Свет украинского импрессионизма

В одной из киевских мастерских работает мастер символического натюрморта Оксана Слета с дочками Оксаной и Галиной, художницами, которые уже выработали собственную манеру живописи. Оксана Слета — дочь классиков украинской живописи, творческого дуэта художников-супругов Петра Слеты и Галины Зори. Именно в этой семье начала создаваться история украинского импрессионизма. Искусства, исполненного светом, воздухом, а главное — непосредственным впечатлением от действительности.

ЛУЧШИЙ УЧЕНИК КРИЧЕВСКОГО

Листая старый каталог репродукций, знакомясь с творчеством Петра Слеты, понимаешь, что ни темы, ни решения художественных изобразительных задач, ни техника и методы в полотнах художника не потеряли актуальности. Воспитанный в мастерской Федора Кричевского, Петр Дорофеевич внес в украинское искусство мощную волну лучшей пейзажной живописи. Начав свое обучение в 1932 году в Харькове, художник с особым увлечением наблюдал за особенностями постановок, на которых учил своих студентов известный учитель. Например, отшлифовать чистоту рисунка, очистить его от «черноты и неряшливости» учебные работы студентов Кричевскому удавалось, изменяя учебные задания. Учитель запрещал воспитанникам писать обнаженную модель, «не набив» заранее руку на натюрмортах, любил испытать умение студентов в различных техниках, например, написать голову в технике «гризайль» и в цвете, учил писать одетую натуру, а уже потом приступать к изображению обнаженной.

Такое отношение к постановкам учителя, конечно, формировало у будущих художников внимание к отработке деталей, художественный вкус и оригинальность композиций. Поэтому не удивительно, что студенты, стимулируемые интересными задачами, стремились приобщиться к процессу обучения выдающегося учителя. Чтобы иметь право учиться в только что сформированном Киевском художественном институте и продолжать художественное образование под руководством Федора Григорьевича, Петру Слете пришлось пройти самый строгий конкурс рисунка.

«Все студенты трех художественных вузов Украины сдавали экзамен в Киеве на право учиться в Киевском художественном институте, теперь единственном художественном заведении республики, — записал Петр Дорофеевич в книге воспоминаний о знаменитом учителе в 1968 году. — В Государственную комиссию входило около тридцати человек. Целый месяц мы писали обнаженную модель. Требования к студентам были очень высоки. В число студентов, которых взял Федор Григорьевич в свою мастерскую, попал и я. Я больше чем радовался, я просто был счастлив, что судьба смилостивилась надо мной».

Учеба в мастерской талантливого художника монументальной украинской живописи окрыляла Петра Слету, талант которого только вызревал.

«Надо подчеркнуть, что с первых дней обучения Федор Григорьевич разговаривал со студентами как отец. Он сказал нам, что будет готовиться к картине. Первым заданием был групповой портрет. Над ним мы начали работать с увлечением, с интересом. Федор Григорьевич сам начертил на полотне композицию портрета, после чего каждый студент выполнял свою часть. Эта работа не сохранилась. Вспоминаю, что многое в ней выполнил сам Кричевский, очень удался ему серый пиджак. [...] в процессе работы Кричевский часто поправлял наши работы. За два часа он иногда переписывал то, на что талантливый ученик мог затратить месяц».

НЕСУЩЕСТВУЮЩИЙ СТИЛЬ

В 1998-м выходит книга «Реализм и социальный реализм», в которой находим репродукции картин и Петра Слеты, Галины Зори и их дочки Оксаны Слеты. Однако представленные работы в каталоге вряд ли можно отнести к творческому методу реализма. Уже с позиции незаангажированного сегодняшнего дня можно отнести большинство картин советских супругов-художников по решению световых рефлексов к несуществующему в то время в советской живописи стилю импрессионизма.

Первое, что привлекает внимание в пейзажах и городских пейзажах (вершинах творчества художника) — это свет, которым художник наполняет полотна и решает задачу его передачи. Такие полотна, как «Киевское кафе», «Кипарисы», а особенно «Киевская София» приобщают творчество художника к лучшим образцам импрессионистической живописи. Рефлексы голубого неба на залитых солнцем, белых зонтиках, рефлексы широкого спектра цвета от голубого до розового на затененной высокими кипарисами белой стене и сакральная розово-голубая белизна, которая возносит, словно на пьедестал, золотые и голубые купола Софии Киевской, раскрывают исключительную способность художника передать на полотне весь уникальный богатый внутренний мир, полный священного света.

Более того, художник в своих полотнах оперирует двумя «свечениями» — теплым и холодным. Существует особая гармония между картинами «Цветение» и «Зимой». Композиционно картины похожи: через призму ветвей на переднем плане просматриваются голубые окна белобокой хаты. Поэтика полотен Петра Слеты в том, что для мировосприятие художника и цветение, и заснеженность деревьев имеют общую красоту. Свое восхищение художник передает насыщенным светом белил, которые перемежаются с рефлексами солнечно-желтого, теплого весеннего и голубого, холодного зимнего.

Художник владел особым видением и пониманием города как особого пространства, которое формируется вследствие уникального мировоззрения того или иного народа. А поэтому на полотнах Петра Слеты чувствуется не просто мастерская прописанность живописных уголков городов Европы, а передача того настроения и, так сказать, духа городов, выношенного в сердце из поколения в поколение туземцами. Таковы полотна «Прага. Королевский мост», «Амстердам», «Нотер-Дам». И опять в этих полотнах встречаем школу старых хорошо известных импрессионистов: прописывание водного пласта на переднем плане отдельными мазками, выстроенные диагонали, которые формируют глубину полотна, выделенные светом дома для подчеркивания композиционной глубины, — все это выполнено с такой легкостью и с тончайшей выразительностью деталей, в своей гармонии порождает тот уровень живописи, что на память приходят слова Лины Костенко: «Така краса висока і нетлінна, що хоч спинись і з Богом говори».

Более того, во время своей преподавательской работы Петр Дорофеевич приобщал к этому видению любознательных молодых художников. «Отец пытался учить на лучших образцах импрессионистической живописи от Клода Мане до Поля Сезанна, конечно, что все это делалось не официально, а тихо, без огласки», — вспоминает его дочка Оксана Слета.

ОБЪЕДИНЕННЫЕ ЛЮБОВЬЮ ТВОРЧЕСТВА

В этом же направлении работала и его жена художница Галина Зоря. У Галины (воспитанницы Бойчука и Шовкуненко) с мужем общие взгляды и темы в искусстве, она была надежной опорой для своего мужа. Более всего художницу привлекал такой разнообразный по цвету и форме мир цветов. Кажется, в этом мире художница была не только чутким, наблюдательным мастером, но и глубоким знатоком на уровне подсознательного, когда уже понимаешь язык цветов, потому что ощущаешь себя, как и их, частью замысла Творца: «Натюрморт с розами», «Натюрморт с цветами». Для Галины Зори в натюрмортах интересно было решать задачи передачи света, им напоены ее цветы, светятся ягоды, переливаются фрукты, особенно ее любимые яблоки. Словно залитый солнечными лучами — «Цветущий куст», играет свечением солнечных рефлексов.

— Родители были довольно счастливыми людьми, 34 года совместной жизни дали много творческих плодов. В послевоенное время они, исполненные оптимизмом и воодушевлением, вдохновленные победой, довольно много и плодотворно работали, поездки по Европе давали богатый материал для работы творческой и педагогической, — вспоминает Оксана Петровна.

ТАЛАНТ В НАСЛЕДСТВО

В 1979 году в Доме художника были представлены роботы шестилетней Оксаны Слеты, внучки Петра Дорофеевича. Один из рисунков акварелью она назвала «Прабабушка Катя». Проходя мимо картины, известная украинская художница Татьяна Яблонская спросила у Галины Зори, не помогала ли она в написании работы? Получив отрицательный ответ, Татьяна Ниловна одобрительно закивала головой, как будто благословляя задатки малышки...

Детство обеих дочерей художников Петра Слеты и Галины Зори — Ольги и Оксаны прошло в мастерской родителей, которая находилась на территории Киево-Печерской лавры. Там были первые зарисовки и наглядное обучение изобразительным искусством. Поэтому вопрос, кем стать в жизни был решен еще в детстве.

Ольга и Оксана закончили Академию изобразительного искусства и архитектуры, отделение монументальной скульптуры (мастерская Т. Яблонской). Как известно, у Татьяны Ниловны был крутой нрав и она всегда говорила правду в лицо, мало кто из студентов, чувствовал уверенно в ее присутствии, однако едва ли не для каждой художницы преподаватель стала образцом женщины в искусстве.

— Для меня толчком для перехода к собственной манере письма стала смерть отца, это был импульс к философскому осмыслению жизни. Конечно же, это отразилось на творчестве, — рассказывает Оксана Петровна.

Вместе с тем, установка отца: «Если работа не продумана до конца, ее не стоит начинать» — закладывали основы живописи с глубинным смыслом и детальной проработкой композиции. С 80-х Оксана Слета работает в собственном оригинальном стиле. Ее натюрморты подарили миру новое видение этого жанра в искусстве, не как «вещи человека» и «вещи для человека», а как неотъемлемая частица природы, ее следствия-плоды. Неожиданное размещение натюрморта на лоне природы вырывает его из условных рамок и переносит в природную среду, откуда он, собственно, и возник. В написании элементов натюрморта Оксаны Слеты, несомненно, чувствуется синтез традиций семейной тяги к изображению солнечных рефлексов в передаче, например, грозди калины и яблок, с индивидуальной манерой письма в символическом направлении.

— Человек счастлив, когда занимается любимым делом, тем более, что художник — не профессия, а состояние души — смысл жизни. Это лучшая судьба для меня и моих детей, — признается Оксана Попинова. Фамилию Попинова Оксана взяла от своего мужа известного плакатиста Николая Попинова. Выходя замуж за выпускника Академии, Оксана также стремилась создать творческий союз, вследствие которого на мир появилось еще двое художниц — Оксана и Галина.

В любимом семейном жанре натюрморта работает и художница Ольга Слета. Она нашла свою авторскую манеру в галантной трактовке цветов.

РОСТКИ СЕМЕЙНОГО ДЕРЕВА

Тем ярким солнцем, которое собрано на полотнах Петра Слеты и Галины Зори, осенено творчество и внуков. Несколько в другом ключе развивается талант Оксаны Попиновой. Ее работы имеют сюрреалистическое направление, однако пейзажи все же испытывают влияние живописи Петра Слеты в сглаженности контуров, построении композиции «Вечерний спектакль». Самобытно искусство представительницы династии — Натальи Кохаль (дочери Ольги Слеты). Ее работы отличаются декоративностью, иллюстративностью, аллегоричностью. Несмотря на ярко выраженный авторский стиль, увлечение графикой, акварелью и гуашью, работы Натальи выделяются стремлением к создания светлого искусства, которое присуще семейному творчеству.

Аккумуляция творчества дедушки чувствуется в полотнах молодой художницы, аспирантки НАОМА Галины Попиновой. Галина, названная в честь бабушки, часто и на подсознательном уровне в своем творчестве сочетает стилевые особенности живописи Петра Дорофеевича и Галины Денисовны. Например, создавая натюрморт «Августовские плоды», юную художницу заинтересовало решение задачи передать нюансы малинового цвета разрезанного арбуза и его отдельных ломтиков. Насколько же было приятным удивление Галины, когда она впоследствии нашла в семейном альбоме репродукцию с полотна Галины Зори, где художница ставила себе цель разрешения той же задачи — изображение арбуза в разрезе. Однако юная Галина идет в искусстве уже собственным путем. Для нее, например, цветы дарят праздник цвета и света, это настроение она и передает в своих полотнах «Яблонька»...

Ныне правнуки Петра Слеты и Галины Зори продолжают тяготеть к искусству, а 9-летняя правнучка Катя уже довольно хорошо рисует цветы и вопрос, кем станет она, для членов семьи сегодня уже стал риторическим. Династия живописцев, которые создают наполненные светом полотна, продолжается...