Подвиг Шабатуры

Во Львовской академии искусств чествовали свою выпускницу — художницу-ковровщицу, а еще — шестидесятницу, председателя первого восстановленного (1989 г.) во Львове Марийского общества «Милосердие» Стефанию Шабатуру, которая на днях отпраздновала 75-летие. В конце концов, сказать, что отпраздновала, — слишком громко. Скромная в жизни и последовательная в чине, она никогда ничего не просила для себя лично.

Родилась 5 ноября 1938 года в селе Иване-Золотое Залищицкого района, что на Тернопольщине. В 1961-м окончила художественное училище, 1967-м — Львовский институт прикладного и декоративного искусства (кафедра художественного текстиля). Проектировала и ткала гобелены, принимала участие в многочисленных выставках. В 1972-м арестована и осуждена на пять лет лагерей строгого режима и три года ссылки за «антисоветскую агитацию и пропаганду». Срок отбывала в женском концлагере в Мордовии, ссылку — в селе Макушино Курганской области.

— Стефания Шабатура — член Украинской Хельсинской группы. Принимала активное участие в протестных акциях заключенных. Соавтор писем и обращений в международные и советские организации. КГБ уничтожил 70 экслибрисов и более 150 рисунков Шабатуры.

Стефания Михайловна Шабатура — один из лидеров украинского диссидентского движения, ее биография является классическим примером «шестидесятничества», — говорит депутат Львовского областного совета, представитель «Зарваницкой инициативы» Олесь СТАРОВОЙТ. — Интеллигентка, украинская патриотка, правозащитница, художница Стефания Шабатура является носителем всех этих качеств высшей пробы.

Творчество Стефании Шабатуры сильно пострадало от советского режима — уничтожены по приказу КГБ ее произведения искусства, к сожалению, их уже никогда не увидит благодарный зритель. И такие потери, возможно, были самыми тяжелыми. Как и потери ближайших соратников, друзей, единомышленников...

— Шабатура как художник и человек, мне кажется, — неразделима, — считает Шевченковский лауреат, народный артист Украины, актер и режиссер заньковчанин Богдан КОЗАК. — Там личность и талант соединены в одно целое. Она является зачинателем диссидентского движения — как и Ирина Калинец. Мы многому от них научились: понимать искусство, почувствовать национальное сознание, обратиться к Господу... Важно, что мордовские лагеря не уничтожили в Стефании Шабатуре ни человека, ни художника. Я всегда любовался ею, ценил, уважал ее мнение. И спасибо судьбе, что рядом со мной были такие люди.

— То, что Стефании Шабатуре удалось сделать в области гобелена с художественно-эстетической точки зрения, — это ее очень сильная заявка в возрождение модернистичных традиций в изобразительном и декоративно-прикладном искусстве, но с учетом этнического материала, — рассказал «Дню» проректор Львовской академии искусств, профессор Роман ЯЦИВ. — Ее сильнейшие работы (в частности — «Кассандра» по Лесе Украинке) тематически были подчинены художественному и интеллектуальному сопротивлению  тоталитарному режиму. Поэтому эта формульность ее произведений чрезвычайно сильно найдена в художественном эквиваленте, в символе, пластических средствах, подтекстах... Потому они так сильно сработали в отношении власти, которая очень жестко отреагировала на эти новации и очень жестоко наказала Стефанию Шабатуру.

— Я со Стефой Шабатурой познакомился зимой с 1969-го на 1970-й год, — вспоминает Герой Украины Юрий ШУХЕВИЧ. — Я тогда уволился и не имел права пять лет жить в Украине, но посещать Украину мог... Потому приезжал во Львов, потому что здесь — мои мама и сестра. Со Стефой познакомился через покойную Елену Антонив (врач, правозащитница, первая жена Вячеслава Чорновила. — Ред.). Часто бывал у Стефы дома, на улице Тарнавского (тогда — Кутузова). Там у Стефы был тогда сборный пункт! И кто там тогда у нее ни бывал! Все диссидентские «сливки» — Калинцы, которые жили рядом, Роман Иваничук, гости из Киева и много-много других людей, которых мы знаем по процессам 1972 года. В конце концов, и те люди, которые сидели до этого, арестованные в 1965-м. Кстати, «Вертеп» Григория Чубая я услышал в авторском исполнении именно в доме Стефы. То есть дома у Стефы был центр общественной, диссидентской, настоящей нашей украинской жизни... В 1972 году мы оба были арестованы и осуждены: Стефа — во Львове, я — в Нальчике. И не виделись до моего возвращения во Львов, до 1989 года. На то время — конец 1980-х, Стефа была очень активная — боролась за церкви, создала Марийское общество, стала депутатом городского совета. К сожалению, изменились времена, изменилась атмосфера, отношение к тем вещам, которыми занималась Стефа. И ее как бы отстранили... Теперь у общества совсем другие интересы, но Стефа осталась такой, как и была. Несмотря на не очень хорошее состояние здоровья, занимается Марийской дружиной. Мы разговаривали несколько дней назад со Стефой по телефону, но она не столько говорила о состоянии здоровья, сколько о том, что до сих пор не отремонтировано помещение Марийской дружины на улице Руской, просила, чтобы я переговорил с кем-либо из спонсоров, чтобы помогли сделать это. А тем временем... Она очень много сделала для возрождения Украинского государства, а Пенсионный фонд и прокуратура не признают того, что она была в ссылке, — говорят, что нет документов. Наверное, они должны были бы постараться, потому что все документы есть! Много можно о чем говорить... Если же коротко, то должного признания Стефа на государственном уровне не получила. И это очень обидно!