Назарбаев и выборы

Бурные политические события, развернувшиеся на севере Африки и в странах арабского Востока, буквально заполонили все средства массовой информации и стали предметом острых обсуждений. Эксперты по странам Ближнего Востока, доселе таившие молчание, вдруг стали выстраивать такие политические конфигурации и давать такие прогнозы, от которых у некоторых захватывает дух, и повеяло надвигающейся «перманентной революцией». Многие, наверно, вспомнили классиков «вечно живого учения» и слова из песни: «Есть у революции начало, нет у революции конца». Не решенные на протяжении многих десятилетий ближневосточные проблемы и обострившиеся в условиях мирового экономического кризиса социальные противоречия, вне всякого сомнения, стали детонирующей основой массовых выступлений.

Многое в современном глобализирующемся мире взаимосвязано, но в то же время проводить прямые параллели между мусульманскими государствами Африки и Ближнего Востока со странами постсоветского пространства не всегда корректно. Политические, социально-экономические условия, политическая культура, правящие политические режимы в бывших советских республиках довольно сильно отличаются от режимов этих государств и друг от друга. Являясь многолетним и постоянным читателем «Дня», который дает возможность представить весь спектр мнений, хочу высказать свою точку зрения относительно тех процессов, о которых Юрий Райхель пишет в своей статье «Выборы вместо референдума. Назарбаев хочет избежать египетского варианта» (День № 21, 8 февраля 2011 г.) и попытаться осветить те грани, которые автор статьи не увидел или не сумел увидеть.

Уважаемый автор статьи, анализируя деятельность Н. Назарбаева, вспомнил все, вплоть до неучастия его в подписании беловежских соглашений и участие в организации подписания алма-атинских соглашений. Хочу напомнить о том, как формировалась советская партийно-хозяйственная элита в бывших союзных республиках и в автономных образованиях, под каким партийным прессом она находилась, и о том, что значительная часть современной политической элиты постсоветского пространства вышла из советских компартийных штанов, частично из комсомольских. Как проходило национально-государственное строительство с постоянными масштабными социальными экспериментами, с тягчайшими его последствиями для народов и в том числе для властных национальных элит, которые либо уничтожалась в жерновах репрессий, либо деформировались в последние десятилетия существования советского режима? Казахстан перед самым развалом СССР пережил трагический для республики декабрь 1986 года, с первыми в стране массовыми протестными выступлениями против диктата Кремля, которые были подавлены самыми жестокими методами, с использованием карательных войск, экстренно переброшенных авиацией из близлежащих республик и Подмосковья (дивизия им. Дзержинского). Пролилась кровь, были жертвы. Все последующие пять лет республика находилась буквально в ежовых рукавицах центра. Руководители всех уровней республики не стали исключением.

Репрессии же в отношении участников этих событий носили тотальный характер. Студентов исключали из вузов только за то, что они были на площади. Моего школьного товарища Утвиха Леонгарда, студента политехнического института, расположенного рядом с площадью, исключили из института «за казахский национализм». После этого он, долго не думая, выехал с семьей на историческую родину — в Германию. Допросам подверглись тысячи студентов, многих осудили на различные сроки по сфабрикованным обвинениям. Следователь по особо важным поручениям во время допроса, не имея против меня конкретных обвинений, но зная, что я крымский татарин, принимаю участие во всех дискуссиях по национальному вопросу, выдвинул против меня последний свой аргумент: «Вы же знаете, что жена Кунаева — татарка?». На что я, студент исторического факультета университета, специализирующийся по этнографии, ответил ему в его же манере: «Вы сказали, что боретесь с национализмом, почему вы выступаете против интернациональных браков? Вы сами националист». Началась словесная перепалка. Следователи, допрашивавшие других студентов, услышав крики, подбежали к нашему столу на помощь своему коллеге.

Каток репрессий прошелся по руководителям вузов, в том числе ведущего в республике — КазГУ, за активное участие студентов в декабрьских выступлениях. Был уволен уважаемый нами, студентами, молодой и энергичный ректор — известный ученый Умирбек Арисланович Джолдасбеков. Национальная интеллигенция подвергалась всяческим ограничениям и гонениям. В республике были запрещены массовые общественные мероприятия, митинги и многое другое. Москва пресекала всякое проявление свободомыслия, было принято постановление ЦК КПСС «О казахском национализме» со всеми вытекающими из этого последствиями. В республике, где коренное население составляло меньшинство, а в северных областях его процент был минимальным, противостояние между двумя самыми большими этническими сообществами чревато было непредсказуемыми последствиями. В условиях, когда М. Горбачев пытался реформировать СССР (новоогаревский процесс), по стране прокатились кровавые межэтнические конфликты, ГКЧП и последовавший за ним распад СССР. От взвешенных действий руководителя огромной республики зависело очень многое.

Н. Назарбаев, став президентом в это сложное время, вынужден был проявлять сдержанность, чувствуя ответственность за судьбу народа, не предпринимал резких действий, ведь вся история Казахстана ХХ века, кроме достижений, — это тотальные репрессии, уничтожение интеллигенции, страшный голод 1930-х годов, массовое бегство коренного населения в соседние государства. И даже по прошествии полувека старики-казахи все еще вспоминали со страхом эти голощекинские времена. Все национальные окраины советской империи находились под жестким контролем, Казахстан не составлял исключения. Здесь коренное население за два первых десятилетия советской власти низвели до уровня национального меньшинства. Сталинские репрессии превратили республику в часть архипелага ГУЛАГ, сюда же депортировали во время войны целые народы, эвакуировали огромное количество людей, послевоенное освоение Целины превратилось в настоящую новую колонизацию. Языковая политика послевоенного периода низвела казахский язык до такого состояния, что в восьмидесятые годы городская казахская молодежь уже была русскоязычной. На всю более чем миллионную столицу, Алма-Ату, была только одна школа с казахским языком обучения.

Страна пережила тяжелые годы постсоветской разрухи, экономический кризис. Новые политические реалии, появившиеся после обретения независимости, вызвали миграцию населения из республики и в республику. В это время продолжился начатый еще в семидесятые годы выезд немецкой части населения в ФРГ, представители другого депортированного народа — крымские татары стали возвращаться на родину, в Крым, еще до распада СССР — с 1987 года. Часть русскоязычного населения мигрировала в более благоприятную тогда в экономическом отношении Российскую Федерацию. Часть покинула территорию республики, не желая жить в новых социально-политических условиях, утратив прежний неофициальный статус «первого среди равных». Миграционные потоки в республику также были неоднородными, хотя абсолютное большинство их составляли этнические казахи. Казахи, переселяющиеся из бывших советских республик в Казахстан, были наиболее подготовленными к новым условиям. Но была и другая значительная по своей численности категория переселенцев, которые вынуждены были покинуть родину в годы репрессий, насильственной коллективизации и массового голода. Спасаясь от смерти, они бежали в Афганистан, Иран, Китай, Монголию и другие страны. Жизненный уклад и условия проживания их сильно отличались от местных. Казахстан в эти годы принимает решение о возращении на историческую родину казахов из этих стран. Государство с 16-миллионным населением организованно переселило на историческую родину более одного миллиона казахов-оралманов («вернувшихся»), создав им жилищные условия и приняв специальные программы по их адаптации и интеграции. Заслуга в этом благородном и гуманном деле первого президента Казахстана Нурсултана Абишевича Назарбаева огромна. Для сравнения: 46 миллионная Украина сегодня с большими трудностями решает проблемы обустройства и интеграции 300 тысяч крымских татар, я уж не говорю о миллионах украинцах, рассеянных на просторах Российской Федерации до самого Дальнего Востока, значительная часть которых покинула родную Украину не по своему желанию. Межэтнические и межконфессиональные отношения в Казахстане носят достаточно стабильный характер, хотя, к сожалению, бывают отдельные эксцессы.

Осенью прошлого года после Международного конгресса социологов в Бишкеке я приехал в Алматы, где не был уже ровно двадцать лет после окончания университета и возвращения на родину в Крым. Таксист, казах средних лет, спросил по-казахски у меня, откуда приехал. Я ему на казахском ответил: «С Украины». Завязался разговор, и я получил настоящий комплимент: «Вы столько лет не были в Казахстане, а родного языка не забыли». Пришлось удивить его, сказав, что мой родной язык — крымскотатарский, родственный казахскому, и что я родился и жил в Казахстане. Город неузнаваемо изменился: новостройки на каждом шагу, родной университет просто не узнать — огромное количество новых учебных корпусов, дворец студентов им. У.А. Джолдасбекова, финансируется наука.

Меня, человека с сельскими корнями, интересовало больше, как живет село, особенно родное, расположенное чуть ли не в ста километрах от Алматы. Самый точный индикатор состояния общества — село — живет своей жизнью. Все улицы большого села заново асфальтированы, поменяли линии электропередачи, водопровод работает, для полива огородов и приусадебных участков воду подают из канала, проходящего над селом, строятся дома, средняя школа в хорошем состоянии. Теперь она носит имя сына нашего классного руководителя Веры Семеновны —Александра Бубенцова, погибшего в Афганистане. Классы полностью укомплектованы учениками — наглядный показатель высокой рождаемости. На нашей центральной усадьбе бывшего плодовинсовхоза «Казахстан» — аналогичная картина. Школа им. Героя Советского Союза Жунусбая Каипова, в которой мы учились в 9—10 классах, чистая, светлая, двор ухожен. Увидев меня, фотографирующего школу, незнакомая учительница спросила: «Вы, наверно, из Крыма, из наших татар?». Услышав положительный ответ, стала приглашать в учительскую на чай. Казахстанский патриотизм чувствуется во всем, от государственной символики и до доброжелательного отношения к своему независимому государству.

Зашел в сельский акимат. Аким — голова по-нашему — выпускница нашей школы, рассказала обо всех изменениях, о том, что хотя все крымские татары уже давно переехали в Крым, до сих пор все танцуют крымскотатарскую «Хайтарму», а за крымскотарскую песню «Мен гогерджин олайым», в которой есть такие слова: «Я хочу стать голубем, долететь до родины, приземлиться на родной двор», — написанную в годы действия запрета на пребывание крымских татар в Крыму, на областном смотре художественных коллективов получили первое место. До сих пор виноград с плантаций, заложенных и выращенных нашей семьей, называют именем отца. Площади под виноградниками и садами очень сократились, теперь больше занимаются выращиванием овощей и животноводством: это требует меньше оборотных средств, и выгоду можно получить быстрее.

Общаясь с бывшими соседями-земляками, людьми разных национальностей, расспрашивая о жизни, о планах, о власти, слышал примерно одно и тоже: «Пока Назарбаев президент — мы спокойны, лучше его сегодня никого нет». Люди, пережившие тяжелые годы, интуитивно чувствуют, кто им нужен.

Бросается в глаза то, что казахстанские СМИ работают очень корректно по всем вопросам этнической тематики. Просматривая ежедневно различные передачи каналов на казахском и русском языках, я ни разу не заметил скрытой агрессии, неприязни, некорректной подачи информации в отношении какой-либо этнической общности. Это сильно контрастирует с некоторыми крымскими изданиями, которые из года в год оскорбляют национальное достоинство целого народа, формируют негативные стереотипы о нем, а местные суды не видят в этом нарушения норм права. Чего стоит насквозь пропитанная расизмом статья «Принесенные ветром» в одной из крымских газет! В Казахстане культовые сооружения возвращены верующим всех конфессий, строятся новые храмы, в республике запрещена деятельность экстремистских религиозных сект и течений. О вандализме на кладбищах, «войне с усопшими» говорить не приходится, в Казахстане пойти на такой грех — это поставить себя и свою семью вне общества.

В системе образования происходят большие изменения, появились новые вузы, работающие по европейским стандартам. Казахский язык, государственный, восстанавливает свои позиции, увеличилось количество говорящих на родном языке, чиновники заговорили на государственном языке. Президент подчеркнуто говорит на двух языках. Принята программа, направленная на совершенное знание трех языков всеми гражданами государства — государственного, русского, английского. Русским языком владеют все казахстанцы, теперь задача научить население казахскому языку. Знать государственный язык становится престижным. Государство направляет тысячи молодых казахстанцев на учебу в самые престижные вузы Европы, США, Китая. В школах с казахским языком обучения часов русского языка как предмета столько, сколько в школах с русским языком обучения — часов казахского языка. Относительно многочисленные национальные группы имеют школы с родным языком обучения. Государство требует от местной власти и чиновников от образования организации в различных формах обязательного изучения родного языка детьми всех без исключения этнических сообществ Казахстана. Только в прошлом году в Казахстане было построено 200 новых школ, большое количество детских садов.

Мой приезд в Казахстан совпал с двадцатилетием окончания университета, состоялась встреча нашей группы. Половина выпуска — в науке и образовании. Есть уже два доктора наук и шесть кандидатов наук, есть руководитель церковного округа и настоятель церкви протоирей отец Александр, в миру — Александр Гайченя, наш хороший друг и товарищ, родители которого, сосланные в Казахстан, — украинцы. Саша на первом курсе объяснил мне смысл свой фамилии, с тех пор я знаю как по-украински называется небольшой лесок.

Становление Казахстана как независимого государства происходило в сложных социально-экономических и политических условиях, при этом почти за двадцать лет независимости сделано немало. Темпы экономического развития — лучшие на постсоветском пространстве, хороший инвестиционный климат привлекает международный капитал. В стране осуществляются общенациональные проекты, такие как перенос столицы из Алматы в Астану, которая застраивается сегодня по самым лучшим мировым проектам, принята и успешно осуществляется программа второй индустриализации. Совсем недавно Казахстан успешно провел Азиаду — VII Зимние азиатские игры, построив для нее все необходимые современные спортивные объекты.

Республика активно проводит свою внешнюю политику, светское государство сегодня становится одним из лидеров мусульманского мира, является активным членом Организации Исламской Конференции. Казахстан, председательствовавший в прошлом году в ОБСЕ, играет значительную роль в укреплении сотрудничества между ОИК и ОБСЕ. Саммит ОБСЕ, проведенный в конце прошлого года в Астане, стал еще одним признанием взвешенной внешнеполитической деятельности руководства страны, хотя оппозиция сильно критиковала саммит, как и любую другую деятельность власти — на то и она оппозиция.

Теперь о выборах и оппозиции. После президентских выборов декабря 2005 года и очередной убедительной победы Н. Назарбаева прошло пять лет. Что могла сделать за это время оппозиция и есть ли у нее на это ресурсы? Оппозиция представлена партиями, которые не сильно отличаются друг от друга, они маломощны и не имеют широкой социальной базы. Коммунистическая народная партия Казахстана — это уже вчерашний день, ей необходимо себя позиционировать как оппозиционную, без этого она не будет иметь никакого политического веса в обществе. Ее союзники ОСДП «Азат» и незарегистрированная партия «Алга» не имеют каких-либо значимых заслуг перед обществом, вряд ли избиратель будет голосовать за эти партии массово. Отказ от участия в выборах ОСДП «Азат» можно рассматривать как безоговорочную капитуляцию. Лидеры партии «Азат» — это очень непохожие по своему прошлому, по своим заслугам и значимости люди. Поэт Мухтар Шаханов еще в советские времена принципиально отстаивал и защищал казахский язык, имел много неприятностей от власти, пользуется уважением в обществе. К нему прислушивается власть, его хорошо знают в тюркском мире, это, несомненно, личность. Генеральный секретарь партии (есть и такая должность в наше время) — журналист из вчерашних комсомольцев и молодых партийных функционеров последних лет советской власти, бывший коммунист. В партии есть представители молодого бизнеса, но нет харизматического лидера. Первый космонавт Казахстана, Герой Советского Союза и гародный герой Казахстана Тохтар Аубакиров — представительный человек, но взвалит ли он на себя тяжелую ношу лидера оппозиционной партии, после всенародной космической славы? Здесь можно поставить большой вопрос. Экологическая партия также не имеет такого влияния, которое в свое время имело общественное движение «Невада-Семипалатинск» под руководством поэта и общественного деятеля Олжаса Сулейменова.

Все эти партии по-разному противостоят пропрезидентской партии НДП «Нур Отан». «Нур Отан» имеет лучшее кадровое обеспечение, устоявшуюся партийную структуру, опытных руководителей на местах, большие ресурсы и самое главное — реальные заслуги перед казахстанским обществом и огромный потенциал для реализации грандиозных планов. Если поставить на чаши политических весов с одной стороны НДП «Нур Отан», а с другой — все остальные партии, наверное, весы даже не вздрогнут. Оппозиции может помочь только сама власть, если сделает резонансные просчеты и провалы, и самое главное — если не перестанет делать или не попридержит хвалебные оды в адрес Н. Назарбаева за его действительные заслуги перед обществом и государством, которые обществом могут восприниматься неоднозначно. Нурсултан Назарбаев как здоровый и трезвомыслящий человек, наверное, философски относится ко всякого рода похвалам, со свойственной степнякам рассудительностью. Н. Назарбаев как политик, с одной стороны, гибкий с другой — твердый. По характеру он среднее между первым президентом Украины Л. Кравчуком и Е. Марчуком. В ответ на прогнозы Юрия Райхеля могу сказать, что египетский вариант в Казахстане не пройдет, условия очень разные. Предстоящие президентские выборы будут за Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым и станут оценкой его реального вклада в становление и развитие независимого Казахстана, кредитом доверия на будущую его деятельность. Нам, в Украине, почему-то в последнее время с личностями не везет — или наше общество долго созревает.