Массовик-затейник

Люди типа Валентина Алексеева сегодня обычно сидят дома и не рыпаются. За их плечами богатейшие биографии, жизнь, насыщенная событиями и свершениями. Но все это в прошлом. Время для них остановилось. В лучшем случае они в одиночестве листают старые альбомы с газетными вырезками, где рассказывается об их славной молодости, или пишут отрывками дневник, напрасно надеясь, что эти заметки когда-нибудь превратятся в большую и красивую, нарядно изданную книгу воспоминаний. В худшем — собирают на какой-то из праздников вокруг себя домочадцев и, опрокинув рюмочку-другую, начинают толкать речи фразой «А вот в наше время...», чем вызывают у аудитории нескрываемый пессимизм и откровенные зевки. Действительно, их время прошло. Они — бывшие. Тот, о ком я хочу рассказать, тоже бывший. Но он не устал, не «удрал» в воспоминания. Он полон планов. Более того — он их реализует, да еще и с таким рвением, которое даст фору кому угодно из «сегодняшних». Он в строю. «Заводит» массы. Как и 10 лет назад. Как и 20. На то он и есть — массовик-затейник.

КТО-ТО ИЛИ ЧТО-ТО УПРЯМО ОТВОДИТ ОТ НЕГО СМЕРТЬ

Впервые это произошло в далеком 1942 году, когда мать, советская десантница, родила его на свет в оккупированном немцами полтавском селе. Тогда вермахтовец с автоматом наперевес постоял над роженицей, но оружия в ход так и не пустил. Вместо этого привел бабку-повитуху, которая и перерезала пуповину малышу.

Во второй раз — через 40 лет в Каневе, Черкасская область, когда он обустраивал первую в истории города киностудию и, пораженный током, упал с несколькометровой высоты. Был на волосок от смерти. Выкарабкался.

В третий раз — прошлой осенью. В него стреляли из ружья, когда он работал в своем рабочем кабинете.

Итак, кто-то насылал на него смерть трижды: за то, что родился, за то, что работает, за то, что, вопреки всему, продолжает работать. И трижды кто-то отводил злую руку.

ЗА ОДНОГО «КОВБОЯ» НЕ ЖАЛЬ ДВУХ ЧИНОВНИКОВ

Сегодня в Каневе действует одна из крупнейших в Черкасской области детская организация «Творческий союз — родители и дети Каневщины». В более, чем 30 секциях занимаются 500 детей. Члены этой шумной команды рисуют, танцуют, поют, фотографируют, вышивают, дискутируют, изучают иностранные языки и Святое письмо, учатся плавать на катамаране, играют в театре, собирают фольклор. У союза есть помещение площадью более 1300 кв. м. Детвора вместе с родителями своими руками выгребли оттуда строительный мусор, покрасили, побелили, вымыли пол, придумали эмблему, написали собственный гимн, пошили флаг и даже откуда-то притянули флагшток. Скоро его установят во дворе и каждое утро будут поднимать флаг.

Это — игра. Казалось бы, ничего особенного в ней нет. Но скажите мне, кто сегодня играется с детьми? Может, старшие юноши, которые за несколько гривен предлагают в темных подъездах «шырнуться» и словить кайф? Может, бывшие зеки, которые организовывают мальчишечьи оравы, чтобы те «чистили» базары? Может, родители, у которых головы забиты одним: где бы заработать копейку и заполнить холодильник хотя бы мизерным запасом продуктов? В конце концов, может, чиновники, которые протирают штаны в своих креслах от звонка до звонка и на улицу нос не показывают, хоть и посажены в те кресла именно с целью опеки над ребятней?

Нет ответа. Дети в своем большинстве предоставлены сегодня самим себе. Их тысячи, десятки тысяч, миллионы. Слоняются по стране и не знают, куда деться со своими интересами, проблемами, желаниями. Валентин Алексеев взял под крыло немного-немало — 500 детей. Он не умеет и не хочет говорить о теории. Призвание, миссия — для него это пустые слова. «Давай считать, — говорит он. — В стране около 10 млн. детишек. Если разделить их на команды по 500 человек, нужно около 20 тыс. таких как я «пастухов». Думаю, эта цифра в два раза ниже всей армии чиновников, призванных заниматься детскими организациями. Было бы хорошо, чтобы власть бросила в народ призыв и нашла таких людей. Уверен, добровольцы заявили бы о своем желании. Да и дешевле было бы. Ведь я не взял на свою организацию у государства ни копейки — обустроил свой центр исключительно силами родителей и детей.

Валентин Алексеев — личность примечательная. Даже внешне. Во-первых, у него роскошная борода. Во-вторых, не менее роскошная «ковбойская» шляпа. Иногда дорога от дома до ближайшего гастронома (расстояние — 300 метров) занимает у него полчаса, час, а то и два. Тот остановит, с тем поговорит, тому даст поручение — такое впечатление, что по Каневу идет прораб, и весь город — его работа. Собственно, так оно и есть: «ковбоя» знают в лицо и стар, и млад. Впрочем, не только в этом городе.

«ЭТО ТАКОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ — ПЕРЕДЕЛЫВАТЬ КОНЮШНИ В ДОМА КУЛЬТУРЫ»

На протяжении всей жизни Валентин Алексеев занимался тем, что ему нравилось. Отсюда — легкость и непринужденность его стиля. Вот послушайте только. 1953 год: учась в школе на станции Новоалександровка Ставропольского края (после войны семья переехала в Россию), Валентин охотно участвует в театре песни и пляски. 1959 год: учится в железнодорожном училище на «начальника поезда». 1961 год: по напутствию матери собирается поступать в духовную семинарию (у бывшей десан тницы, как оказалось, отец был священником), но вместо примерки рясы Валентин едет в Калмыкию, где в городе Элисте участвует в республиканском фестивале народного творчества и занимает первое место. 1961 год: служит в армии, учится профессии мастера по ремонту бронетанкового оружия. 1962-й: учится в высшем военно-политическом училище, бросает. 1964-й: идет работать в культуру, п оручают возглавить дом культуры в селе Ивановка на Ставрополье; оказывается, это помещение — бывшая конюшня, поднимает народ, ремонтирует, превращает в один из лучших домов культуры района. 1965-й: город Гомель, Белоруссия, работает массовиком- затейником в клубе для глухих, владеет языком жестов и мимики. 1966-й: Чернигов, работа директором областного дома культуры для глухих. 1967-й: село Кодня, Житомирщина, работа директором клуба, реконструкция старого помещения. 1968-й: обувная фабрика, Житомир, старый полуразрушенный цех превращает в клуб. 1970-й: село Козиевка, Коростышевский район, Житомирщина, реконструкция старого помещения клуба, зимой с агиткультбригадой объезжает на лыжах 25 окружающих сел (снега были глубоки, транспорт не ходил). 1971-й: Коростышев, Житомирская область, возрождение клуба в местной хлопково-прядильной фабрике, сюда постепенно «перебегает» вся публика из районного дома культуры, дошло до того, что в связи с отсутствием посетителей встал вопрос о закрытии РДК. 1976 год: по просьбе городского руководства переходит на должность директора «обанкротившегося» дома культуры, за несколько месяцев выводит его на 1-е место в области. 1977 год: Новоархангельск, Кировоградщина, реконструкция дома культуры, создание киностудии, власть расщедривается и обещает предоставить квартиру, но с одним условием — если Валентин обстрижет бороду. Он — отказывается. 1979-й: райцентр Драбов, Черкасщина: восстановление дома культуры. 1982-й: Канев, создание первой в городе киностудии при автопредприятии, падение с высоты, болезнь, выздоровление. 1986- й: 44 суток в Чернобыле, снимает фильм о работе каневских водителей. 1989-й: член комитета городов-побратимов Канев (Украина) — Сонома (Калифорния, США), поездка в Штаты, случайная травма, обследование в больнице, анализ крови, вывод врачей — Алексееву осталось жить 2 года, возвращение в Канев, переезд в Одесскую область, Измаильский район, село Суворово (тут должен был лечиться); меньше чем за год организовывает сельскую телестудию, ежедневно выходит в эфир со своими программами. 1999 год: Канев, создание в городе «Творческого Союза — Родители и Дети Каневщины». «Я ЛЮБЛЮ ПЕРЕМАХИВАТЬ ЧЕРЕЗ ШЛАГБАУМЫ»

Проблема многих из нас — шоры: туда нельзя, сюда нельзя, а там и вообще табу. У Алексеева этого нет. Везет, например, из Киева в Канев проявленную кинопленку. Сидит в речном порту, ждет «метеора». От нечего делать просматривает кадры. Шагает рядом наряд милиции. Первая их мысль — шпион. Вынужден был несколько часов просидеть в каталажке. Или в Драбове. Дом культуры. Вечер отдыха. Один из партийных секретарей стоит в фойе, курит папиросу. Алексеев корректно просит выйти с куревом на улицу. Секретарь не выходит. Алексеев выставляет секретаря. На следующий день выставляют Алексеева. Или в Каневе. Пока «лечился» в селе на Одесщине, местные прохвосты растягивают потихоньку имущество и оборудование детской киностудии. Алексеев возвращается практически на пепелище. Кажется, нормальному бы человеку здоровья не хватило бы все то пережить, не говоря уже, чтобы восстановить. Алексееву, которому «осталось жить 2 года», хватает.

«Я люблю перемахивать через шлагбаумы и всяческие рогатки», — говорит он. Еще бы. Взять хотя бы последний случай. Выхватить из-под носа у каневских бизнесменов под благотворительную организацию такую площадь! У многих на нее чесались руки, как не как, 1300 квадратных метров — вот магазинчиков можно было налепить! Но не тут то было, нашелся такой себе «ковбой» Алексеев, который привел с собой ораву детей и таки сумел убедить городскую власть, что малышам эта площадь нужна намного больше, чем бизнесменам. Очевидно, именно потому и прозвучал выстрел в оконное стекло рабочего кабинета, где в тот вечер допоздна засиделся «наглый» конкурент.

В стене за спиной у Валентина до сих пор зияет вмятина от пули. Она — на уровне его головы. «Не замазываю, пусть будет на память», — говорит мужчина.

«МОЕ КИНО САМА ЖИЗНЬ ПОЛОЖИЛА НА ПОЛКУ. ДУМАЮ, ОНА ЖЕ ЕГО ОТТУДА И СНИМЕТ»

Кино и видеоработы Валентина Алексеева — это отдельный разговор. В его кабинете хранятся 13 ящиков, полностью заполненных пленками, на которых история Канева. «Еще не настало время, — говорит он. — Жизнь положила мое кино на полку. Не сомневаюсь, что рано или поздно она же их оттуда и снимет. Думаю, уже очень скоро в Каневе мы создадим собственную телестудию. Тогда и понадобятся мои архивы».

Как всегда, он подходит к делу взвешено и серьезно. Уже готов к печати достаточно форматный проспект, где отображены все достижения и проблемы «Союза». Уже сложены сметы на оборудование для телестудии, компьютерного и издательского центра. Хочет Алексеев и свою газету. Кроме того, проводится ремонт катамарана, пишется проект по созданию своего яхт-клуба. Несомненно, все это будет, все это заработает. К «союзной» компании добавится еще больше детишек, возможно, их станет тысяча или даже две (еще нескольких чиновников- бездельников можно сократить). И что главное, Алексеев в своих начинаниях не делает ставку на помощь со стороны государства. Он знает его бедность, он знает, что государству сейчас не до этих проблем, поэтому считает низко просить средства еще и на свой «Союз». Основные его партнеры — неправительственные благотворительные организации и фонды, бизнесмены, просто неравнодушные люди. Алексеев уверен, что его опыт работы с детьми понадобится государству. Потом, со временем. Это — как кино, временно положенное на полку.

БОЧКА ДИОГЕНА

В детстве у Валентина, как старшего из 13 детей, была обязанность — ежедневно наполнять водой огромную бочку. Носил ведром. Колодец был далеко. Пока выполнял работу, была возможность рассуждать о жизни. Вероятно, именно тогда малому мальчишке пришло в голову податься в массовики-затейники. Чтобы жить легко и весело самому, чтобы так же легко и весело жилось всем, кто тебя окружает.

Два брата Валентина Алексеева стали священниками, пять сестер вышли замуж за священников. Его мать всю жизнь проработала регентом церковного хора. Сам Валентин с 13 лет прислуживал священнику в качестве пономаря. Сам Бог велел ему стать пастырем, иметь свою паству. «А я ее имею, — говорит он. — Мои 500 прихожан — самые послушные и самые лучшие в мире».

Его жизнь могла быть абсолютно иной. Если бы сбрил бороду, давно имел бы большую квартиру. Если бы «осел» и не «разменял» молодость на поездки и частую смену работ, небось дослужился бы до завотделом культуры или еще более высокой должности. Если бы не помчался сломя голову в Чернобыль, не имел бы такого букета болезней, которые в последнее время все чаще донимают его. Если бы… Если бы… Если бы…

Рассказывает его жена Ольга Алексеева: «А вы знаете, за всю свою жизнь он получил целых пять трехкомнатных квартир? И каждый раз, переходя на другую работу, оставлял их кому-то из своих сотрудников. А вы знаете, что мы с ним несколько раз уже разводились — слишком уж меня донимала его общественная деятельность, когда я не видела мужа дома неделями? А вы знаете, что некоторое время наша семья питалась маленькими пескариками, которых я ловила самодельной удочкой в Днепре, пока Валентин работал над очередным проектом, а в доме не было ни копейки? А вы знаете, что?..»

Догадываюсь. Такая уже судьба у женщин, которые имели неосторожность выйти замуж за массовика-затейника: терпеть и ждать. Хотя, как правило, с возрастом заводилы становятся более рассудительными, более медлительными в своих парадоксальных действиях, более тяжелыми на подъем. Алексеев — нет. Как сумасшедший уперся в идею создания «Союза» родителей и детей. Пропадал на «объекте» не неделями — месяцами. Засиживаясь над документами, сметами, проектами, там же и ночевал. «Дошло до того, — рассказывает Ольга Алексеева, — что наш знакомый брал машину, ехал в «Союз» и привозил Валентина домой ко мне на свидание. Муж быстренько хлебал суп, расспрашивал дочку об успехах в школе и вскоре исчезал в том же направлении».

«Я НЕ СВЯТОЙ, ХОТЯ И ВАЛЕНТИН»

Интересно, что открытие «Творческого союза — родители и дети Каневщины» состоялось в день святого Валентина. Алексеев считает, что это — знак. Любовь, в самом широком понимании этого слова, двигает им всю жизнь.

«Разорванные связи между поколениями, отсутствие взаимопонимания между родителями и детьми, вообще, разъединенность общества — по-моему, тут помочь может только это высокое чувство». Валентин замолкает. «Слишком высокопарно сказал, — улыбается в усы. — Нужно проще. Дети пышных слов не понимают. Критерий, по которым они оценивают нас, взрослых, — дело».

Алексеев не останавливается. Создание телестудии, издательского центра — это уже в работе, колесо, запущенное им, крутится. Одновременно у него новая идея — создание в Каневе, который часто называют духовной столицей Украины, детской школы духовного наследия. Свет в небольшом кабинете председателя «Союза» не гаснет иногда до трех часов ночи. Как и всегда, готовит проект тщательно. И прежде всего — теоретическое обоснование. Использует для этого Библию, старинные Евангелия, которые знает целыми разделами наизусть. Массовик-затейник, между прочим, достаточно образованный человек. Дубновское культучилище, Ровенская область, которое он в свое время закончил, это только малая часть всех «народных университетов», пройденных им. Постоянные занятия самообразованием, начитанность помогали ему не раз. Он может декламировать поэзию, держа зал в напряжении несколько часов подряд. Он может устраивать действия в провинциальных домах культуры, и такие, что столицам и не снилось. Он может взять дело и довести его до конца, на что способен далеко не каждый.

Массовики-затейники... Как нам сегодня их не хватает. Приятных, веселых, общительных. На пляжах, в парках, в санаториях, на центральных площадях городов. Нет, не фальшивых заводил с казенными голосами, которые «стригут» на массовых акциях деньги, а вот тех, которые работают за копейки, зато вкладывают в каждое слово улыбку, шутку, душу. Когда- то в 80-х годах поэт Андрей Вознесенский написал стихотворение «Нужны подвижники!». Так же сегодня нужны массовики-затейники. Но настоящие. Как Алексеев.

Конечно, он не святой. Но он в дороге. Он постоянно движется и все время вверх. Он показывает пример. Он заводит массы, не дает им быть инертными, заставляет становиться рядом и так же, как он, двигаться. Последняя прочитанная им книга — трехтомник Александра Клизовского «Основы мировосприятия Новой эпохи». Понимает ли он полностью то, что происходит с этим миром? Вряд ли. Но очень желает понять, докопаться до истины. Иногда обжигается. Да, на первых порах, когда Алексеев только организовывал свой творческий «Союз», его активно поддержала местная ячейка социалистов. Но когда дело коснулось ежедневной рутинной работы, партнеры «тактично» отошли в сторону и оставили Валентина самого. С тех пор решил: «дружить» с людьми только на «человеческой» и отнюдь не на партийной основе. Кстати, именно на такой основе подобрался коллектив педагогов и преподавателей, заботящихся о «союзных» детях. Имея основную работу, они приходят сюда по вечерам, в выходные и бесплатно работают. Валентин, кстати, считает, что это ненормально: человеческий труд всегда должен быть вознагражден. С началом нового учебного года он планирует платить преподавателям хотя бы небольшие гонорары, а уже со следующего сезона намерен установить солидные оклады.

ЗЕЛЕНЫЙ МУРАВЕЙ НА ЗЕЛЕНОМ ФОНЕ

Если измерять общегосударственной меркой, усилия Алексеева вряд ли заметны. Тем более, Валентин не любит рассказывать о себе, давать интервью. Однако мне кажется, что без таких, как он, не было бы продвижения вперед. Он, как тот муравей: ежедневно и упрямо делает свою работу. Кстати, о муравьях. Алексеев до сих пор помнит свой первый рисунок. На зеленом фоне был изображен огромный зеленый муравей. Отец, которому он показал рисунок, похвалил сына...

Все-таки многое зависит от родителей. О матери Валентина Алексеева — Анне Викторовне — я уже упоминал: десантница, регент церковного хора, воспитала 13 детей. Отец — Иван Дмитриевич — также не менее колоритное лицо. Несколько лет назад ему заблагорассудилось подарить сыну лошадь. Представьте: отец в Ставрополе, сын в Каневе, как того коня доставить? Отец и тут не растерялся: а я его, говорит, по железной дороге тебе перешлю. Зная характер старика, Валентин начал уже прикидывать, куда того коня запрячь. «А что? — говорит. — Сделал бы красивую карету, разукрасил бы, катал бы в Каневе детей...»

Вот такие они, массовики- затейники. Вероятно, у них это наследственное.