О революции в... головах

В воскресенье телеведущий «5-го канала» Виталий ГАЙДУКЕВИЧ в третий раз будет вести информационно-аналитический еженедельник «Время. Итоги недели». Лицом проекта он стал после Ларисы Губиной. И сразу — в бой. Информационный. Главной темой выпуска, очевидно, станет проведение в этот день так называемого референдума в Крыму. Сообщая о Крыме, о «референдуме» и агрессии России, убежден ведущий, нужно прямо называть вещи своими именами. «Журналисты должны четко объяснить аудитории, что это не референдум, — замечает Виталий. — Наша задача — максимально фиксировать кадры, в которых люди на улицах идут голосовать на фоне БТРов, российских автоматчиков и «самообороны». Нужно фиксировать это для будущих судов. Кое-кто из коллег готовится работать на участках, снимать то, как люди бросают в урны непонятные бюллетени для голосования или присутствовать во время якобы «подсчета» голосов. Но мы понимаем, что результат этого «голосования» уже давно написан в Москве. Серьезное отношение к фикции легитимизирует фикцию».

О том, как правильно сообщать о Крыме, противодействовать информационной войне и воспользоваться революционным шансом, чтобы наконец получить в стране национальное информационное пространство, — в разговоре с Виталием ГАЙДУКЕВИЧЕМ.

***

— Недавно вы стали ведущим итогового еженедельника «Время. Итоги недели». Планируете ли менять формат программы?

— Мы хотели работать над совершенствованием формата, увеличивать хронометраж, добавлять телевизионные изюминки, но сегодня ситуация в стране так быстро меняется, что до этого не доходят руки. Все на фронте. На информационном. Сегодня все журналисты, кто работает на Украину и честно информирует о ситуации в стране, — солдаты на одной войне — информационной. Теперь все профессиональные медийщики по одну сторону баррикад — на стороне целостности Украины. Все остальное — имитация журналистики.

— Двадцать два года независимости украинское ТВ позволяло себе продуцировать многочисленные мифы о разных «западниках» и «схидняках», разделении страны, федерализации как панацеи и тому подобное. Это все происходило на фоне трансляции сотен малобюджетных российских сериалов о ментах, криминале, детективах, армии... Скажите, не украинский ли телевизор подготовил нынешний кризис?

— Каждый процесс, который сегодня происходит в государстве, безусловно, имеет свой бэкграунд. Не могло быть в Украине другого телевидения, если украинской власти было начихать на свое государство. Вся наша власть, прежде всего, решала свои узкопартийные, кланово-олигархические интересы. Вопрос формирования и демонстрации национальных украинских смыслов, разумной пропаганды украинскости, перспектив сильного государства — никогда не присутствовал в головах руководителей страны, а следовательно — такая задача не ставилась перед руководителями ТВ. И не нужно забывать — каналы коммерческие. Осознать тот факт, что стоит отказаться от части прибыли ради идеологии (в понимании распространения гражданских, патриотических смыслов), — это трудно. Но это, безусловно, также роль СМИ. Впрочем, для того чтобы эта общественная функция заработала, должен быть четкий сигнал от руководства страны. ТВ должно пропагандировать национальную идею, но не формировать ее самостоятельно. Эту идею должно сформировать государство, ее должно обсудить общество, дать сигнал к действию. ТВ — это зеркало. А «на зеркало неча пенять, коли...». В Украине, будем откровенно говорить, 22 года с этим были проблемы, поэтому теперь чего «пенять»? А телеменеджеры на этом фоне шли путем наименьшего сопротивления. Это же бизнес. Зачем тратить усилия, деньги и время на разработку некоммерческого продукта? Можно просто приобрести российское, развлекательное... Сам по себе вопрос украинского, необходимого государству Украина, качественного идеологического продукта, отходил на второй план. Да и что популяризировать, если идеология никем не сформирована?

• И не нужно забывать, что в олигархическом государстве олигархическое телевидение — это влияние на политику. Все привыкли, что медиа стали инструментом. А теперь представьте, что есть добрая воля владельца не только реализовывать свои интересы в политике благодаря СМИ, но и продвигать в общество государственнический месседж...

• И даже в таких условиях ТВ нужно постоянно контролировать. Выиграв противостояние на Майдане, свергнув режим, общество получило билет на войну — на большое количество маленьких, но необходимых боев относительно решения конкретных проблем, в том числе относительно национализации (в понимании смыслов) ТВ. Вероятно, зритель имеет право требовать от СМИ отстранять от эфиров ведущих, которые неадекватно себя ведут, которые сегодня вместо того, чтобы работать на государство, на объединение — под шапкой свободы слова дают эфир откровенным украинофобам.

— Как противодействовать информационной войне со стороны России?

— Проблема в том, что мы давно проигрываем информационную войну в Европе. И именно России. С точки зрения пропаганды, Россия — гениальна. Ведь вся суть российского государства выстроена на пропаганде и подмене понятий, смыслов, истории, культуры... Европа десятилетиями воспринимала Украину через призму российской точки зрения. Это привычка. Плюс не нужно забывать — Москва давно имеет лоббистов своих интересов в Старом Свете и при необходимости может продвигать и через политиков, и через СМИ то, что ей нужно. И когда мы сегодня видим реакцию европейцев на события в Украине, понимаем, что они мыслят штампами... И их беда в том, что они эти штампы боятся ломать. Они не понимают, как это правые радикалы могут быть мирными и защищать евреев: руководитель радикалов говорит с послом Израиля, и они расходятся на позитиве. Европа не ставит под сомнение штампы своего мышления и не хочет понимать, что эти штампы в большей степени культивирует Москва.

Что делать уже сегодня? Реализовывать государственную информационную политику на уровне правительства, на уровне СНБО... Должен быть создан мощный контрпропагандистський центр, который на уровне заявлений ежедневно будет реагировать на всякий бред, вымышленный в Кремле. Это должно работать как часы. Там что-то ляпнули — в Украине аргументировано опровергли. Это должно быть в постоянно доступной форме для иностранных журналистов. Западные коллеги должны иметь возможность подавать нашу позицию как паритет мыслей. Они не должны бегать за украинскими чиновниками и выпрашивать у них комментарий. Ранее это было полностью провалено. Сегодня этого еще не сделали. Дальше — европейцы не понимают, что у нас происходит еще потому, что не понимают украинского языка. Нужно немедленно создать центр, который, если бы не продуцировал свои, то по крайней мере переводил бы новости наших центральных каналов на английский язык. Сегодня это делают некоторые каналы, выкладывая в Интернет свои англоязычные дайджесты новостей. Но этого мало.

• Думаю, что цель российской информационной агрессии запутать и исказить реальную картину для своих. В действительности, то, что делают российские СМИ, — это не атака, а оборона. Работа не наружу, а вовнутрь. Потому что когда их аудитория увидит реальное положение вещей в Крыму, думаю, что под Путиным закачается стул. Поэтому Путин пытается очернить Майдан. С этой целью в Крыму выключили все украинские каналы...

— Как на это должны были бы реагировать руководители наших телеканалов?

— Страна в стадии войны. Пока информационной. Каналы на уровне менеджеров, владельцев должны принципиально отказаться от российского продукта — развлекательного, документального, информационного. Также принципиальна непродажа в Россию украинского телевизионного продукта. Просто «отрубить» для себя Россию как партнера. Игнорировать коллег — не давать им комментарии, не давать свои ПТС (передвижные телестанции) для включения. Парадокс ситуации: российские новости включаются с украинских ПТС. Отказать в этом. Мы понимаем, что события, которые происходят в Украине и передаются на Россию украинскими техническими силами, будут искажены. Понимаем, что они будут действовать против Украины. Значит — не сотрудничать. Да, это будут достаточно большие убытки. Но на то они и топ-менеджеры, чтобы за адекватную цену найти альтернативные продукты. «Плюсы» закупили целую линейку продукта из Турции. И он пошел, и он показал рейтинги. Супер! Есть западные телевизионные партнеры.

— Ваш призыв кажется утопическим. Станет ли война стимулом для владельцев каналов отказаться от «сотрудничества» с Россией?

— А это будет тестом для них. Тест на их украинскость и, в конечном итоге, адекватность. Мы понимаем, что они имеют свои бизнес-интересы с Россией. Зрители быстро выяснят, что важнее владельцу канала или его журналистам — свое независимое и суверенное государство или бизнес-партнеры из России? Если второе — зритель должен проголосовать против этого скрытого коллаборационизма. Такие телеканалы не то что не смотреть, им нужно портить имидж. Если мы говорим, что гражданское общество, наконец, родилось в стране, оно должно ежедневно давить на ТВ. Требовать лучшего и реагировать на то, что считает недостойным.

— Вы — активный пользователь социальной сети «Фейсбук». Недавно ваш пост «Геть балаклави» распространило свыше двух тысяч людей. «Балаклавы прочь — пусть увидят наши лица», «учимся быть качественными регулярно, а не по настроению», «необходим разрыв шаблонов...» — писали вы. Не должны ли сегодня снять «балаклавы» прежде всего журналисты?

— Журналисты, которые в профессии давно, думаю, должны. Но не силой. Вопрос в том, кто это будет делать? Политикам снимать маски — это роль журналистов. А кто заставит журналиста показать свой бэкграунд? Да, нужно спросить у журналистов: а где ты был и о чем говорил в эфире в ту ночь... Но этого должно требовать общество.

• У каждого журналиста должен быть предел: когда он перестает быть журналистом и начинает быть гражданином. Вот тогда он должен остановить эфир и сказать гостю: «Свобода слова — это не свобода трепотни, это не вседозволенность». Конечно, этого нельзя требовать от российских журналистов и телеведущих, шоу которых является инструментом политических технологий. Вся правда в том, что чужим журналистам не больно. Это не их страна, они наемники. Какая-то очередная политическая проститутка что-то ляпает в эфире, а они не перебивают. Прикрываются необходимостью дать слово всем участникам. Как можно ждать от человека, которому чужда наша история, у которого нет здесь отцовского порога, в конце концов, могил предков — правды и профессионализма?