Благотворитель из Млиева

Известно, что при жизни Тарас Шевченко были напечатаны три его «Кобзаря». Самым полным было издание последнее, 1860 года, в которое вошли 17 произведений и портрет автора. Тираж — более шести тысяч экземпляров, по тем временам довольно большой.

Примечательно, если не закономерно, что средства на издание Тарас Григорьевич нашел на малой родине, родной Черкасчине.

Летом 1859 года он приехал сюда, чтобы посетить Кирилловку, Моринцы, встретиться с родными и близкими людьми. И случилось так, что в это время встретил еще и новых друзей. Среди которых известные сахарозаводчики Яхненко и Симиренко. Об их фирме он слышал давно, потому что завод между Млиевом и Городищем тогда был, пожалуй, самым крупным в Российской империи, производя в сезон тысячи и тысячи пудов сахара и принося хозяевам значительные прибыли. Но еще больше Шевченко поразил вольнонаемный, щедро оплачиваемый труд рабочих, их образцовый (по тем временам) быт: добротные усадьбы, обустроенные казармы, бани, библиотека, церковь, больница, аптека, магазины. Среди крепостничества, которое тогда господствовало в крае, хозяйствание Яхненко и Симиренко было чрезвычайно человечным.

Увидев все собственными глазами, как свидетельствуют очевидцы, растроганный поэт не удержался и, обняв одного из хозяев, 76-летнего Кондрата Яхненко, поцеловал его и с чувством сказал: «Отец! Что ты здесь натворил!»

Несколько дней гостевал Тарас в Млиеве, остановившись у управителя завода Алексея Хропаля и познакомившись с владельцами предприятия. Известного поэта и земляка принимали очень искренне и гостеприимно. Именно за обедом в семье руководителя фирмы Платона Симиренко зашла речь о том, чтобы переиздать произведения Шевченко. Тарас Григорьевич пожаловался, что на это не имеет средств, и Платон Федорович сразу же пообещал помочь.

Заручившись поддержкой Симиренко, окрыленный поэт отправился в Петербург, где взялся готовить к печати свои произведения. Ему удалось быстро решить организационные вопросы. Осталось самое весомое — средства. Обо всем этом и пишет Тарас Григорьевич в Млиев своему искреннему приятелю Алексею Хропалю: «Мені ось прийшлося до скрути: сьогодні цензура випустила із своїх пазурів мої безталанні думи, але так, проклята, одчистила, що я ледве впізнав свої діточки, а іздатель... (Кожанчиков) половини не дає того, що я прошу и що мені притьмом треба. З таким моїм лихом я оце до вас із Платоном Федоровичем: вишліть мені, будьте ласкаві, 1100 карбованців, і я вам з великою дякою пришлю к Новому року екземплярів книги на такую суму або через рік гроші з невеликим процентом.

Зробіть як знаєте і як вам Бог на розум положе. Оставайтесь здорові! Нехай вам Бог помагає на все добре! Не забувайте іскреннього вашого Т. Шевченка».

Как и было договорено, Симиренко определенную сумму для издания «Кобзаря» дал, о чем говорится в письме Платона Федоровича к Тарасу Григорьевичу, который дошел до нашего времени. А писем Шевченко к Симиренко дошло четыре, хотя переписывались земляки полтора года.

Читателям, несомненно, будет интересно прочитать, о чем писал, говоря современным языком, спонсор издания «Кобзаря»:

«Шановний Добродію Тарасе Григоровичу!

Велике спасибі Вам за лист і ще більше за те, що Ви не забули нас і ввернулися до нас у справі видання ваших пісень.

З цією поштою я надіслав лист у Москву до С. Д. Пурлевського і просив його переслати Вам 1100 карбованців. Після виходу книг прошу Вас відіслати їхна 1100 карбованців у Москву Саві Дмитровичу, а він перешле нам їх сюди — і ми з Вами розквитаємося.

Кіндрат Михайлович справді почуває себе краще після поїздки до

Воронежа. Цукрове діло в нас у розпалі й діла багато, а все-таки я знайшов хвилину написати Вам. Ми всі часто згадуємо Ваше перебування у нас і щиро бажали б іще тішитися Вашим товариством. Ми з Вами мало знайомі, хотілося про дещо поговорити з Вами, та не було нагоди. Ви своїми поетичними розповідями так захопили мене, що я все забував. Бог дасть побачимося і поговоримо по правді, відверто. Адже Ви за правду не сердитесь; скажіть мені хоч на перший раз по правді: чому Ви написали до мене однією мовою, а Олексієві Івановичу — іншою? Якщо Вас не стомлює листування таке не літературне, як моє, то я просив би Вас написати мені коли-небудь.

Зичу Вам того, що Вам може бути корисне, а особливо здоров’я: воно потрібне всім. Бачите мій егоїзм.

Ваш найпокірніший слуга Платон Симиренко».

Письмо наиболее полно характеризует его автора: перед нами предсает высокообразованный человек, искренний почитатель Шевченко, украинский патриот, который также успешно ведет и предпринимательские дела.

Напоследок напомним: в связи стем, что Шевченко на обложке издания написал «За средства Симиренко», Платон Федорович этим был очень недоволен и даже не отвечал на письма поэта. Ведь не желал, чтобы «левая рука знала о том, что делает права». Этой библейской истине он никогда не изменял. Известны по рассказам его слова: «Я и жене не говорил, кому дал деньги, мы так не договаривались».

Не правда ли, редкая черта истинного, благородного меценатства? Когда в наше, якобы во стократ более цивилизованное время, современные меценаты очень редко дружат со скромностью, и даже добрые дела творят в интересах бизнеса.

Но это между прочим...

Потому что, несмотря ни на что, в украинском духовном мире Платон Федорович Симиренко навеки остался другом Великого Кобзаря, человеком, который помог поэту донести Слово до своего народа.

За это он заслужил искреннюю благодарность и вечную память потомков.

P.S. Картина художника Баумейстера Олега о том, как Шевченко гостил в семье Платона Симиренко, была похищена из музея в ноябре 2018 г.