НАТО – Россия: где «красная линия»?
Существует убеждение — после всего, что случилось в Украине, принципиальное изменение вектора ее развития считается нереалистичным
18 марта НАТО сделало новое, очевидно, самое жесткое из всех международных институций, заявление по поводу пятой годовщины незаконной аннексии Крыма. На грани дипломатической этики вещи названы своими именами и подтверждена согласованная позиция всех 29 стран самого эффективного в мире военно-политического союза — не признаем и никогда не признаем. Так сложилось, что именно в эти дни в Брюсселе в рамках деятельности Центра информации и документации НАТО в Украине находилась делегация общественных организаций, сформированная Лигой Украина — НАТО. Поэтому во время брифингов в штаб-квартире Североатлантического союза тема Крыма и в целом интервенции России в Украине неизменно оставалась ключевой (кстати, военные, работающие в штаб-квартире НАТО, прекрасно выучили лозунг «Слава Украине!»). И хотя все сказанное во время таких встреч не может считаться официальной позицией Альянса (это право принадлежит исключительно генеральному секретарю и его спикеру), но настроения и оценки, безусловно, представляют большой интерес.
«Кризиса нет» — так коротко можно квалифицировать нынешние отношения между США и европейскими союзниками. Внешне может сложиться впечатление, что нынешний президент, Дональд Трамп, меньше заинтересован в европейской составляющей своей политики. Но на самом деле драматичной разницы нет — продолжается давняя дискуссия относительно распределения, прежде всего. финансового груза. Еще на Пражском саммите НАТО в 2002 г. было принято решение — страны-союзники должны тратить на оборону не менее 2% от ВВП. За три года этот показатель превысили три страны. Трудно сказать, как долго длились бы следующие разговоры, но в 2014 г. Россия развязала агрессию против Украины и наглядно продемонстрировала — нельзя воспринимать суверенитет и безопасность как данность. События оказались настолько драматичными, что стимулировали коллективную оборону союзников, за что Владимира Путина следовало наградить медалью. Как следствие на Уэльском саммите НАТО, еще при администрации Барака Обами, было решено — страны-союзники должны разработать план мероприятий, чтобы к 2020 г. наконец выйти на 2%. Поэтому по содержанию Трамп не говорит ничего нового — разве что использует необычную лексику, вызывающую дискуссии. В то же время США выполняют свои союзнические обязательства. Более того, в 2013 г. Европу покинул последний американский танк. Теперь они в ограниченной, но достаточной для сдерживания агрессивных посягательств количестве, вернулись — все на территории восточных стран Альянса размещены пять тысяч военных. Наличие таких подразделений выполняет еще одну функцию — в случае прямого нападения возникает угроза жизни солдат. Тогда американское правительство может действовать незамедлительно, обходя длинные бюрократические процедуры.
А вот отношения с Россией откровенно плохие. Основная причина — агрессию против Украины, в частности аннексия Крыма, чего НАТО не смогло предотвратить, нарушение ключевых международных соглашений и правил. Наконец, для Североатлантического региона угрозой является нынешний образец поведения России. В предыдущие годы страны запада надеялись на то, что она сможет стать ответственным партнером, уважающим международное право, и развивали разнообразные, довольно большие по объему формы сотрудничества. Было объявлено даже о стратегическом партнерстве. Даже нападение на Грузию в 2008 г. не стало решающим фактором — отношения приостановились лишь на четыре месяца, а затем были возобновлены. Ошибки учтены — теперь все формы сотрудничества прекращены. Из категории партнера Россия перешла к другой — страны, негативно влияющей на политическую среду (или же, на более привычном терминологии, возможного противника). Есть общее понимание странами Альянса, что против нынешнего поведения России нужно бороться. Ее украинская составляющая характеризуется не иначе как современная гибридная война и интервенция. Для нашей северо-восточной соседки Украина — это своего рода испытательная площадка такого рода войны. Это в НАТО хорошо понимают и считают, что о реальном смысле событий стоит напоминать гражданам больше. Тем более, что несколько последних лет насыщены плохими новостями. Включая публичные заявления российских должностных лиц о необходимости готовиться к войне. Или же проведение учений с симуляцией применения оружия массового уничтожения. Ни один такой жест или шаг не проходит мимо внимания НАТО с соответствующими профессиональными выводами и решениями. Яркий пример тому — демонстративный выход России из Соглашения о ракетах средней дальности и попытки обвинить в его срыве США. Но перед тем стало понятно, что Россия сама разрабатывает такие системы. В ответ услышала — достаточно лжи. Или же повышение присутствия НАТО в Черном море на 50% как ответ на милитаризацию Крыма и неспровоцированную атаку на украинского моряка в Керченском проливе.
Стратегически Альянс хочет, чтобы Россия вернулась к международному праву, ушла из Донбасса и вернула Крым, прекратила атомный шантаж мира. Россия же стремится вернуться к ситуации «бизнес как всегда», что не является и не может быть почвой для понимания. Правда, на уровне послов действует прежний инструмент стратегического партнерства, Совет Россия — НАТО, собирается он довольно часто — за последних полгода трижды. Но теперь это исключительно площадка для поддержания диалога по вопросам, волнующим Альянс (кстати, все дискуссии в этом формате начинаются с Украины). Существуют постоянные контакты и между уполномоченными генералами — до личных встреч включительно — на уровне взаимного информирования. Продолжение диалога с Россией — это часть консенсусной пакетной позиции стран НАТО. Причем позиция НАТО принципиальна — Россия своими действиями нарушила нормы, на которых основана безопасность стран Североатлантического договора и мира в целом, потому Альянс должен быть готов защитить своих членов. Красная линия — это их внешние границы (то есть — западная граница Украины). В целом, формула взаимоотношений такова: оборона, сдерживание, диалог, а вывод — никакого возвращения к предыдущим взаимоотношениям без отказа России от нынешней политики и ликвидации ее последствий быть не может.
В то же время поддержка Украины беспрецедентна — по сравнению с другими партнерами. Только на постоянный началах в двух миссиях НАТО в Украине (Офис связи и Центр информации и документации) работает более 50 сотрудников, прямая помощь с 2014 г. составила 377 млн. евро, с украинскими военными занимаются специалисты из стран Альянса. Так же, как в случае стран центральной Европы, сам факт тренировочных миссий очень важен для Украины, ведь позволяет задействовать механизм непосредственного действия — в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Возможность последней довольно незначительна, лучший предохранитель — быстрый прогресс Вооруженных Сил Украины. Впрочем, если Украина перейдет к наступлению на Донбассе, вероятность непосредственного вмешательства России очень высока. В связи с тем возникает мировоззренческое, но и практический вопрос — на самом ли деле Россия готова разрушить целый мир, чтобы остановить Украину от вступления в НАТО? В то же время для России было бы очень большой ошибкой продвинуться хотя бы на сантиметр в западном направлении — помощь летальным и нелетальным оружием поступит немедленно. Да и вообще, существует неформальная узкая коалиция — США, Канада, Великобритания, где решения принимают значительно быстрее. Потому что им не нужно согласование двадцати девяти стран, а Альянс подтянется.
На данный момент в НАТО нет речи о немедленном членстве Украины — такова согласованная позиция государств, его составляющих. Действующей является другая формулировка — поддержка евроатлантических стремлений Украины. Впрочем, рассуждения России наподобие «мы остановили движение Украины в НАТО» напрасны — ничего они не остановили, разве что все усложнили. Дело в том, что когда в 1949 г. заключался Североатлантический договор, там появилась запись о стране, которая не охвачена полностью. Названия таинственного государства нет, но это Франция с ее тогдашними североафриканскими владениями. Сегодня эта запись может сработать на Украину, хотя она и не контролирует свои территории полностью. То есть преград для членства Украины в НАТО, которые были бы указаны в тексте документа, нет. Зато есть требование — демонстрировать желание, готовность и возможность разрешать конфликты мирным путем. Поэтому поддерживаются Минские соглашения и всячески приветствуется дипломатический путь решения существующих проблем. А вот захотят ли страны— члены рисковать возможностью задействования потенциальным союзным знаменитой статьи пятой договора — это уже другой вопрос.
В целом, политика НАТО в отношении Украины, прежде всего это помощь во внедрении реформ, укрепление эффективности государства, его способности к сопротивлению, восстанавлению оборонного потенциала. Говорится о достижении стандартов НАТО. Но это рамочные вещи — условия, а не требования. С этой точки зрения наличие или отсутствие Плана действий по членству (ПДЧ) не принципиальное и фетишизировано — для подготовки может хватить годовой национальной программы. Чтобы она выполнялась — и не только в военных сфере, но (в первую очередь) в таких направлениях, как преодоление коррупции, демократизация государственного управления, децентрализация. То есть чтобы в Украине внедрялись необходимые для ее развития внутренние реформы. В этом смысле срыв изменений в Конституцию относительно реформы местного самоуправления — это большое разочарование, хотя сама реформа, создание объединенных территориальных громад и их деятельность — очень хороший процесс, за которым НАТО внимательно следит. «Нам нужны конкретные результаты», — так выглядит формула успешного взаимодействия с западными союзниками. В конечном итоге страны-члены НАТО должны принять политическое решение — причем без участия третьей стороны.
За последние годы своей способностью к сопротивлению, ориентацией на либеральные ценности, волонтерским и добровольческим движением, мастерством и самоотверженностью солдат и офицеров Украина заслужила уважение, которое среди военных граничит с восхищением. Существует убеждение — после всего, что произошло в Украине, принципиальное изменение вектора ее развития считается нереалистичным. Поэтому кто бы ни стал президентом Украины, после выборов нас ждет визит делегации НАТО.
Владимир БОЙКО, Брюссель
