Больше тишины – меньше прав

Агентство ООН по делам беженцев провело общую оценку потребностей беженцев, искателей убежища и внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) в Украине. Во время дискуссий в фокусных группах респонденты рассказывали о трудностях, с которыми сталкиваются на новом месте, и предлагали пути их устранения.

«Мы общались с людьми из всех уголков Украины при поддержке власти и общественных организациях. Иногда разговор велся спокойно, иногда люди плакали или злились, но это всегда был диалог. Мы пытались сделать его конструктивным, чтобы найти решение проблем, с которыми они сталкиваются», — подчеркнула Ноэль Калхун, заместитель председателя Агентства ООН по делам беженцев в Украине.

Вынужденные переселенцы и беженцы — неодинаковые группы. Первые остаются в своем государстве и владеют (по крайней мере, формально) правами ее граждан. Вторые выехали за пределы родной страны, вынуждены просить убежища и длительное время ожидать легализации своего пребывания на новом месте. Однако все эти люди имеют много общих проблем.

ЯЗЫКОВОЙ И ДРУГИЕ БАРЬЕРЫ

Обе категории обеспокоены сложностями в получении статуса. Активисты невесело шутят, что со всех украинских слов искатели убежища лучше всего знают слово «справка». «В данном документе отмечены все паспортные данные, но он не является временным ID, — отмечает Наталия ГУРЖИЙ, председатель правления благотворительного фонда «Рокада». — Данный документ предоставляет право пребывания на территории Украины, но не гарантирует никаких других прав. По нему нельзя получить идентификационный код и, соответственно, трудоустроиться. Так государство автоматически загоняет всех искателей убежища на неофициальный рынок труда».

Опрошенные переселенцы отмечают непредсказуемость и неудобство проверок государственными органами по месту регистрации, несоответствия процедур в разных регионах. Они также вынуждены дополнительно подтверждать свою личность во время оформления некоторых документов.

«Система проверки и контроля не только дискриминирует ВПЛ относительно других получателей социальных услуг, но и нарушает их конституционные права, — убеждена Ольга ГВОЗДЕВА, координатор общественной организации «Донбасс SOS». — По результатам контроля могут отменить действие справки, к которой прикреплена пенсия. Справка ВПЛ позволяет получить дополнительную социальную помощь, но не может влиять на другие социальные выплаты, не связанные со статусом. То, что люди должны получать напрямую, они получают через суд. Это создает дополнительную нагрузку и на судебную систему, и на систему соцзащиты, которая не имеет ресурсов для осуществления контроля. Повышается и риск коррупции».

Трудности вызывает и пересечение линии разграничения. Люди обеспокоены длинными очередями, коррупцией, неудовлетворительными условиями и отношением к населению на пунктах пропуска. Часто там отсутствуют юристы и стенды с информацией, во время обстрелов трудно спрятаться. Прямого транспортного соединения нет, люди вынуждены преодолевать расстояния между блокпостами пешком и пересаживаться в другие автобусы.

Обе группы нуждаются в правовой помощи и консультациях по вопросам жилья, собственности, наследства, оформления или возобновления социальных выплат и целевой помощи. Они путаются в информации относительно процедур и не знают собственных прав. Искатели убежища часто чувствуют дискомфорт без переводчика в отделениях Государственной миграционной службы. Языковой барьер становится для них препятствием и в реализации других прав.

ОСНОВНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ

Острым вопросом для опрошенных является поиск жилья. И переселенцы, и искатели убежища для оформления статуса должны указать место регистрации. Арендную плату и коммунальные услуги они называют наибольшим финансовым грузом. Участники дискуссий также обращали внимание на отсутствие постоянных решений для тех, кто находится в местах компактного проживания, и неблагоприятные тамошние условия.

Первый заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и ВПЛ Юсуф КУРКЧИ говорит, что правительственных программ по обеспечению вынужденных переселенцев жильем нет, есть только отдельные инициативы местной власти. «Решение этой проблемы будет стоить государству от 20 до 40 миллиардов долларов. Такую сумму невозможно выделить в один момент. Даже если мы найдем эти деньги, останется очередь. Мы пользуемся Жилищным кодексом времен СССР, который предусматривает лишь одну очередь с льготными категориями граждан. Если туда добавить переселенцев, то система остановится. Наше министерство предлагает проекты по льготному кредитованию. На законодательном уровне это согласовано, осталось найти финансирование», — добавляет Юсуф Куркчи.

Тревожат внутренних переселенцев и трудности, связанные с трудоустройством. ВПЛ отмечают дискриминацию при приеме на работу, несоответствие новых должностей предыдущему опыту и образованию, бюрократические препятствия при открытии собственного дела. В ожидании статуса эти люди вынуждены соглашаться на неофициальную, тяжелую и низкооплачиваемую работу. Из-за этого они не могут пожаловаться на работодателей, которые задерживают оплату или нарушают их права.

«Кодекс законов о труде не защищает беженцев и искателей убежища, — отмечает Наталия Гуржий. — Переселенцы, по крайней мере, имеют гражданство Украины, а работодатели получают льготы, принимая их на работу. За беженцев никаких льгот не дают, потому на переполненном рынке труда быстрее наймут украинца».

Много жалоб было и на образовательную и медицинскую отрасли. Искатели убежища могут рассчитывать лишь на платное лечение и обучение. У людей, которые проживают на линии разграничения, ограниченный доступ к аптекам и больницам.

В Законе «О высшем образовании» предусмотрены квоты на бесплатную учебу для беженцев, однако они пока не приняты, поэтому люди должны платить. Чувствуют сложности со вступлением в вуз и дети, которые посещали школы на оккупированных территориях. Тамошние аттестаты не признаются, а для получения украинского нужно много усилий и деньги.

ЧАСТЬ ОБЩЕСТВА?

И беженцы, и искатели убежища, и ВПЛ нередко становятся жертвами насилия, дискриминации и ксенофобии. Часто им сложно адаптироваться на новом месте. Они потеряли ощущение стабильности и уверенности в будущем, нуждаются не только в материальной, но и психологической поддержке. Возможность приобретения гражданства для беженцев на практике является ограниченной. Бюрократия и неопределенность не позволяют искателям убежища рассматривать местную интеграцию как долгосрочное решение.

Вынужденные переселенцы жалуются, что местная власть редко привлекает их к принятию решений, считая «временными жителями». Еще не известно, смогут ли они реализовать свое право голоса на ближайших выборах. Круг контактов сужается, люди боятся рассказывать о своем статусе, чтобы их не обвинили в разжигании конфликта на востоке. Еще больше страдают от перемещения лица, которые имеют дополнительный статус, — ромы, люди с инвалидностью и тому подобное.

«Дискриминация на личном уровне не такая большая, но на нее влияют бюрократические шаги и непонимание нагрузок на систему, — отмечает Ольга Гвоздева. — Каким будет отношение работников соцзащиты, которые получили дополнительную ненужную работу? Будут ли благосклонно относиться к очередям переселенцев в управлениях соцзащиты местные? Вряд ли».

ПОИСК ПОНИМАНИЯ

Люди, вынужденные покинуть дома, стремятся легализироваться на новом месте, чтобы пользоваться своими правами, интегрироваться в общества и приносить им пользу. Административные и регулятивные препятствия опрошенные считают основными, добавляя к ним нехватку политической воли и взаимодействия между государственными органами.

Гражданское население на линии разграничения нуждается в урегулировании их статуса, защиты от последствий обстрелов и компенсаций за использование их имущества военными. Вынужденные переселенцы просят у правительства возобновить выплату пенсий и транспортное соединение с неподконтрольными территориями, обеспечить доступ к субсидиям и правовой помощи, вернуть право голоса, отменить проверки. Международные и местные организации могут помочь им информационными и адвокатскими компаниями, открытием общественных центров, проведением социальных мероприятий и тому подобное

Юсуф Куркчи соглашается, что это системная проблема. «Общество думает, что наше министерство решает все проблемы ВПЛ. Однако мы можем лишь что-то предлагать, а будет реализовывать это другое ведомство, которое имеет деньги. Поэтому мы вынуждены искать понимания с другими органами власти, — объясняет первый заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и ВПЛ. — Сегодня нет понимания того, что решать эти проблемы по законам мирного времени — неправильно. Нужно использовать другие, более гибкие механизмы принятия решений».

Участники фокусных групп призвали правительство, общественные организации и международных партнеров поддержать их в этом и сформировали несколько рекомендаций.

Так, беженцы хотят получать документы, которые дадут им больше прав и возможностей. Причем нужно информировать об этом все государственные учреждения. Также беженцы хотят иметь доступ к курсам украинского языка и качественного перевода на всех этапах получения статуса. От общественных организаций они просят консультативной помощи, грантовых и стипендиальных программ, информационных и учебных материалов.

Гражданское население на линии разграничения нуждается в урегулировании их статуса, защиты от последствий обстрелов и компенсаций за использование их имущества военными. Вынужденные переселенцы просят у правительства возобновить выплату пенсий и транспортное соединение с неподконтрольными территориями, обеспечить доступ к субсидиям и правовой помощи, вернуть право голоса, отменить проверки. Международные и местные организации могут помочь им информационными и адвокатскими компаниями, открытием общественных центров, проведением социальных мероприятий и тому подобное.