Вызов стереотипам

Украинский перевод англоязычного труда исследователя истории, литературы и культуры Йоханана Петровского-Штерна «Анти-імперський вибір: постання українсько-єврейської ідентичності» увидел свет в издательстве «Критика». Это — книга о пятерых поэтах ХІХ—ХХІ веков, которые сочетали еврейскую и украинскую идентичности и писали на украинском языке.

Отношения между украинским и еврейским сообществами уже много десятилетий обходились без серьезных, а особенно без кровавых конфликтов. Но в них и далее присутствует тень прошлого. Эта тень побуждает к взаимных недоразумениям, претензиям и стереотипам, иногда справедливым, а часто и нет. Один из плодотворных способов ослабить стереотипы и чрезмерное недоверие — изучать и распространять позитивные исторические примеры украинско-еврейского конструктивного синтеза.

Среди таких примеров — истории тех писателей и писательниц, которые работали в рамках украинской литературы, не забывая при этом о своей еврейскости со всеми соответствующими культурными контекстами. Американо-украинский историк, филолог и культуролог Йоханан Петровский-Штерн решил рассказать о пяти таких людях (а перевели его рассказ Павел Грицак и Николай Климчук). Это — Грыцько Кернеренко, поэт рубежа ХІХ-ХХ веков, Иван Кулик, один из руководителей ВУСПП, провластной литературной группировки 1920-х годов, а затем первый председатель Союза советских писателей Украины, Раиса Троянкер, поэтесса двадцатых годов, близка одновременно к авангарду и неоромантизму, известная также преувеличенно-эротическим имиджем, Леонид Первомайский, один из классиков украинской советской поэзии, который в несколько «бажановском» духе сумел сочетать показную лояльность режиму с серьезными стихами, Моисей Фишбейн, наш современник, представитель плеяды ярких поэтов, которые дебютировали в 1970-е годы.

Не все эти авторы сейчас в активном «информационном обороте», поэтому «Анти-імперський вибір» имеет не только контрстереотипную, но и заметную познавательную функцию. Петровский-Штерн действительно серьезно погружается в биографию и творчество каждого из героев-поэтов, будучи при этом достаточно субъективным и страстным. Последнее, однако, не мешает ни созданию целостных образов литераторов, ни демонстрации интересных фактов различного калибра. Это могут быть вещи общекультурного масштаба. К таким относится особое внимание Петровского-Штерна к влияниям Киплинга на украинскую и в целом советскую поэзию первой половины ХХ века. Не то чтобы ранее симпатии деятелей нашего «Розстріляного Відродження», и не только их, к Киплингу были тайной, но именно в «Анти-імперському виборі» исследователь выстраивает особо выразительную и многозначительную перспективу, которая позволяет свежим взглядом посмотреть на многие тогдашние стилистические и мировоззренческие нюансы. Скажем, на романтические поэзии футуриста Олексы Влызько, на позднее русскоязычное творчество Раисы Троянкер или на кое-что из теоретических построений и художественных текстов «ваплитян». Особенно интересным и неоднозначным «фактор Киплинга» предстает в сочетании имперского пафоса английского писателя с более или менее откровенными антиколониальными настроениями украинских поэтов (особенно украинско-еврейских, которые работали в среде сразу двух угнетенных народов).

В других случаях в «Анти-імперському виборі» можно вычитать просто красноречивые курьезы. Иногда они, впрочем, могли быть весьма драматичными — как, например, рассказ о том, что Иван Кулик незадолго до ареста в 1937 году во время банкета в Москве, перебрав с алкоголем, вдруг экстравагантно отреагировал на тост грузинского коллеги Паоло Яшвили о том, как грузины гордятся фактом рождения товарища Сталина именно в их республике. Сначала Кулик сказал: «Мы вам не завидуем», а затем потерял сознание.

Биографические перипетии сплетаются в книге с идейными и эстетическими. Йоханан Петровский-Штерн внимательно изучает мотивы, художественные приемы поэтов, часто находя здесь связь с идентичностью, с антиколониальным пафосом. Иногда его построения, основанные, к примеру, на колористике, остаются в сфере доверия читателей к автору, но с оригинальностью мысли и вниманием к тексту здесь не поспоришь.

Много пишет исследователь о значении для «его» поэтов украинской и еврейской традиционной образности наподобие талмудовских аллюзий. Достойна внимания и не всегда ожидаема для украинских читателей в этой книге еврейская перспектива таких исторических событий, как война 1917-1920 годов с ее погромами (но и с еврейской эмансипацией и в рамках УНР, и в рамках УССР), попытка построения национал-коммунистической утопии (где, между прочим, и идиш, и русский язык порой рассматривались как средства противостояния сионизма со стороны национал-коммунистов), сталинские репрессии, Голодомор, Холокост, нередко поднимаемый еврейский вклад во Вторую мировую, послевоенная «борьба с космополитами»...

Как видим, книга «Анти-імперський вибор» намечает действительно широкую историческую, культурную, эстетическую панораму, центрованную на точку еврейско-украинского сечения. Не удивительно, что при таких масштабах находятся нюансы, которые кажутся неточными или по крайней мере сомнительными. Это, скажем, понимание автором некоторых реалий украинского языка — от трактовки слова «падолист» как «необычного» до представления украинского, как на нем говорят в Черновцах, едва не ли эталонным. Или определение города Умани начала ХХ века как маловыразительного и провинциального, без объяснения на этом фоне «уманского феномена», то есть выдающейся роли города для таких поэтов-современников, как Николай Бажан, Раиса Троянкер, Андрей Чужий, Эзра Фининберг и пр.

Но все эти не очень на самом деле существенные моменты способствуют читательской активности, побуждают к собственным размышлениям, к оформлению собственной картины, в конце концов, к самостоятельным поискам. Последнему, кстати, очень способствуют пространные цитаты и ссылки на большой объем первоисточников и компаративных контекстов.

«Анти-імперський вибір»  — яркий и нестандартный взгляд не только на литературное поле еврейско-украинского взаимодействия, но и на несколько литературных эпох в целом.