень понятно и содержательно выразил в поэтической форме Тарас Шевченко: «В своїй хаті своя й правда, і сила, і воля». Политическую форму дали Донцов, Михновский, Бандера, Стецько и другие. Это приемственность из поколения в поколение украинской нации, а как его там начинают интерпретировать – дело десятое, все равно национализм жил, жив и будет жить, как когда-то Ленин говорил о коммунизме (смеется. – Ред.). Национализм имеет очень большую перспективу. И то, что ребята, которые занимаются партийной политикой, объединяются, это тоже положительно. Они предприняли первый шаг – Национальный корпус, «Правый сектор», организации объединились более мелкие. С большой радостью отношусь к таким вещам. Хотя думаю, что все же сейчас в условиях внешней агрессии Украине нужно более широкое объединение. Куда входили бы и консерваторы, и либералы, и националисты, и другие. Нам противостоит тоталитарная империя, поэтому только объединенными силами мы можем ее победить.

– Насколько удается совмещать депутатство с фронтом?

– Я пообещал своим избирателям, что сделаю все, чтобы не впустить войну на округ, который граничит с Донецкой областью. Я честен перед ними. К сожалению, те законопроекты, которые пытаешься разработать, вносишь, практически нереально претворить в жизнь, так как у меня нет ни фракции, ни депутатской группы. Так лежат тысячи законопроектов. Нужно заниматься тем, к чему душа лежит, и что больше всего приносит пользы государству. Я в данном случае сконцентрирован на защите Украины.

Современная политическая элита не очень государственническая, нет политических лидеров, с которыми бы я вместе пошел на баррикады. Украинские политические элиты слишком дискредитированы. Перетасованная политическая колода, которую нам предлагают почти 26 лет независимости, ни к чему хорошему не приводит. Эта власть не смогла предложить нашему обществу стратегию развития страны, и это самая большая проблема. Плюс во власти очень много бизнесменов, а это никогда положительно не влияет на ситуацию, так как они думают сначала о своем бизнесе, а потом о государстве.

Вместе с тем, я не думаю, что возможен третий Майдан, не вижу предпосылок. Хотя в истории Украины и человечества часто революционные события случаются неожиданно. Спичечка какая-то загорается, и потом сносит весь политический режим. Но на передовой, среди офицеров я точно не вижу подобных настроений. Один показательный пример недавно видел – командир одной бригады говорит мне: «Если кто-то будет призывать к третьему Майдану, вылезу на танк и раздавлю (улыбается. – Ред.)». Он патриот, три  года на войне, но понимает, что выйдут не те, кто хочет принести счастье государству. Организаторами станут пророссийские силы, которые являются агентами влияния Кремля.