Климатическая «фабрика добра»

Торфяному болоту Глуханя, что на Закарпатье, как минимум пять тысяч лет. Если сохранить его в настоящее время, оно и дальше будет служить «фабрикой добра» в условиях изменения климата. Это сравнение привела польский ученый, геоботаник Татьяна МИНАЕВА. Свыше 20 лет пани Татьяна работает ключевым экспертом Wetlands International (международная глобальная организация, которая заботится сохранением водно-болотных угодий), имеет опыт реализации проектов по изучению, управлению и экологическому возобновлению торфяных болот Азии (в частности, Арктики), Европы и Африки. Исследовательница недавно приезжала в Украину специально, чтобы собственными глазами обследовать Глуханю и вместе со специалистами Всемирного фонда природы WWF-Украина составить план его спасения.

Как показало исследование на месте, с 1968 года торфяная кладка болота просела на полметра (по объяснениям экологов, это очень быстрые потери), изменился уровень грунтовых вод, а верхняя центральная часть массива высушена. Татьяна Минаева констатирует, что происходит минерализация торфа, а значит — болото теряет свою функцию накопления и содержания углерода и высвобождает его назад в воздух. Углерод — это причина глобального потепления. А болота как раз считаются мощнейшим природным фактором, который может регулировать количество углерода в атмосфере.

В КАКОМ СОСТОЯНИИ ГЛУХАНЯ?

К слову, Глуханя — это гидрологическо-ботанический заказник общегосударственного значения, расположенный в пределах Национального природного парка «Синевир», и считается наибольшим сфагновым болотом в Горганах. Подробнее о его проблемах пани Татьяна рассказала после завершения мини-экспедиции на Закарпатье.

«Торфяные залежи болота значительно меньше от начальных, — отчитывается об увиденном научный работник. — Есть участок болота, который считался основным, был пусковой точкой, но в данное время он в не очень хорошем состоянии, зарастает, явно идет процесс минерализации и осушения. С другой стороны болота проходит дорога и канава, есть участок, ограниченный дорогой, где было торфодобывание, сейчас там огороды и садовые участки. И есть два очень хороших участка, которые не считаются болотом Глуханя, но они как раз в хорошем состоянии. За нашим первичным анализом, болото было значительно большего размера. Сначала была ледниковая река, а когда с гор сошли большие сели, водное пространство разделилось на основное и промежуточное русло, образовалось озеро с большим водотоком. Дальше было питание водоема водами с гор, что происходит и сейчас. Некоторые участки еще поддерживают свое природное состояние, потому что они не отрезаны от питания с гор».

Чтобы возобновить болото до природного состояния, придется провести еще не одно научное исследование под конкретные технические решения. Также нужно вести работу с населением. Во-первых, придется закрывать каналы, которые сейчас используются населением в хозяйственной деятельности, а во-вторых, не все понимают выгоды, которые получит общество, страна и планета от сохранения Глухани.

«Болота — это такой тип экосистемы, когда вода, торф и растения существуют вместе и поддерживают друг друга. Болото начинает формироваться из-за избытка воды на определенной территории, независимо от того, идет ли речь об атмосферных осадках, или это вершины гор, или сток воды из соседних участков. Главное, чтобы был постоянный избыток влаги», — проводит ликбез Татьяна Минаева.

ТРИ ФУНКЦИИ БОЛОТ

Научный работник выделяет три основных функции болот: запасы воды, сохранение биомногообразия и поглощение углерода. Сначала — об углероде. Растения аккумулируют в течение многих лет СО2 из атмосферы и превращают его в органический углерод.

«Растения поглощают СО2 из атмосферы навсегда и запасают его в торфе. И пока уровень воды в болоте держится высоко, то расклады практически не происходят. Если высушивается болото, то теряется накопленный углерод не только из биомассы, но и теряются торфяные залежи — из-за эрозии и минерализации», — объясняет болотовед.

«Вторая группа функций болот — это сохранение воды, дело в том, что торфяное тело может содержать значительно больше воды, чем любой водный объект, который находился бы на этом месте и на такой же площади, — говорит Татьяна Минаева. — Болота удерживают воду столько, сколько атмосфера, и больше, чем все реки. Но водные службы многих стран не воспринимают болота как полноценные водные объекты, не понимают, что их нужно рассматривать интегрально в управлении водными ресурсами. Это факт катастрофический, который вызывает такие последствия, как паводки, когда не придерживаются расчетных норм наличия болот на площади водосбора, когда канализируются реки, осушаются поймы, из-за чего возникает избыток воды, который будет все большим и большим. Вода спокойно стекает из ландшафта в реку и затапливает берега, а в природном ландшафте, где есть болота, вода задерживается ими и сливается в реку постепенно».

Кстати, Глуханя в Горганах защищает прилегающие территории от паводков и засухи. А в целом болота очищают и увлажняют воздух, смягчают тепловые волны и засухи. И, как уже вспоминалось, хранят биомногообразие. Невзирая на то, что на болотах достаточно непростые условия для жизни и здесь проживают не так много видов растений и животных, но именно эти природные территории есть местами прибежища для птиц на их миграционных путях.

«Болота страдают «синдромом Золушки», ведь функции болот широкой массе людей неизвестны, об этом знает лишь узкий круг специалистов, политики на это реагируют очень медленно, — добавляет пани Татьяна. — Часто теряем эти болота, как было в свое время в Монголии, все думают, что их там не было, хотя это не так. Причина потерь — негативное отношение населения, мы боимся того, чего не знаем. Болото имеет какую-то таинственность. И это отношение населения мешает пониманию его экосистемных услуг».

«ЭТО НЕ ПТИЧКИ И РЫБА, А КЛИМАТИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ»

Невзирая на это Глуханя получила свой шанс на спасение. Но в целом ситуация в Украине неутешительна. Экологические общественные организации время от времени отчитываются о новых проектах добычи торфа в разных регионах страны. Так, в 2019 году Минэкоэнерго своим выводом из оценки влияния на окружающую среду (ОВС) позволило планируемую деятельность по добыче торфа на площади 1848,2 гектара месторождения «Гвоздь» в Овручском районе Житомирской области. В 2020 году Минэкоэнерго также согласовало разработку почти 6 тысяч гектаров торфяников в Волынской области.

А это означает осушение болот, из-за чего теряется их функция поглощения и содержания углерода. Как объясняла в своем блоге эколог Екатерина БОРИСЕНКО, ни в одном отчете ОВС относительно добычи торфа не были оценены выбросы СО2, связанные с окислением (минерализацией) торфа, не было также должным образом оценено влияние торфодобычи на биомногообразие и водные ресурсы. Хотя в соответствии с законом «Об оценке влияния на окружающую среду» такие влияния должны быть оценены как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе, отмечает природоохранительница.

Также добавляет, что до сих пор в Украине строят новые системы осушения под торфоразработки, при этом эффект осушения распространяется не только на саму площадь, где планируется добыча торфа, но и на прилегающие территории. «Существующая сеть старых мелиорационных каналов остается неизменной, а кое-где периодически прочищается для поддержки в активнодействующем состоянии, то есть эффект осушения от построенных десятилетия тому назад мелиорационных каналов продолжается до сих пор. Масштабное строительство осушительных систем велось в период 1966-1985 годов. Осушения заболоченных земель осуществляли с целью их использования в сельском хозяйстве, в том числе под пахоту. По данным Госводагентства, в 1990 году общая площадь осушенных земель была доведена до 3 миллионов 70 тысяч гектаров», — отмечает Екатерина Борисенко.

К сожалению, комплексных программ возобновления болот в Украине не существует. Государство только присоединилось к Рамсарской конвенции, которая как раз обязывает брать под охрану водно-болотные угодья.

«Мы пытаемся донести всем странам, что возобновлять болота — выгодно, для некоторых государств это даже может быть альтернативой, как сокращать выбросы СО2, к чему вынуждает Парижское климатическое соглашение, — замечает Татьяна Минаева. — После использования болота нужно возобновлять, рекультивировать, это мировая практика — возобновлять природные экосистемы. Болота выполняют прородно-хозяйственную функцию экосистемных услуг, а это не птички и рыбы, а возобновление своей климатической безопасности. И об этом нужно рассказывать в школах, в университетах, в визитных центрах для туристов, потому что в действительности никто ничего не знает, а болота существуют везде».