«Донести лучшие произведения мировой литературы до украинского читателя»

К 300-летию Полтавской битвы выйдет из печати «Полтава» шведского автора Петера Енглёнда в переводе Ольги Сенюк

Ольга Дмитриевна родилась на Ивано-Франковщине. Она лауреат премии им. Максима Рыльского. Переводит со шведского, норвежского, датского, исландского, английского языков произведения художественной литературы, в частности: «Чудесное путешествие Нильса Гольгерсона с дикими гусями» Сельмы Лагерлеф, «Знаменитый детектив Блюмквист» и «Пеппи длинный чулок» Астрид Линдгрен, а также повести Пера Лагерквиста, романы Вильяма Теккерея, Торгни Линдгрена, Августа Стриндберга, пьесы Вильяма Шекспира, Генрика Ибсена, рассказы Джека Лондона, Джерома Девида Селинджера и тому подобное. Отдельные переводы Ольги Сенюк можно прочитать в электронной библиотеке интернета.

— Ольга Дмитриевна, каким был ваш путь к переводам художественных произведений?

— По образованию я германист и переводчиком стала не сразу. Обучаясь в аспирантуре Киевского университета имени Т.Г. Шевченко, прислушивалась к Александру Билецкому, авторитетному ученому, который посоветовал писать диссертацию по языковедению, связанную с германистикой, конкретно о категории относительности в этих языках. Нужно было, в частности, сдать экзамен по готскому языку: для германских языков это основа, как для восточнославянских — старославянский. Хотя сейчас он мертвый, однако дает ценный материал для сравнительно-исторического изучения германских языков. После защиты кандидатской, меня направили работать в Киевский политехнический институт преподавателем английского языка. Это не очень меня устраивало... Шел 1953 год, только что образовалось издательство «Дитвидав». Организовали конкурс для будущих редакторов, и я отправилась на него. Прошли отбор трое: Евгений Попович, Михаил Гайдай и я.

— Вы стали редакторами и приобретали переводческий опыт?

— Да. Мы же специально не учились на переводчиков, хотя знали иностранные языки. Но были полны энтузиазма и ответственности. Взяли за лозунг: каждый будет пытаться переводить только с оригинала. Потому, что после 30-х годов прошлого века, когда были уничтожены сотни литераторов, все переводы на украинский язык иностранных авторов делались только с русских. Впоследствии передо мной была поставлена задача: освоить скандинавские языки. Первой книжкой, которую взялась переводить, была «Аку-Аку» Тура Гейердала. Имела под рукой только словарик норвежско-русский на 20 тысяч слов. Когда чего-то не понимала, то выручали знания по сравнительному языковедению и интуиция. До сих пор пользуюсь своей языковедческой подготовкой. Чрезвычайно помогли консультациями относительно тонкостей украинского языка известные его знатоки Борис Антоненко-Давидович, Виктор Петровский и, конечно, Николай Лукаш. Для переводческой работы, уверена, нужно иметь и соответствующее дарование, а не только знание языков.

— А какие дальше пошли переводы со шведского и норвежского языков?

— После Гейердала был швед Бромберг — приключенческие произведения для молодежи.

Очень меня привлекала Астрид Линдгрен, это чрезвычайно светлая фигура, поэтому ее рассказы хорошо пошли. Так со временем я стала переводить в основном со скандинавских языков. Именно с нашего поколения возобновилась та переводческая установка, которая была в украинской литературе 20—30-х годов XX века, а именно: перевод произведений непосредственно с оригинала.

— Чего, по вашему мнению, прежде всего не хватает современным молодым переводчикам?

— Не хватает подробных знаний о той литературе, произведения которой переводят. Необходимо за конкретным текстом видеть целый массив культуры. О себе могу сказать, что хорошо ориентируюсь в норвежской и шведской литературе: и в классической, и в современной. Меньше знаю датскую. В советские времена сложно было следить за новинками мировой литературы. Сориентироваться помогала польская пресса, в частности, издание «Literaturа na Swiecie», украинский альманах «Дукля» из Словакии. Мы с Евгением (Евгений Попович — известный переводчик, муж Ольги Сенюк. — Л.Т.) ездили в Москву, читали там новую литературу в специальном библиотечном отделе для специалистов, которая только туда и попадала.

— Каким видите задачи именно украинского переводчика?

— Мое поколение всегда видело свою задачу в том, чтобы донести лучшие произведения мировой литературы до украинского читателя и этим обогатить родной язык. Известно, что его хотели свести к диалекту, а нашу литературу — к провинциальному уровню. Неслучайно переводы иностранной литературы поощрялись прежде всего именно на русский язык. Поэтому в советские времена мы не раз переживали взбучки. А как критерий читабельности переводного произведения нам приводили: понимает ли текст уборщица...

В те времена почетно было быть переводчиком, потому что когда появлялось качественно донесенное произведение, то им зачитывались не только украиноязычные.

— Теперь воспринимается как легенда, когда из рук в руки передавали «Всесвіт» с украинскими переводами резонансных романов иностранной литературы...

— Да. И оценивался труд переводчика более-менее соответственно. Хорошо было и то, что мы с Евгением всегда сами выбирали произведения, которые хотели перевести. Правда, как-то после очередного нагоняя, ему настойчиво рекомендовали взять какой-то роман на рабочую тематику. И Евгений сам нашел неплохое произведение западнонемецкого писателя. Меня не печатали года два, а его более длительное время. Когда мои переводы не выпускали, то я зарабатывала на хлеб как машинистка. Нужно отдать должное: в свое время директор «Дніпра» Александр Бандура убедил партийное руководство в том, чтобы нам с Евгением позволили переводить, потому что тиражи именно переводной литературы «кормили» издательство. Нам поставили условие: по книжке в год. Евгений брал толстый том для перевода, а мне с детскими произведениями этого было недостаточно...

— Существует ли, по вашему мнению, специфика перевода именно для детей?

— Думаю, что прежде всего необходимо учитывать самого автора, особенности его мировоззрения и письма. Не нужно выдумывать за писателя, а стоит внимательно вчитаться. Переводческая деятельность — не волюнтаризм, а попытка воспроизвести произведение максимально точно и, в то же время, художественно убедительно.

— Вы пытаетесь передать свой опыт молодым переводчикам, принимали ли участие в работе школы перевода в Яремче...

— Передача такого опыта — дело непростое. Иногда мне кажется, что, в частности, в нашей переводческой деятельности исчезла преемственность: такое впечатление, как будто нынешняя молодежь все ранее достигнутое во всей украинской литературе отбросила категорически и начала с ноля. А кроме того, если бы переводы в нашей стране были по-настоящему востребованы, то можно было бы и требовать с молодых. Этот труд не оценивается должным образом, из-за чего стал делом чуть ли не любительским. Да еще и ради экономии в издательствах фактически исчезли должности языковых редакторов, поэтому имеем море ошибок. Еще одна страшная неприятность: часто издательства хотят печатать иностранную литературу, но делают это с русских переводов. Вот и встречаем: «мишеня хотів»...

— Ольга Дмитриевна, а правда, что вы единственная в Украине, кто переводит с исландского языка?

— Да. Переводить с исландского мне помогло опять-таки сравнительное языковедение. Этот язык достаточно законсервирован по сравнению с норвежским или шведским. Чтобы передать какое-то понятие, которое существует в одном исландском слове, нужно добавить еще два-три слова, чтобы было понятно его содержание.

— Кого из переведенных писателей выделили бы как самых любимых?

— Все любимые! Это большое счастье — переводить Астрид Линдген, Сельму Лагерлеф, Пера Лагерквиста, Августа Стриндберга.

— Вам удалось немного попутешествовать — где именно побывали?

— Два раза ездили с Евгением в Швецию, Норвегию и США. Евгений побывал также в Австрии.

— Какая книжка в вашем переводе вскоре должна появиться?

— «Полтава» шведского автора Петера Энгленда к 300-летию Полтавской битвы.