Медом по губам...
Кроме всего прочего, люблю иногда полистать газетку «Все обо всем» (в каждой области есть подобная: информация о том, кто что покупает-продает-меняет сегодня, кто предлагает какие виды услуг или работу). Одним словом, срез жизни: щенки сенбернаров и старая мебель, новые квартиры и брачные платья напрокат, металлолом и заказы от врачевателей — что угодно, к цвету и выбору.
Вдруг глаза спотыкаются: «продам десять ульев вместе с пчелами. Звонить по телефону...». Через несколько строк — опять такое же объявление, только телефон уже другой.
... С раннего детства запечатлилось в сознании клише: пасечник — обязательно седоусый, в вышитой сорочке и соломенной шляпе, обязательно мудрый и степенный. Нет, это скорее бахчевод. Но и пасечник тоже!
Поэтому была удивлена, когда отец остыл к охоте и увлекся пчеловодством, накупил специальной литературы и окунулся с головой в это загадочное и почтенное дело. Он разрешал мне мерять сетчатую шляпу, окуривать дымом открытые ульи, подливать сироп в корытца. А началось все довольно случайно. Неизвестно откуда забрел рой и завис живой «бородой» на веревке для белья в нашем дворе. Папа поймал его в коробку, а через год у нас было уже три улья — не много, но хватало смаковать мед всю зиму, даже и на базаре кое-что продать.
Когда они с дядей ремонтировали центрифугу и подготавливали бидон для меда, был настоящий праздник! Мы, четыре сестры, вместе с пчелами кружили вокруг стола, пищали от нетерпения и держали наготове исполинские ломтики белого хлеба и стаканы с молоком. Потом по очереди окунали хлеб в глубокую тарелку, до краев наполненную душистым медом, слизывали густые струйки, которые стекали почти к локтям. А разрезанные на ломтики соты?! Куда там вашим американским «орбитам»! И тогда, и еще несколько дней после медом пахло все вокруг — воздух в комнатах, мама с папой, даже мы, дети...
Да и сейчас еще, когда уже давно нет ни папы, ни дяди, и ульи стоят на огороде пустые, я прохожу мимо «медового» ряда на базаре и, надо — не надо, останавливаюсь. Аристократы сельскохозяйственного производства — это, без сомнения, пасечники. И продукт их, как по мне, также аристократически изысканный: вереницей стоят аккуратные стеклянные банки, большие трехлитровые, самые маленькие — «майонезные». И мед окрашивает посуду в свой неповторимый цвет. Белый, почти прозрачный — это акация, чуть желтоватый — майское разнотравье. Чайного цвета — это уже добавили свои целебные свойства липа и зверобой. И, наконец, наиболее темный, почти черный, с вяжущим привкусом — подсолнечно-гречневый. Выбирай на свой вкус. Рядом с медом — шарики прополиса, пакетики с цветочной пыльцой, разрезанные на кусочки соты, народные врачебные рецепты на меду. Очереди нет. Собственно, ее никогда и не было. Меда всегда хватало на всех желающих — при достаточно умеренных ценах. Но только в последнее время хозяева пасек заволновались: их душистый продукт стал, по большому счету, никому в Украине не нужен. Раньше его заготавливала потребительская кооперация. А теперь, когда она неспособна даже хлеба, мыла и спичек завезти в каждое село, — что уже о меде говорить? Кто чаще всего предлагает на базаре «бартер»? Пасечники! Мед — на рис, на стиральный порошок, на рыбные консервы, на масло.
У кого больше пяти ульев, чешут затылки — как сбыть, на что обменять? Частные фирмы скупают «натурпродукт» в лучшем случае по 4-5 гривен за килограмм и вывозят в Россию, на перерабатывающие предприятия. Не хочется отдавать плоды нелегкого труда за бесценок, но приходится.
В колхозах раньше также были немалые пчельники, заготовлялось до 20 тонн меда в районе ежегодно. Как он обсчитывался — не скажу, и во время медосбора этим медом, вероятнее всего, пахли министерские и ведомственные кабинеты — медом прокладывали дорогу технике, кредитам, запчастям. Как говорят: чем богаты, тем и рады. (Сегодня аппетиты чиновников изменились, и говорить о «медовых» взятках просто смешно). А все же интересно, есть ли сейчас в Украине хотя бы один колхоз или спецхоз, где пчеловодческое хозяйство осталось на «дореформенном» уровне, не находится в кризисном состоянии? Пасеки вслед за садами идут потихоньку в небытие, и только заядлые любители хранят им верность. Зато в киевских гастрономах можно увидеть мед импортный — израильский. Где-то почти 30 гривен за килограмм. Рядом на рыночке опрятные женщины продают мед втрое дешевле. Может быть, израильский — более сладкий? Вряд ли. Просто когда его завозят, обходя собственных «товаропроизводителей» — это же кому-то выгодно? Кто-то с этого дельца наполняет карманы? Кто-то, кого не интересуют такие газеты как «Все обо всем», где сообщается о продаже (ибо держать невыгодно!) ульев вместе с пчелами — этих семейных домиков-общежитий. Этих чужих воспоминаний, частица счастливого детства...
