«Квалификационный период»

Президент неправительственной организации «Проект по переходным демократиям» Брюс Джексон — фигура довольно известная. Его знают в экспертных кругах, перед ним открыты кабинеты многих политиков. Это может свидетельствовать лишь о большом влиянии этого человека — во всяком случае у себя на родине, в США. Он признает, что никто не любит, когда ему дают советы. По его мнению, украинский политикум не является исключением, так как многие рекомендации авторитетных экспертов Киев игнорировал, из-за чего, по его словам, было допущено немало ошибок. Впрочем, еще не все потеряно. Господин Джексон считает, что решающими в этом плане будут парламентские выборы 26 марта. В последнем интервью «Дню» летом прошлого года он высказал обеспокоенность относительно пяти тенденций в Украине: ценовое регулирование в экономике, реприватизация, вопрос «криминализации» политических оппонентов, популизм украинской власти и затяжной «революционный процесс». Что изменилось с того времени? С этого вопроса мы начали свою беседу с Брюсом ДЖЕКСОНОМ.

— Какова ваша оценка нынешнего этапа развития Украины? Количество предостережений у вас возросло или уменьшилось?

— Думаю, что в прошлом году летом основные предостережения касались правительственного развития, — это был своеобразный правительственный период. Сейчас вы имеете дело с политическим периодом, касающимся больше деятельности партий, нежели политики правительства. Поэтому сейчас внимание экспертного сообщества обращено к тому, насколько успешно реформируются три главные политические партии — «Наша Украина», Блок Юлии Тимошенко и «Регионы Украины». К тем пяти причинам обеспокоенности, о которых я говорил в прошлом году, добавилась еще одна. Она касается соглашения относительно энергетического договора с «Газпромом». Это катастрофа для всей безопасности Украины. Если это соглашение будет принято, то украинская экономика будет служить России, особенно в энергетической сфере. Поэтому сегодня существует шесть предостережений.

— Имеет ли Украина какие-то возможности для того, чтобы «переиграть» ситуацию? Не думаете ли вы, что уже слишком поздно отступать назад, поскольку соглашение заключено?

— Не должно быть компании-посредника «РосУкрЭнерго». Мы должны знать, что представляет собой эта компания, иначе она должна выйти из договора.

— Но это означает, что Украина будет иметь очередные разногласия с Россией...

— Это неминуемо. Россия подписала соглашение с Украиной о поставках энергоносителей до конца десятилетия по определенной цене. Это соглашение им не понравилось, и они затребовали более высокую цену. У вас на руках подписанное соглашение, а они говорят, что оно ничего не стоит, т.е. их же соглашение ничего не стоит! Позвольте мне перейти от энергетического кризиса к политическим вопросам. Я считаю, в Вашингтоне изменились настроения. По моему мнению, Вашингтон и Брюссель рассматривают как серьезные три основные украинские партии — «Наша Украина», Блок Юлии Тимошенко, Партию регионов, а также еще три-четыре меньшие. Они все имеют проблемы в сфере будущего реформирования страны, но это дело демократического выбора. Это значит, что Соединенные Штаты не будут выбирать фаворита. Американское правительство будет работать с любым свободно избранным правительством Украины. Следующие выборы — первые выборы по новой системе. Это также важнейшие выборы в Европе в этом году, даже в этом десятилетии. Это также первые выборы в истории Украины, когда вы не знаете, кто победит.

— Насколько профессионально украинская сторона проводила переговоры с Россией? Были ли возможности у Украины завершить их иначе?

— С Россией можно вести успешные и справедливые переговоры. Но не делайте это самостоятельно. Россия переживает трудный недемократический период. И Украина при этом остается сама с собой. Она никогда не говорила с Брюсселем, со своими европейскими и американскими друзьями о происходящем. Все узнали об этом из газет, и им понадобилось три недели, чтобы составить из этого целостную картину. Почему бы не сказать своим друзьям, что у вас проблемы? Это соглашение также касалось энергетической безопасности Европы. Я считаю, что ненадежность России как поставщика энергоносителей, является проблемой всей Европы, не только Украины. А Украина сделала это лишь своей проблемой. Почему ход переговоров и соглашение держали в тайне от общественности? Какой цели хотели достичь засекреченностью соглашения? В Европе не подписывают тайные соглашения уже более ста лет. Следовательно, по моему мнению, нужно все сделать заново.

— Не секрет, что в НАТО уделяют большое внимание «российскому фактору», поэтому можно допустить, что нагнетание конфликта между Киевом и Москвой может нанести удар по интеграции Украины в Альянс. На ваш взгляд, не повлияют ли разногласия с Россией на вступление государства в НАТО?

— Нет. Российский фактор не влияет на европейскую интеграцию Украины в этот период. Всех беспокоит то, что Россия вступила в новый период империализма и плохо обращается с народами в Центральной Азии, Грузии, странах Балтии, с неправительственными организациями, гражданским обществом, бизнесменами. Они задели абсолютно всех. Украинская кампания относительно вступления в НАТО проходит на удивление успешно. В НАТО широко поддерживается переход к следующему уровню сотрудничества с Украиной — участию в Плане действий относительно членства, для исполнения которого потребуется около двух-трех лет. Мы ожидаем, что присоединение Украины к ПДЧ состоится через 2-3 месяца после выборов в начале июня. Чрезвычайным успехом будет результат, если удастся выполнить эту программу за два года. Возможно, отношения с ЕС развиваются не так быстро, поскольку многие вопросы касаются судебной реформы, конституционной реформы, экономической реформы, борьбы с коррупцией. Все это требует очень сложных парламентских решений, к которым партии еще не готовы. Украине хорошо удается продвигаться маленькими шагами в НАТО, но не так успешно большими шагами в ЕС. Об этом, в частности, свидетельствует трудности в принятии Украиной законодательства, необходимого для вступления в ВТО. Все, что должны делать сегодня украинские политики, — это реформы, реформы и еще раз реформы. Насколько быстро, в какие сроки, насколько настойчиво, как скоро они начнут работать после 26 марта? Я не думаю, что кто-то считает, что Украине нет места в Европе из-за России. Мы ждем, пока Украина пройдет своеобразный «квалификационный период», преодолеет трудности. Киеву нужно выполнить много внутренней работы.

— В интервью «Дню» вы говорили, что «оранжевая» власть не имеет права на ошибки. Не думаете ли вы, что время в значительной степени уже вышло? Или есть еще последний шанс — парламентские выборы?

— Если эти выборы будут происходить с фальсификациями и вмешательством в избирательный процесс, то тогда будут проблемы. Мы осознаем, что первые год- два новой демократии имеют довольно хаотичный характер. Стоит признать, что за прошлый год были допущены ошибки, но они не дисквалифицируют Украину. Отсюда вытекает следующий вопрос — кто продолжает делать что-то такое, что может ее дисквалифицировать? Я считаю, что Россия давит на Украину, и Киев держится своими силами. Кое-кто в Брюсселе и Вашингтоне считает, что это опасное поведение. Мы ни на что не закрываем глаза и решаем все споры в суде. Нужно избегать нагнетания ситуации. Значит, это скорее политическая дисквалификация, нежели техническая.

— Но справедливо ли украинское руководство ставит вопрос о вступлении в НАТО и не ведет никакой разъяснительной работы с населением о том, что собой представляет Альянс?

— Последние девять месяцев мы стимулируем украинское правительство начать общенациональную образовательную кампанию, чтобы объяснить населению потенциальные возможности участия в европейских институциях. Среди них — вопрос безопасности в НАТО, политическая и экономическая интеграция в Евросоюз, торговля. На это потребуется много времени. По внутренним причинам ни у кого не было времени этим заниматься. Больше времени тратилось на критику правительства и парламента. Я не говорю, что украинцы должны сегодня решить, быть ли им в НАТО. В Венгрии сначала уровень поддержки НАТО был 33%, но когда гражданам разъяснили, что им может принести НАТО, этот показатель возрос до 67%. Мы хотим, чтобы этот процесс начался как можно скорее, но пока мы разочарованы.