«Все мы убеждены, что проблемы нынешней Украины лежат в сфере духа»

Несмотря на описанные в «Письмах с воли» круги ада, через которые прошли авторы, книга очень оптимистическая. Как наполненная трагизмом и светом симфония Бетховена. Ибо воспринимается в первую очередь как позитивный ответ на те фатальные вопросы, которые постоянно кружатся в наших головах: «Есть ли еще среди нас честные, мужественные и интеллигентные люди? Способен ли пламенный патриот Украины активно исповедовать толерантность, уважение к убеждениям, вере, церкви, а также к языку (!) других людей?». Книга убеждает нас, что тот уровень менталитета, который стойко демонстрируют наши публичные личности и СМИ, не является той «планкой», через которую нам не перепрыгнуть.

Лучше расскажут о «Письмах с воли» некоторые выдержки из текста книги, хотя лучше всего было бы прочитать ее всю.

Мирослав МАРИНОВИЧ:

«... Нигде и никогда я не жил такой насыщенной духовной жизнью, как в лагере. Это был интенсивный труд над собой и в волевом, и в интеллектуальном смысле. ...Невероятным счастьем после удушливости брежневских времен было свободное и раскрепощенное общение».

«Как-то после изнурительной голодовки меня бросили в камеру к уголовным преступникам. Я поздоровался, сел в уголке, а они за какую-то минуту молча полезли в свои рюкзаки и положили передо мной каждый по хлебу».

«Сегодня наши националистические ультра, оседлав антироссийских и антисемитских коней, активно умножают врагов Украины».

Человеческими умами безраздельно правит Политика, тогда как проблемы Духа, словно библейский краеугольный камень, постоянно отбрасываются «на потом».

«Использовать веру как инструмент политики — разве в этом нет чего-то сатанинского?»

Семен ГЛУЗМАН:

«Я не настолько сильный, чтобы переступить через собственную совесть. И не настолько слабый».

«...Представьте себе интеллигентного киевского парня из профессорской семьи, который ничего тяжелее ручки никогда не поднимал и оказался в зоне. Я словно попал на другую планету. Здесь отбывали свой срок очень интересные люди. ...Не о такой свободе, не о такой Украине (как сейчас) они тогда мечтали».

«В зоне меня не покидало ощущение необычайной полноты жизни. Несмотря на физические трудности, стукачей, карцер. Ибо там я и многие другие состоялись как личности. Не дали себя сломать, постоянно передавали на волю материалы».

«...Войдя в первый раз в камеру, я с большим удивлением увидел на тумбочке Василия Стуса книгу немецкого поэта Рильке в оригинале. Встретить в камере того, кто переводил моего любимого поэта на украинский язык, было наградой за все страхи и муки, которые я пережил. Это было также доказательством того, что я оказался в правильном мире и что моя страна живет в мире патологическом».

«Настоящую украинскую культуру, глубинную, а не тот ужас, который передавали по радио, я узнал через Василия Стуса. Это было для меня волшебным, необычайным окном в поэзию и музыку».

«Долгое время я был подданным такого государства, о котором Ницше сказал: «Безумие единиц — исключение, а безумие групп, партий, народов, времен — правило».

Зиновий АНТОНЮК:

«Психиатр Глузман поставил весьма справедливый диагноз: «Наше общество больно «страхом перед свободой». Этот средневековый страх продолжает и сейчас плотно держать нас в своих объятиях. Когда же мы начнем жертвовать ради свободы, если до сих пор ее боимся?»

«Пока мы наш правозащитный менталитет не переведем из плоскости защиты прав нации в плоскость защиты прав личности, демократической Украины нам не видать».

«Вместо упрямого кропотливого рационального труда мы все еще ожидаем чуда».

«Когда же мы начнем воспринимать свою полиэтничность не как угрозу украинскому языку, а как национальное богатство?»

«Письма с воли» читаешь так, как можно читать только в юности, на одном дыхании. Ведь книга до краев наполнена благородными и очень актуальными для современного общества идеями, мыслями. Ее действующие лица — смелые интеллигентные работящие украинцы, которые имеют полное право напомнить нам, что «не хлебом единым жив человек». Книга внушает надежду, ибо свидетельствует, что есть среди нас строители будущего, что оно, несмотря ни на что, все-таки строится.