Французские страдания

На нынешнем саммите «большой семерки» в Биаррице, где гостей принимал Эммануэль Макрон, мне больше всего бросилась в глаза одна деталь. Чуть ли не главным событием форума стали пожары в лесах бразильской Амазонии, а главным антигероем встречи — отсутствовавший на ней президент Бразилии Жаир Болсонару, считающийся союзником Дональда Трампа и являющийся объектом ненависти всех европейских и американских левых и либеральных кругов. Его обвинили в том, что он со своей политикой поощрения фермерства стал главным виновником лесных пожаров, и даже пригрозили Бразилии торгово-экономическими санкциями в виде нератификации только что подписанного соглашения о торговле Евросоюза и стран Латинской Америки. Сами же пожары в амазонских лесах были представлены лидерами «семерки», и особенно Эммануэлем Макроном, как угроза глобальной климатической катастрофы. Дело дошло даже до личной перепалки между Макроном и Болсонару с переходом на личности. Бразилии бросили «пряник» в виде 20 млн. долларов, которые страны «семерки» выделили на борьбу с лесными пожарами в Амазонии, но пригрозили и кнутом в виде предложения Франции повысить пошлины на бразильскую говядину, если не будут приняты радикальные меры борьбы с амазонскими пожарами. Впрочем, эта угроза вряд ли будет проведена в жизнь, поскольку степень усердия борьбы с пожарами оценить довольно сложно, и столь же очевидно, что на данном этапе прекратить выгорание амазонских лесов смогут только затяжные тропические дожди.

Не будем сейчас разбираться в том, насколько политика президента Болсонару реально способствует возникновению лесных пожаров. Интереснее другое. Лесные пожары сейчас бушуют не только в Бразилии, но и гораздо ближе к Европе, в российской Сибири. Их масштаб ничуть не уступает амазонским пожарам, и их площадь тоже увеличивается, несмотря на принимаемые меры. Однако о них на саммите «семерки» не было произнесено ни слова. Никто не грозит наказать правительство России за нерадивость в борьбе с сибирскими пожарами, никто не предлагает в связи с этим поднять пошлины на ввоз российской нефти или газа. Причина, очевидно, заключается в том, что от торговли с Бразилией Евросоюз абсолютно не зависит и без бразильской говядины как-нибудь проживет, тогда как Бразилия очень заинтересована в доступе на европейские рынки. А вот от торговли с Россией ЕС очень даже зависит. Одни только поставки российских энергоносителей (нефти и газа) чего стоят! Не говоря уже о давнем страхе европейцев перед российскими ракетами с термоядерными боеголовками.

Экологи, собравшиеся на антисаммит поблизости от Биаррица, тоже во главу угла поставили борьбу с амазонскими пожарами, забыв о пожарах сибирских, о которых совсем недавно они же столько говорили. Причина банальна: Бразилия представляется им гораздо более подходящим объектом критики, чем Россия. Пусть в некоторых странах Европы бразильским президентом пугают детей, но он остается демократически избранным лидером, а Бразилия — демократической страной. Поэтому Болсонару вынужден так или иначе реагировать на международную критику и даже публично отчитываться о принимаемых мерах. Путинская Россия — страна жестко авторитарная. Путин и его окружение никакую критику не воспринимают, ни внутреннюю, ни внешнюю. И с пожарами в Сибири и на Дальнем Востоке центральные  власти начали бороться вовсе не из-за шума, поднятого экологическими организациями, а оттого, что дым от пожаров достиг уже Европейской части России и грозил дойти даже до Москвы. А, с другой стороны, тот же дым добрался до Северной Америки, что грозило международным скандалом и международными исками. Поэтому, когда есть выбор, экологам предпочтительнее критиковать экологическую ситуацию в Амазонии, а не в Сибири.

И точно так же экологов не взволновала катастрофа с выбросом радиации под Северодвинском, жертвами которой уже стали, как минимум, 12 человек (как стало известно, кроме 7 человек, погибших на месте испытаний, в госпиталях умерли также 5 из 6 раненых). Если бы такая катастрофа произошла, скажем, во Франции или в Германии незадолго до заседания G7, то она наверняка стала бы одной из главных тем саммита. А собравшиеся протестовать против очередной встречи «семерки» экологи и глобалисты требовали бы от правительств наиболее экономически развитых стран мира, чтобы они воспрепятствовали дальнейшему проведению подобных испытаний и сурово наказали тех, кто ответственен за подобные испытания. А для премьера или президента той страны, где подобная ядерная катастрофа случилась бы, вполне реальной стала бы перспектива досрочной отставки. Но на саммите в Биаррице о недавней северодвинской катастрофе не обмолвились ни словом, даже в виде дипломатической озабоченности, чтобы не расстраивать не присутствовавшего в Биаррице Владимира Путина. Создается впечатление, что на Западе относятся к современной России как к буйному больному. Стараются, по возможности, к ней не приближаться, не иметь с ней дела без самой крайней нужды (но в виде неизбежных исключений оказываются российские нефть и газ для Европы!), однако в то же время стараются не провоцировать ее, не раздражать и не противоречить («— Не противоречь! — одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая»).

И на саммите «семерки» по-своему логичным продолжением мюнхенского курса на то, чтобы успокоить больного, стало предложение некоторых стран вернуть Россию в клуб ведущих государств мира, пусть даже не посредством восстановления полноценной «восьмерки», но хотя бы по формуле 7+1, что означает: семь полноправных членов и один приглашенный. Конечно, со стороны Эммануэля Макрона и Дональда Трампа это пока что только красивый дипломатический жест, не имеющий в обозримом будущем шансов воплотиться в реальность, по крайней мере, к моменту следующего саммита G7 в 2020 году. Ведь восстановление России в «большой семерке» требует консенсуса. И это — вещь гораздо более серьезная, чем восстановление членства России в Парламентской ассамблее Совета Европы. Пока кто решительно против восстановления России выступают Англия, где не могут забыть отравление Скрипалей, и Канада, активно поддерживающая Украину, и вряд ли есть шансы на изменение их позиции. Да и большинство остальных государств «семерки» в качестве условия восстановления в той или иной форме членства России в G7 требуют урегулирования конфликта на Донбассе и прекращения российского вмешательства в дела Украины, а такое урегулирование в любом случае нельзя достичь за год. Но тенденция сама по себе симптоматична. Украинская дипломатия, и прежде всего глава государства, должны ей активно противостоять, требуя от западных держав сохранять все ранее введенные санкции против России до тех пор, пока она не освободит Донбасс и Крым. Любая демонстрация слабости Украины в этом вопросе только поощрит рост мюнхенских настроений в Евросоюзе и США.