Близнецы Бомстона

Колумнист Guardian Саймон Дженкинс (Simon Jenkins),видимо, проникшись А.Пушкиным, написал статью, которой бы отлично  подошел эпиграф «Оставьте: это спор славян между собою».

То есть, спустя двести лет после стихотворного послания «Клеветникам России», автор пересказывает на британский манер «преданья старины глубокой». Суть размышлений Дженкинса можно было бы не принимать во внимание, не будь они популярны в мелкобуржуазной среде европейских интеллигентов, воспевающих любой устраивающих их status quo.

Взгляды Саймона Дженкинса на российско-украинскую войну и российско-британские отношения сводятся к трем простым умозаключениям. НАТО не следовало расширяться после крушения Советского Союза, оставив все государственные новообразования после 1991 года в ведении Москвы. А раз так, то отсюда вытекает и следующий вывод. Не британское дело вмешиваться в вооруженный конфликт бывших советских республик, географически и ментально далеких от Лондона. Цитирую «Путин никогда не проявлял ни малейшего желания вторгнуться, нанести ущерб или прервать торговлю с Великобританией или США. Он ведет себя возмутительно по отношению к своим критикам дома и за границей, оскорбляет западные стандарты приличия и либерализма. Результатом является стареющее, эмигрирующее и деморализованное русское население. Но это его страна и его выбор. Мы можем решить применить мягкую власть над Москвой через культурные, образовательные и экономические силы, но мы не можем охранять путинские границы или мешать ему плохо обращаться со своими соседями. Это не наше дело». Третий посыл – все проблемы от того, что Украина  не желает предоставить автономию Донбассу.

Не стану морализировать над разожженным камином пост либерального цинизма, который греет некоторых левых британцев с очень давних времен. Живя в Лондоне после 1918 года русско-американский писатель Владимир Набоков назвал такой тип людей собирательным именем Бомстон. «Когда я допытывался у гуманнейшего Бомстона, как он оправдывает презренный и мерзостный террор, установленный Лениным, пытки и расстрелы, и всякую другую полоумную расправу, - Бомстон выбивал трубку о чугун очага, менял положение скрещенных ног, и говорил, что не будь союзной блокады не было бы и террора.»  (Роман «Другие берега». 1954 год. Переведен на английский).

Бомстоны сохранились до наших дней, продолжая переворачивать причинно-следственные связи, словно они песочные часы. Не важно из какой колбы в какую перетекает время. Без санкций, Путин не отважился бы на террор, считает Дженкинс- Бомстон. Правда, не уточняет почему агенты ФСБ травят людей ядами и полонием в британских учреждениях. Видно, это тоже относится к спору славян.

Тем не менее, мы должны быть благодарны Дженкинсу и Guardian за обобщение политической точки зрения, которую в Европе и США иронично называют Putin verstehen. По сути, это изложение путинских маний о восстановлении границ Российской империи образца 1870 года, только поданных в виде диагноза. Пациент болен, находится в бреду и очень заразен, поэтому лучше отойти от его палаты, позволив самому себе разбить лоб в драке с соседями по койке. Те тоже не представляет большой ценности, а больница выиграет.  Но в случаях с диктатурами никогда не бывает счастливого амбулаторного исхода. Британцы это знают по тщетным попыткам Невилла Чемберлена идти навстречу Гитлеру в Мюнхене. По войне на Балканах 1990-1995 годов, когда европейские политики пытались умиротворить С.Милошевича и Р.Караджича в их стремлении установить «сербский мир» на всей территории бывшей Югославии. Соглашусь с Дженкинсом, в том, что каждый кризис в Европе корнями уходит в историю, однако поспорю о причинах.  Они не в том, что Германию унизили после Первой мировой войны, а Путина после распада СССР. Дело в природе тоталитаризма и амбициях диктаторов. Перспективы развития своих стран те ограничивают сроком собственной жизни, а значит только реваншистская политика способна удовлетворить их притязания. Давние обиды лишь аргумент мобилизации аппарата власти и населения на агрессию.

  В «пограничном конфликте» между Украиной и Россией, так именуется Дженкинсом война, где погибло 14000 украинцев и полтора миллиона стали беженцами, самоустранение Великобритании означает потакание агрессору. А тот не ограничивается Украиной, уже сейчас используя против европейских стран кибератаки, беженцев, пропаганду (надеюсь к последней не принадлежит пан Дженкинс). Тут далеко не славянский спор. Кроме Украины, Польши, Чехии, Болгарии, Балкан, где не обошлось без российских диверсий, страдают страны Балтии, готовятся к отпору финны и шведы. Автору статьи в  Guardian следовало бы позвонить в штабы королевских ВВС и ВМФ, чтобы узнать сколько раз истребители RAF поднимались на перехват российских стратегических бомбардировщиков и сколько раз кораблям RN угрожали российские ракеты за пределами российских территориальных вод.

  Что же касается автономии для Донбасса, то разговоры о ней бессмысленны пока открыта граница сепаратистского региона с Россией, пока через нее свободно перемещаются войска и оружие, пока полным ходом идет раздача российских паспортов всем желающим. Автономия не устанавливается под дулом автомата. Можно ли представить создание Шотландского парламента, если бы в 1999 году там стояли иностранные войска и не было бы десятилетий предварительных политических дискуссий референдумов, союзов? Почему же в проблеме Донбасса британский либерал присоединяется к московскому опыту мгновенного имперского поглощения с неизвестными последствиями, а не следует своему, гарантирующему длительный мир?

  В статье есть еще одна манипуляция с тождеством персон. Автор выступает против Бориса Джонсона и якобы против Владимира Путина, представляя их одинаковыми популистами, стремящимися с помощью войны упрочить свою власть. Таким образом безумствующий диктатор, грозящий взорвать мир в прямом и переносном смысле, становится такой же личностью, что и британский харизматичный, но не опытный политик, устроивший вечеринку во время карантина. Демонизируется адекватный человек, а безумец наделяется особой логикой, которую мы все должны понять и принять, если хотим, чтобы Бомстоны могли беззаботно рассуждать о политике, в натопленных русским газом кабинетах.