«Действительность — не обязательно историческая достоверность...»

По киносценарию этого известного писателя сняты фильмы «Меланхолический вальс», «Когда мы умирали, нам колокола не играли», «Вишневые ночи», «Железная сотня», «Непокоренный»... Последние — об освободительной борьбе УПА. Новеллы Василия Портяка часто сравнивают с произведениями Григория Косынки и Григора Тютюнника. А его сборник «В снегах» Ассоциация украинских писателей выдвинула на соискание Национальной премии Украины им. Т. Г. Шевченко.

— Я работаю в Музее Тараса Шевченко. Имя Кобзаря само по себе много значит для меня. Это — поэт, который создал нацию, — указывает В. Портяк. — Не могу однозначно сказать, что наиболее люблю читать из его произведений. Люблю «Катерину» хотя бы потому, что моя мама ее знала наизусть и мне маленькому читала. Также увлекаюсь поэтическими произведениями Шевченко того периода, когда он вернулся из ссылки в Петербург. Например, «Ты не лукавила зі мною», где столько мудрой иронии и печали...

— В книге Виталия Манзуренко и Василия Гуменюка «Рейд УПА в Румынию 1949 года» вспоминается о вашем отце — украинском повстанце Василии Билинчуке, который погиб в возрасте 26 лет в 1952-м. Тема освободительной борьбы, которая является ведущей в вашем творчестве, исходит из личного опыта?

— Большинство галичан (я — из Жабьяя, что на Ивано- Франковщине, которое ни с того ни с сего переименовали в Верховину) — это роды, которые воевали. У меня воевали по отцовской и материнской линиях. Кто погиб в горах, а кто-то — в Киеве. Чья-то могила — известна, а чья-то — нет. В Киеве погиб родной брат отца Дмитрий Билинчук — человек-легенда. В 1952 году состоялся гласный судебный процесс, названный «Процессом шестидесяти». Из Москвы приехал военный трибунал судить около шестидесяти повстанцев. Как известно, в 1947 г. военные формирования УПА были распущены и к середине 50-х борьба продолжалась на пропагандистском и деверсантском уровнях.

— А почему у вас другая фамилия?

— Обстоятельства... Портяк — фамилия первого мужа матери, который также погиб. Длительное время говорили, что он повесился, не выдержав пыток. Впоследствии нашлись люди, которые указали, где его закопали. Когда мои друзья из косовского «Мемориала» выкопали останки, увидели проломленный череп. Его убили НКВДисты. Перестарались на допросе...

Я сам в таких раскопках участвовал. На знаковой горе Костричи было захоронение, о котором в селе знали только я и мои родные братья. Эту информацию мы получили от предыдущих поколений. Когда откопали, скелеты сотенного Подгорского и еще одного воина, то они были без черепов... Потом нашли мужчину, которого НКВДисты заставили те головы в бесагах (домотканая сумка наподобие сакв. — Ред. ) нести в райцентр. Только представьте, что этот человек ощущал! Очевидно, ощущал те головы на спине как грех — не свой, а чужой. Такая жестокость поражает. Как и эти огромные гвозди, которыми коней подковывали и которые загоняли между позвонков людям... Даже страшно. И это еще больше побуждает меня заниматься данной темой.

— Когда вы впервые узнали о своем отце? Как формировались у вас образы воинов УПА?

— О том, что мой отец был воином УПА, я узнал в семи- или восьмилетнем возрасте. Эта тема не была табуирована в нашей семье, но по вполне понятным причинам детей ограничивали в информации.

Повстанцы — это вообще легендарные фигуры в Карпатах! В них были чрезвычайные физические данные! Они имели отвагу, которая граничила с бесстрашием. А их жизнь, проведенная в борьбе, — колоссальная фабула! Однако лично меня захватывают другие сюжеты. Например, когда герой — не обязательно активный исторический персонаж, а — жертва обстоятельств. Юноши, которые воевали, они — несколько более однозначные. А судьба «маленького» человека, который попадает в жернова истории, — более интересна. А те другие образы уже отдаю кино.

Вспоминаю, когда работал над созданием образа Романа Шухевича в фильме «Непокоренный», пришлось перечитать много литературы, встретиться с теми, кто знал его... Работа была кропотливой. Но очень повезло с исполнителем главной роли Григорием Гладием. В качестве примера мы снимали одну сцену на территории собора Святого Юра во Львове. Григорий сосредоточено похаживал, размышляя над эпизодом, который ему нужно было сыграть. Пожилая женщина зашла на двор, посмотрела на Гладия и говорит: «Такими они были! Такими!». Актер действительно серьезно работал над ролью. Он отметил, что УПА — не просто военная организация. УПА — это орден.

— По вашему мнению, какая динамика восприятия освободительной борьбы УПА в украинском обществе?

— Я уже не раз говорил, что фильмы об УПА и украинские ленты в целом демонстрируются по большей части на День независимости или в будни в два или три часа ночи. Не принимая во внимание это, я знаю, как молодые воспринимают эти картины об освободительной борьбе. Не имею в виду молодежь Луцка, Львова или Тернополя, а Запорожья, Днепропетровска, Донецка... «Мы не знали, на чем независимая Украина должна строить свои традиции, в том числе и милитарные. А вот оно! Армия УНР, а далее армия УПА», — считает она.

Знаете, мы зависим от этого поколения. Убежден, что в нашем государстве что-то изменится только тогда, когда те, которым сейчас 15—17—20 лет, подрастут и придут в политику, науку, культуру... Я уверен, что в юго-восточных регионах есть молодежные ячейки, намного более энергичные в отношении национальной перестройки, чем в Галичине. По-видимому, Галичина уже устала быть Пьемонтом, как ее называют. А там поднимаются новые силы, такие, как это было в ХIХ веке, когда родилась целая плеяда — Пантелеймон Кулиш, Тарас Шевченко, Николай Костомаров, студенты Харьковского университета, харьковские ученые... Очевидно, нация имеет какие-то резервы. И когда они иссякают в одном месте, то вызревают в другом.

— Пан Василий, не ощущаете побуждение писать поэзию, как, например, некоторые талантливые поэты со временем успешно берутся за прозу?

— Я знаю такие случаи. Например, светлой памяти Евгений Гуцало уже после достаточно значительного периода работы в прозе вдруг начал писать поэзию. И должен сказать, что это были достаточно интересные и талантливые стихи (на то время я работал в издательстве «Молодь» и присоединился к их редактированию).

Конечно, я писал стихотворения в детстве, как и все дети, более-менее чувствительные к слову. Но настоящей поэзии — никогда.

— Каких писателей любите читать?

— О, их много! Это и латиноамериканские, западноевропейские, украинские, российские авторы. Японская литература. Из современных украинских писателей могу выделить не меньше десяти имен. Хорошо, что украинская литература стала такой разнообразной.

— Говорят, что в ней появилось много, что называется, «попсы»...

— Наша литература под советским имперским влиянием пережила страшное выхолащивание. Теперь происходит реакция на псевдопуританство. Очевидно, при других обстоятельствах той «попсы» могло быть меньше.

— Расскажите о вашей системе ценностей в прозе?

— Все должно быть настоящим. А действительность — необязательно историческая достоверность. Это — прежде всего художественная действительность: уровень письма, культура письма...